Лиам по-отечески накрыл отнятую от лица руку Ника. Он мотнул головой. Последнее, чего ему хотелось сейчас, когда вся его жизнь летела в самые глубины мира теней, это отдыхать. Он должен со всем разобраться.
Освобождая стол от своих вещей, Ник молча выслушивал колкие реплики рыжеволосого верзилы Томаса. Огрызаться, острить в ответ не хотелось. Алан, сменивший наставника, был здесь же. Казалось, он смущен таким поворотом дел.
С вещами Ник прошел в одну из комнат для старших агентов, расположенную на одном этаже с Архивом. Главной ее особенностью были картотечные шкафы, заполненные мириадами мемокардов – свежих, в отличие от самого Архива. Эта «коллекция» постоянно – ежечасно, ежеминутно – обновлялась. Ящики выдвигались и задвигались снова. Своеобразная мелодия, гимн младших и старших агентов.
В комнате с Ником работали еще четверо. Один из агентов, склонившийся над столом с рассыпанными по нему мемокардами, его появление проигнорировал. Еще один поприветствовал его равнодушным кивком. Двое понимающе переглянулись с многозначительными ухмылочками.
«Давайте, переглядывайтесь, – с веселым вызовом подумал Ник. – Надолго я здесь не задержусь».
Он уже становился однажды старшим инспектором. Повторит этот трюк еще один раз. Закрепит, так сказать, навык. Дело за малым: разобраться с насланным на него проклятием. Найти его корень и безжалостно разрубить.
Не успел Ник толком разложиться, как к нему заглянула Меган. Постучала костяшками пальцев о дверь, привлекая его внимание, а затем кивнула в сторону коридора. Они замерли у большого, во всю стену, окна с видом на центральную улицу Кенгьюбери.
– Пришла тебя проведать, – улыбнулась Меган. Помолчала, покусывая губы. – Что думаешь делать?
Что делать? У Ника было всего два пути: смириться или бороться. И первый, пожалуй, совсем не про него.
– Я подумал… Может, зря я зациклился на мысли, что эта месть предназначалась только мне одному? Вернее, что я единственная жертва проклявшего меня колдуна? Вдруг есть и другие? Вряд ли колдун, промышляющий подобным, остановится на одних-единственных чарах, на одном-единственном проклятии.
Да, Колдуэлл усиленно намекал, что кто-то заказал поразившее Ника проклятие именно у него. И этот источник информации с исчезновением Илэйн из Кенгьюбери для него был потерян. Но ведь эти чары должны были откуда-то взяться. Кто-то же должен был их создать. И если Ник отыщет заклинателя, он заставит его расплести чары.
– Ник, ты не хуже меня знаешь, что едва ли не треть всех наших дел связана с проклятиями.
Он кивнул. Не каждые полуночные чары, направленные на человека, можно было отнести к ним. Однако очень многие. Отступники не всегда прибегали к убийственным чарам. Куда чаще в качестве орудия мести посредственные колдуны (или имеющие доступ к филактериям с готовыми чарами обыватели) выбирали проклятия.
– Это же все равно что искать иголку в стоге сена, – со вздохом закончила Меган.
– А что еще мне остается? – взглянув ей в глаза, негромко спросил Ник.
Меган послала ему улыбку.
– Я знала, что так легко ты не сдашься. Если бы я могла тебе чем-то помочь…
Ник покачал головой.
– Вряд ли сейчас хоть кто-то на это способен. Легкого решения мне не найти. А значит, я буду методично перерывать весь Архив в поисках похожих проклятий. И может однажды выйду на нужного мне колдуна. – Он улыбнулся, сглаживая горечь своих слов. – И походя раскрою пару дюжин других дел.
Меган рассмеялась.
– Рада, что ты не унываешь. – Ее улыбка увяла так быстро, что показалось, будто ее не было вовсе. – Путь к справедливости может быть очень долгим. Но когда достигаешь его конца, понимаешь, что ожидание того стоило.
Она стояла, обхватив себя руками за плечи, и глядя вдаль. Ник затаил дыхание, невольно проникнувшись ее тоном, ее словами. Невольно ловил себя на мысли, что и по сей день Меган Броуди остается для него загадкой.
Таковой она была для него с тех самых пор, как только он пришел в Департамент. Они часто пересекались по работе и очень быстро нашли общий язык. Но иногда ее взгляд становился таким отрешенным… словно бы погруженным внутрь себя. Глядя на Меган тогда, Ник гадал: что она видела? Какие воспоминания так бередили ей душу?
Он ведь почти не знал Меган. Родилась ли она в Кенгьюбери или в свое время переехала сюда? Кто ее родители? Встречалась ли она с кем-то из Департамента? Была ли замужем? Они вроде дружили (или приятельствовали), но что-то мешало ему расспрашивать Меган о личном, а ей – открыться ему самой. И вряд ли дело здесь в разнице в возрасте. Скорее – в некой невидимой стене, которую Меган Броуди выстроила между собой и всеми другими.
Со временем Ник, конечно же, узнал о ее семье. В тесном коллективе слухи – особенно такого рода – неизбежны. Несправедливость и тяжелая судьба шли рука об руку со многими агентами, но Меган это коснулось сильнее прочих. Не потому ли она была так закрыта и так неохотно впускала в свою жизнь других?
Она отправилась по делам, оставив в коридоре шлейф свежих и вкусных, совсем не приторных духов. Ник водил носом и вдыхал их, словно кот – запах рыбки. Встряхнулся и направился в кабинет.
Колдун, что пустил его жизнь под откос, сам себя не найдет.
Глава пятнадцатая. Меган
Меган застыла напротив впечатляющих размеров особняка в элитном районе города, где жила Шейла Макинтайр. Она надеялась, что встреча с актрисой прольет свет на загадочные перемены, произошедшие с ней много лет назад. Те, что и привели к закрытию суперуспешного сериала «Дикая охотница». А сериал, по словам Ганса, был весьма популярен – как и сама Шейла Макинтайр.
Ганс первым подошел к двери. Взглянув на Меган, постучался. Стук пришлось повторить еще дважды – никто не торопился открывать.
– Миссис Макинтайр, это полиция, – подала голос Меган. – Нам нужно с вами поговорить.
Расчет оправдался – замок щелкнул в ту же секунду. Актриса боялась встречи то ли с журналистами, то ли с надоевшими поклонниками… Как бы то ни было, дверь отворилась. Меган потребовалось полминуты, чтобы осознать, что стоящая перед ней женщина и есть та самая Шейла Макинтайр – куколка-блондинка в обтягивающем стройное тело кожаном костюме со спектрографий.
Куколку здорово потрепала жизнь.
Она выглядела старше своих сорока с небольшим. Фигура расплылась, из резинки брюк для йоги неаппетитно свисали бока. На слегка отекшем лице – ни грамма косметики, что актрису никак не украшало. Темные волосы легли вдоль бледных щек немытыми прядями, светлые корни отросли на несколько сантиметров, из-за чего прическа Макинтайр смотрелась еще жальче.
Меган представила, как вытянулось бы лицо Германа, преданного поклонника Макинтайр. Вряд ли бы он сейчас так радовался встрече с «дикой охотницей».
– Что вы хотели? – хрипло спросила Макинтайр и поморщилась от звука собственного голоса.
Судя по всему, она мучилась от жуткого похмелья, потому что не отрывала руки от виска.
– Мы по поводу вашей сестры, Эмили Махоуни.
– Да… – Рука дернулась и опустилась вниз.
Глаза с красной сеточкой сосудов настороженно впились в лицо Меган.
– Нам очень жаль, но вечером шестнадцатого числа она была убита.
Меган собиралась добавить, что они пытались сообщить ей эту новость раньше, но не смогли дозвониться… Не успела. Глаза Макинтайр закатились под веки. Мертвенно побледнев, она рухнула назад и некрасиво распласталась на полу.
Ганс вызвал по рации скорую. Осторожно подхватив актрису, перенес ее на диван. Только пройдя следом за ним, Меган поняла, какой же в доме царил бардак. В гостиной стоял отчетливый запах несвежей еды. Ее источник обнаружился очень скоро: на стеклянном журнальном столике валялись засохшие куски пиццы. Не лучший выбор для актрисы. Пустые бутылки из-под сладкой газировки и алкоголя, растекшаяся по стеклу лужица кетчупа… Меган брезгливо поморщилась. Ее вдруг посетило желание макнуть палец в пятно – а вдруг это не кетчуп, а кровь?
В кухне, в которую Меган пришла за стаканом воды для Макинтайр, обстановка была не лучше. Гора немытой посуды – при том, что в доме имелась посудомоечная машинка. Грязное полотенце на столе, полном крошек и подозрительных пятен. Да уж, поборницей чистоты, страдающей от мизофобии, Шейлу не назовешь.
Очевидно, что ни о какой домработнице и речи не шло, а это странно, если учесть былую популярность Макинтайр. Хотя стоило сделать акцент на слове «былая». Если судить по ее внешнему виду и пустым бутылкам из-под виски в ведре, дела у нее сейчас и впрямь шли не слишком хорошо.
Скорая не потребовалась – в аптечке в ванной Ганс нашел нашатырь или какой-то его колдовской аналог и быстро привел Макинтайр в чувство. Прямо истинный рыцарь, спасающий прекрасных дам. Хотелось бы верить, что им руководило не желание понравиться бывшей звезде, а искренняя участливость.
Едва «дикая охотница» обрела способность говорить, она выдавила:
– Как? Как это произошло?
– По всей видимости, кто-то назначил вашей сестре встречу в парке неподалеку от ее дома. Ее убили ножом в грудь, она не сопротивлялась. Похоже, что убийца был ей хорошо знаком.
– Боже, – прошептала Макинтайр. Откинулась на диванную подушку и долго лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. Если бы не вздымающаяся грудь, можно было решить, что она вновь потеряла сознание. – Не верю…
– Где вы были шестнадцатого числа около половины десятого вечера?
– Я… Не знаю точно, во сколько это было, но… Я хотела попасть на вечерний сеанс в кино… Я иногда хожу туда. – Макинтайр отвела взгляд.
Она выглядела как человек, отчаянно стыдящийся своей слабости. Но что ей, актрисе, стыдиться любви к фильмам? Но, как оказалось, дело было в другом.
– После того, что произошло с Эмили… Я имею в виду, раньше… В общем, я до ужаса боюсь портал-зеркал. Вот уже несколько лет я или хожу пешком, или… пользуюсь чарами из филактерия.
– То есть запрещенными для использования в черте города, – приподняв бровь, уточнила Меган.