– Официально? – предположил Ник.
– По-пижонски.
Ник со смешком снял пальто и перебросил его через руку. Шагнул в портал-зеркало вслед за Квивой. Свернув с узкой улочки, она принялась петлять между домами и вскоре привела его к неприметному дому, притулившемуся между двух других.
Дверь на ее стук отворилась далеко не сразу. На пороге стоял невероятно худой мужчина с угрюмым лицом. Оглядев Ника с ног до головы, перевел взгляд на Квиву.
– Снова ты, – равнодушно бросил он.
– Это Диг, – шепнула Нику Квива. – А это…
– Да плевать, – хмыкнул Диг.
Открыл дверь шире, пропуская их внутрь.
В небольшом помещении Ник обнаружил шестерых человек, которые сидели на полу в позе для медитации. У каждого в руках был зажат пустой призмер, который использовался для вытягивания магической энергии, а затем перерабатывался в кристаллы, служившие наполнителем экфо. Пока Ник размышлял, где подражатели «Экфорсай» сумели приобрести годные для зарядки магической энергией призмеры, Квива уже села на потрепанный ковер, скрестив ноги. Диг протянул ей пустой призмер, и она зажала его в ладонях.
Об энергетическом донорстве Ник знал лишь в теории, поэтому с интересом наблюдал за Квивой. Ее лицо стало напряженным, она закусила губу. Руки, сжимающие призмер, задрожали.
– Это больно? – удивился Ник.
– Не особо приятно, – хохотнул Диг.
Пожав плечами, Ник опустился на ковер и сжал в руках протянутый ему призмер. Сразу же появилось странное ощущение, будто из него вытягивают жилы. Сначала легкое, с каждым мгновением оно становилось все сильнее. Стиснув зубы, Ник терпел тянущую боль. Он должен разобраться в том, что происходит. Должен заставить мир вспомнить его и вернуть то, чего его лишили: любимое дело, имя и дом…
А для начала ему нужны деньги.
Ник не сразу услышал окрик и не сразу понял, что тот предназначается ему.
– Неужели, – недовольно буркнул Диг, вырывая из рук заряженный призмер.
Поднимаясь, Ник покачнулся – нехватка магической энергии сказывалась на самочувствии. Пытаясь побороть слабость и головокружение, оперся о стену. Квива стояла рядом, с сочувствием наблюдая за ним.
– В первый раз, да?
Он едва нашел в себе силы кивнуть.
Денег, полученных от Дига, должно было хватить на день – на еду и недорогой ночлег. А завтра Ник собирался прийти сюда снова.
На улице он поинтересовался у Квивы:
– Ты хорошо знаешь Окраины? Не подскажешь, где можно дешево снять комнату?
В Ямах оставаться он не хотел, какую бы выгоду это ему ни сулило. Был бы еще с ним верный револьвер…
– Знаю одно место!
Энергичная девушка помчалась вперед. Нику пришлось ускорить шаг, чтобы поспеть за Квивой.
Съемная комната не отличалась ни роскошью, ни уютом – обычная крохотная каморка в двухэтажном доме, куда с трудом втиснулись продавленная кровать, небольшой обеденный стол со стулом и раковина с расположенным над ней треснувшим зеркалом. Не было даже шкафа – пальто Нику пришлось повесить на спинку стула. И все же временному пристанищу он был несказанно рад. Главное сейчас – выспаться, чтобы приступить к решению проблемы со свежей головой.
Больше всего ему хотелось побыть в одиночестве, но Квива, которая и договорилась с хозяйкой дома об аренде, явно не собиралась уходить. Выпроводить Ник ее не мог. Только благодаря Квиве ему не придется снова бродить по городу или ночевать в парке на скамейке.
Сидя на кровати, он думал о своем, лишь краем уха слушая болтовню новой знакомой.
– …Я обычно так и делаю – восстанавливаю силы и снова иду к Дигу. В «Экфорсай» платят, конечно, больше, но…
– Я помню, – вставил Ник, – ограничения.
Квива кивнула, и, поколебавшись, спросила:
– А где твой дом? Ты ведь агент или… это, наверное, не мое дело…
– Ты права, не твое.
Скопившееся напряжение выплеснулось в обычно не свойственную ему резкость. При виде расстроенного личика Квивы он примирительно сказал:
– Извини, нервы ни к черту. Последние дни выдались не из легких.
Ник оборвал сам себя. Даже Квива с ее непростой жизнью не унывала, а он, впервые за двадцать с небольшим лет столкнувшись с настоящими трудностями, вздумал жаловаться. Надо это прекращать.
Он успел понять, что Квива любит рассказывать о себе, а потому расспросил ее об институте, об интересующей ее профессии и о сестренке-вольной, в пятнадцать лет упорхнувшей из дома, чтобы стать путешественницей – как подозревала Квива, из-за их матери, которая потеряла интерес ко всему, кроме фэйской пыльцы. Квива и рада бы последовать примеру сестры, но тогда некому будет выдергивать мать из мира грез в мир куда менее красочный, но реальный.
Непосредственной девушке удалось отвлечь Ника от безрадостных мыслей. Когда на Кенгьюбери опустился вечер, а Квива заторопилась домой, он даже пожалел, что остается в одиночестве. Однако нехватка сна и сильная потеря энергии давали о себе знать. Веки отяжелели, глаза буквально слипались. Едва коснувшись подушки, он провалился в тяжелый беспокойный сон.
***
Проснувшись, Ник поморщился от бьющего в лицо яркого солнечного света. Поместил в раковину сущность воды, умылся и пригладил волосы. Невольно вспомнилась Квива с ее растрепанной прической. Он сделал мысленную пометку как можно быстрее купить расческу.
Портал-зеркало перенес его в Ямы. После платы за ночлег его карманы почти опустели, и Ник придумал нехитрый план. Раз у Дига не действовали никакие ограничения, он сдаст энергию с утра, немного восстановится и придет к нему снова, ближе под вечер. Безумие, конечно… но эти меры лишь временные. Они нужны только для того, чтобы продержаться на плаву, пока он не придумает, как выпутаться из ловушки и снять наложенное на него проклятие.
Утром в подпольной донорской станции оказалось неожиданно много народа. Подростки из явно неблагополучных семей и парни постарше, судя по затуманенным и отсутствующим взглядам подсевшие на пыльцу. Получасом позже Ник обменял заряженный призмер на деньги. Не слишком много, но хватит на то, чтобы наконец нормально поесть.
Уже на улице он столкнулся с Квивой. Как и вчера, она была одета в длинный свитер с капюшоном и рваные темные джинсы и ужасно растрепана. Ник с улыбкой попривествовал девушку. Квива скользнула взглядом по его лицу.
– Привет, – замявшись, ответила она. Заметив недоумение Ника, рассмеялась: – Извини, память никудышная, особенно на лица. Ты, наверное, здесь постоянный посетитель, как и я?
Ник молча смотрел на нее, ощущая неприятный холодок на коже.
– Квива, мы же виделись с тобой только вчера, – медленно сказал он.
– Правда? – Ее глаза удивленно распахнулись.
– Ты привела меня сюда, а потом нашла для меня комнату. Сидела у меня до вечера, – объяснял Ник.
Со всей отчетливостью понимая, что объяснения бессмысленны.
– Точно не вчера, – снова рассмеялась Квива. – Вчера я… – Она сосредоточенно нахмурилась, пытаясь вспомнить, но потом махнула рукой. – Надо завязывать с донорством, память уже никакущая. Но вчера сюда я точно приходила одна. Можешь даже у Дига спросить!
– Да, конечно.
Не простившись, Ник пошел прочь. Он не чувствовал ничего, кроме пустоты и обреченности. Люди не просто забыли его в одночасье.
Они продолжали забывать его и сейчас.
Глава двадцать третья
Ник бродил по родному городу, а в голове билась мысль: стоит ему только уехать из Кенгьюбери, и через несколько часов о его существовании никто и не вспомнит.
С этим нужно было что-то делать. И немедленно.
Прежде всего ему необходимо забрать из Департамента все сделанные им записи по делам о проклятиях. Минус в том, что никто не знал старшего агента по имени Николас Куинн. А плюс…
Обдумывая ситуацию, в которой очутился, Ник вдруг понял: он может использовать свое проклятие как преимущество. Даже если он нарушит правила, искать его будут один день или даже меньше – до момента, пока чары не сотрут его из памяти других людей. Знать бы только, когда это случится… Спустя сутки? С началом полуночи? Или с рассветом следующего дня?
Что ж… в крайнем случае он проверит это на практике.
Ник упросил хозяйку дома за небольшую плату постирать и отгладить его одежду, чтобы привести ее в нормальный вид. Сменной одежды у него не было, как и ключей от бывшего дома, а потому три часа он блуждал по квартире, закутанный в полотенце. Но не бесцельно, а старательно обдумывая план будущих действий.
В него, однако, довольно скоро пришлось внести коррективы.
Стол, который он занимал несколько дней назад, пустовал. Когда Ник вошел, облаченный в свежую, отглаженную одежду, взгляды агентов, с которыми он делил кабинет, приковала, конечно, нашивка на его пальто.
– Николас Куинн. Из Департамента Халмхоя, – вспомнив разговор с Лиамом, представился он. – Мистер Робинсон разрешил мне забрать кое-какие документы вашего бывшего сотрудника.
Агенты вразнобой поздоровались и вернулись к своим делам. В отсутствии подозрительности Ник их не винил – поживиться здесь было решительно нечем. Особенно важные или даже секретные для большей части сотрудников Департамента помещали в Архив. Безумно жаль, что вместе со всеми остальными вещами он лишился и пропуска туда. И все же это меньшее из его напастей.
Ник уверенно прошел к своему бывшему столу. Выдвинул ящик и забрал оттуда мемокарды со своими записями. Глянул на первый из них и обомлел.
Записей не было. Мемокарды – все до единого – были пусты.
Ник вдруг представил, как его лицо исчезает со всех спектрографий. Тот детский снимок, запечатлевший их с Клио и Морриган втроем… Там, где стоял он, отныне было пустое место? Этого не проверить, но то, что он себе вообразил, ужасало.
Его словно стирали колдовским ластиком с холста мироздания.
Ник тряхнул головой под пристальным взглядом одного из агентов – должно быть, потрясение отразилось на его лице. Вернул себе невозмутимый вид и сгреб всю собранную им коллекцию – все мемокарды о делах, в которых так или иначе фигурировали проклятия. Пробормотав слова прощания, Ник покинул кабинет.