не оставила младшую сестренку, – сдавленно сказала Мелинда. – Никогда не причинила бы ей такую боль. Она очень ее любила.
– И что, по-вашему, произошло?
Нику нравился Джек. Он не высказывал своего мнения, не проявлял даже толики скепсиса или снисхождения. Он позволял Линде высказать все, что было у нее на уме. В нем – явно молодом агенте – уже чувствовались зачатки профессионализма. Будет продолжать в том же духе – далеко пойдет.
– Я… не знаю. Может, ее столкнули с крыши. Может, ее заставили. Я слышала про странный порошок, который меняет сознание, заставляет видеть то, чего не существует. Пыльца фей или что-то такое… Может, это чары. Я правда не знаю! Но Кейт никогда бы… Никогда…
Мелинда замолчала. Воспоминание Джека закончилось. Ник отложил мемокард и откинулся на спинку кресла.
Это дело могло оказаться пустышкой. Мелинда, горюющая по своей подруге, вполне могла быть неправа. А если и нет… Расследование этого преступления не принесет ему никаких «бонусов», не поможет доказать тем, кто сомневается в нем, его значимость в качестве следопыта. Ведь даже если это убийство, по горячим следам его уже не раскрыть.
Однако Ник, помимо всего прочего, был еще и младшим инспектором, в задачу которого входило расследование магических преступлений. А еще он был человеком, хорошо знающим, что такое – терять любимых. И жить с этой болью годами, позволяя ей разъедать душу изнутри.
Глядя на Мелинду через призму чужих воспоминаний, Ник понимал: она не успокоится, пока не узнает правду.
Какой бы та ни была.
Глава третья
Еще раз сверившись с отчетом по делу, написанным Джеком Брауном, Ник обнаружил, что Кейт и Мелинда учились в той же школе, что и его подруга детства Клио Блэр. С возросшим энтузиазмом Ник с утра разгреб свои «бумажные» дела, чтобы ближе к обеду отправиться в Колледж Килкенни.
Алана брать с собой не стал – не было смысла дергать его ради простой беседы со старшеклассницей. Вместо этого Ник посадил напарника разгребать отчеты агентов в поисках дела, в котором пригодились бы его навыки следопыта. Порой ему удавалось обнаружить и застарелый След совершенного отступничества и отыскать по нему колдуна. Однако в последнее время подобные дела ему почти не попадались
Колледж Килкенни считался одной из лучших в Кенгьюбери старших школ и со стороны походил скорей на студенческий городок какого-нибудь престижного университета. Само здание в старинном ирландском стиле – внушительное и впечатляющее, изумрудные газоны и выложенные светлым камнем дорожки. В обеденный перерыв здесь – на скамейках, бордюрах и ступеньках самой школы учеников оказалось немало.
Потребовалось время, чтобы отыскать Мелинду. Она сидела в одиночестве прямо на бордюре и без особого восторга ела яблоко. Взгляд ее не поднимался выше носков грубых ботинок. На ней был тот же наряд, что и в воспоминаниях Джека, только еще более помятый.
Взгляд Ника, привыкшего подмечать малейшие детали, выцепил многочисленные кольца на руках Мелинды и сумку явно недешевого бренда. Спутанные волосы наспех заколоты в хвост. Синяки под глазами так глубоки и отчетливы, что кажутся частью макияжа (в реальности и вовсе отсутствующего). Дело даже не в том, что на ее губах не оказалось столь любимого девочками всех возрастов блеска или легчайшего налета иллюзии. Не было (и, вероятно, уже давно) даже простой гигиенички, из-за чего обветренные губы покрыла несимпатичная на вид корка.
Мелинда выглядела как человек, которому глубоко на себя наплевать.
Ник одернул пальто, под которым всегда была спрятана кобура с револьвером, и подошел к ней.
– Мелинда?
Как бы ни был мягок его негромкий голос, она все равно вздрогнула. Опустила руку так стремительно, словно вместо яблока в ней был филактерий с запрещенными чарами. И нашивке инспектора на его пальто она отчего-то не обрадовалась – хотя сама недавно пришла в Департамент с просьбой о помощи.
– Я… Вы… Из полиции, да?
– Да. Я здесь по поводу твоего обращения.
Глаза Мелинды расширились.
– Я… Ого, я не ожидала, что кто-то заинтересуется этим делом.
Она, не поднимаясь с места, ловко выбросила яблоко фигурную мусорную урну неподалеку, одернула юбку и как-то вся подобралась.
– Что вам рассказать? – В потускневших серых глазах появился блеск.
– Для начала расскажите о Кейт. Какой она была?
– Она… Ох. Она была… Знаете, как говорят – белой вороной. Единственной ее отдушиной была младшая сестренка, Касси. И… стихи. Кейт писала чудесные стихи. Немного мрачные, но… трогательные. Такие, что задевали за живое. Но я боюсь, она всегда чувствовала себя одинокой – до того, как мы начали дружить.
– Как вы познакомились?
Мелинда улыбнулась, вспоминая.
– Она сидела вон там, под деревом, и писала стихи. Знаете, не на мемокарде, как все привыкли, а на листке бумаги. Я ее потом спросила, почему. Кейт сказала, что так лучше чувствует слова.
– Она, похоже, была очень романтичной натурой, – заметил Ник.
– Да, – тихо сказала Мелинда. – Была.
Какое-то время она блуждала в своих мыслях. Ник, не желая давить на нее, слушал отдаленный смех и разговоры учеников Колледжа Килкенни. Наконец Мелинде удалось овладеть собой.
– Тогда налетел сильный ветер, и листки разлетелись в разные стороны. Старшеклассники… Они даже не думали ей помочь. Одни обзывали ее старой бабкой – ну, из-за того, что писала на листках. Другие просто стояли и смеялись.
Мелинда, должно быть, и сама не осознавала, что крепко сжимает руки в кулаки.
– Но ты помогла.
– Да, я… Это же никакое не геройство. Просто небольшая поддержка, помощь. Мы все можем оказать ее… если захотим. Вот только никто не хочет, если ты не популярен, если у тебя нет богатых родителей и дорогих шмоток, или если твои родители не какие-нибудь известные колдуны. – Она съежилась. Блеск снова потух. И уже, похоже, безвозвратно. – Простите, я… Меня всегда выводило это из себя.
– Ничего, Мелинда, – мягко сказал Ник. – Продолжайте.
– Я помогла Кейт собрать все листки. Нечаянно заглянула в один из них, да так и застыла. Тот стих… Я не помню его, конечно, дословно, но в нем было столько тоски… Потом мы разговорились. Я похвалила ее стихи, Кейт очень смущалась. Она разрешила мне посмотреть их только несколько месяцев спустя, представляете? Для нее они были чем-то очень личным. В общем… Простите, что так сумбурно.
– Ничего, – повторил Ник. – А семья Кейт… Какая она? Про сестру я помню, а родители?
– Только мама, отец умер. Мама у нее хорошая, но постоянно занята – то на работе, то с Касси… А Кейт сама по себе.
Выходит, обратить внимание на то, что с ней творится неладное, было просто некому.
– Мелинда, тема неприятная, я знаю… Но расскажите мне, что произошло накануне того дня, когда Кейт спрыгнула с крыши.
– Мы должны были встретиться, но в последний момент Кейт все отменила. Сказала, ей нужно готовиться. Я тогда подумала про учебу, но потом поняла, что нам ничего на тот день и не задавали. Но она не была печальной, слышите? Даже наоборот. Я никогда не видела ее такой… не знаю, воодушевленной. Так не выглядят люди, которые собираются покончить с собой!
Она не смогла подавить вырвавшийся наружу всхлип. Ник молчал. Как сказать ей, что он не может вести расследование, основываясь исключительно на догадках о внутреннем состоянии Кейт перед ее смертью?
– Я даже решила, что она что-то придумала…
Мелинда замолчала так резко, что Ник почти воочию видел, как она прикусила язык. Возможно, в самом прямом смысле.
– Придумала что? Или с чем?
– Нет, я… Ничего. Со своей жизнью, – торопливо сказала она. – А на следующий день я узнала…
Это молчание было уже ожидаемым.
– Что-то еще? Может быть, какие-то странности, связанные со смертью вашей подруги?
В общем, хоть какая-то зацепка, которая помогла бы Нику понять, что именно толкнуло Кейт с крыши – ее собственное желание, затуманивший голову колдовской дурман, чужое внушение или чары.
Мелинда снова опустила взгляд. Облизнула обветренные губы.
– Нет, ничего. Это все.
Какое-то время Ник хмуро смотрел на нее. Мелинде было что сказать, это точно, но давить на нее не было никакого смысла.
– Хорошо. Если что-то вспомните, мое имя – Николас Куинн.
Его имени, увиденного так близко лица и тембра голоса будет достаточно, чтобы связаться с ним по амулету зова.
– Хорошо, – эхом отозвалась Мелинда. – Я… мне пора идти. Мне нужно в библиотеку, подготовиться до начала уроков.
Порывисто поднявшись, она заторопилась к зданию школы. Ник взглянул на часы. До конца обеда оставалось около получаса. А потому он сжал в ладони висящий на шнурке скромный амулет зова и вызвал в памяти лицо Клиодны Блэр. Спустя пять минут она уже спускалась по каменным ступеням школы ему навстречу. Хрупкую фигурку подчеркивала приталенная блузка и пышная юбка, миловидное личико обрамляли жемчужно-белые волосы. А эти распахнутые глаза цвета морской волны…
«Ей всего шестнадцать», – мысленно одернул себя Ник.
Да и будь Клио старше, даже одного с ним возраста… Никому не стоило связывать свою жизнь с полицейским. Особенно инспектором. Слишком опасна эта жизнь, когда в твоих врагах ходит треть города. И порой даже одинока.
– Ник, – улыбнулась Клио. – Что привело тебя сюда? Точно не желание увидеться со мной.
Он негромко рассмеялся, но почти сразу же посерьезнел.
– Дело, к сожалению.
– Успешное?
Сама того не подозревая, Клио опустилась на бордюр в том же самом месте, где до этого сидела Мелинда.
– Как сказать… Ты знала старшеклассницу по имени Кейт Тэннер?
С личика Клио пропала улыбка.
– Мы не общались очень близко, но да, знала. Я слышала, что с ней произошло. Школа до сих пор гудит. – Она вскинула голову. – Но разве это не самоубийство?
– Ее подруга считает иначе.
– Мелинда…
– Что ты знаешь о ней? О них обеих?