– Простите, я… Я не знала, что вы здесь…
Макинтайр запустила пальцы в волосы (все еще грязные и неопрятные) и нервно сжала. Манжет блузки сполз немного вниз, обнажив два ровных, параллельных друг другу пореза. Две свежие алеющие полоски.
Меган отвернулась, чтобы Макинтайр не успела заметить ее взгляд.
– А, Шейла, – без особой радости протянула Кассандра Гринч за ее спиной. – Проходи.
И за мгновение до того, как дверь кабинета захлопнулась, Меган расслышала шипение:
– И во что, скажи на милость, ты себя превратила?
Однако Меган было не до выяснений отношений между матерью и дочерью. Ганс говорил ей что-то, но и его она едва слышала.
У Эмили Махоуни на руках и ногах были побелевшие старые шрамы от порезов, порезы Шейлы Макинтайр были свежими. Любовь причинять себе вред – одна болезненная мания на двоих?
Что-то тут не так. Определенно не так.
Странно или нет, но именно столкновение с Шейлой было тем, чего Меган не хватало. Недостающие кусочки пазла встали на свое место.
Две сестры. Две посланницы света и тьмы. Одна – красавица, любимица остальных, душа компании. Талантливая и сильная личность. Другая – угрюмая, ненавидящая всех и вся. Пыталась заглушить душевную боль физической и резала руки. А затем – некий переломный момент, после которого поменялись не только судьбы двух сестер, но и их характеры. Грубиянка превратилась в обожаемую всеми особу, писательницу, вдохновляющую людей своим примером. Всеобщая любимица – и в школе, и на экране – растеряла весь свой талант и скатилась до банальной обнаженки. А еще любовь к причинению боли, вдруг передавшаяся от Эмили Шейле. Ведь именно на запястьях Шейлы я обнаружила свежие порезы.
С момента грандиозной метаморфозы в характерах и судьбах сестер прошло чуть больше десяти лет. Примерно столько лет назад закрылась «Дикая охотница» (в том числе из-за бездарной игры Шейлы Макинтайр) – момент, ознаменовавший начало новой вехи, когда ее карьера и личная жизнь пошли под откос. И именно в том году, если верить словам Рори Махоуни, Эмили впервые обратилась за помощью в клинику и начала делать первые успехи. А затем – белая полоса, пришедшая на смену черной: выход книги, удачное замужество, признание и популярность.
Совпадение? Меган так не считала.
К тому же… То, что она увидела на руке Шейлы Макинтайр – не просто след от ножа, а ниточка к сумасшедшей идее, которая начала созревать в ее голове. И теперь осталось понять: или Меган безумна или мир окончательно сошел с ума.
Глава двадцать пятая
Стоя посреди изумрудной поляны, Ник неожиданно для себя задался вопросом: как так выходило, что каждый раз, когда он наведывался к цеури, ее башня была пуста? Никакой очереди из желающих увидеть чужие воспоминания, даже ни единого человека. Они всегда были с цеури вдвоем.
Но ведь это… нелогично. Цеури хранили в себе память целых поколений, а с нею – кладезь знаний о любом аспекте человеческой жизни. Ник ни за что бы не поверил, что в этот час он был единственным, кто хотел этими знаниями воспользоваться. Та же Клио постоянно пропадала у цеури после школы, выискивая интересные исследования и статьи из когда-то опубликованных журналов.
Быть может, люди, утверждающие, что существует бесчисленное количество копий цеури, оказались правы? А с цеури существовало и огромное множество версий этой башни, этой поляны?.. Звучит безумно и почти фантастично, но к этому моменту Ник, стертый из памяти людей чужими чарами, был готов поверить во многое.
Если не во все.
При виде Ника, переступающего порог башни, кукольные глаза цеури расширились. Она сама подошла к нему, чего прежде никогда не случалось.
– Это просто поразительно… – проронила цеури.
В ее голосе, вопреки словам, не было и намека на хоть какую-то эмоциональность. Несмотря на это, Ника охватило нехорошее предчувствие. Цеури никогда не отклонялись от сложенного десятилетия назад, с самого их появления, церемониала. Обычно они не говорили ничего, кроме коротких реплик по существу и кодовых фраз. А уж чтобы самим начать разговор…
– Ты будто не существуешь вовсе.
– Что это значит? – похолодев, спросил Ник.
– Тебе словно не нашлось места в этом мире. Смотреть на тебя – словно смотреть на ладонь без единой линии. Ни линии сердца, ни жизни, ни судьбы…
Он кивнул. Сбывались самые худшие его подозрения.
– Вы знаете, как это исправить?
Цеури медленно покачала головой.
– Моя память подобных случаев не сохранила.
Судя по всему, наложенные на Ника чары были новаторскими, а он сам – первым подопытным ведьмы или колдуна.
«Хоть в чем-то я буду первым», – мысленно хмыкнул Ник.
Вот только таким достижением никому не похвастаешься. Склонив голову, он смотрел на цеури. Интересно, способна ли она, хранительница воспоминаний, своеобразная ведьма памяти, вспомнить его, когда минует время? Или проклятие столь сильно, что имеет власть и над цеури?
Как бы то ни было, она ничем не сможет ему помочь. Да и пришел Ник сюда не в поисках решения своей проблемы.
– Я хочу поделиться своими воспоминаниями.
И только подойдя вплотную к цеури, Ник понял, что мало чем может с ней поделиться. Часть воспоминаний последних дней была связана с расследованиями, часть была доказательством незаконности некоторых его действий. Ник не мог сдать Дига, явно промышляющего незаконным созданием браслетов экфо. Не сейчас. Когда все закончится, он сам расскажет обо всем Лиаму, либо придет к нему с готовыми доказательствами. И да, с признанием, что был добровольным участником незаконных дел Дига.
Но Ник не хотел, чтобы Лиам узнал обо всем… вот так.
Он попытался поделиться воспоминаниями о Колдуэлле и передать таким образом послание миру о том, что тот являлся главным торговцем на черном рынке… Подать своеобразную весточку Департаменту, чьи специальные агенты регулярно проверяли новую информацию, полученную в башне. Однако цеури покачала головой.
– Это воспоминание заблокировано.
Неудивительно… хотя и досадно. Чары Колдуэлла и впрямь были хороши.
К счастью, срока давности для цеури воспоминания не имели. Главное, чтобы они не поблекли в голове того, кто планировал ими расплатиться. Потому Ник поделился с цеури целой вереницей кадров из прошлого. Города, в которых он побывал, расследуя то или иное преступление. Разговоры о магии, которые он вел с отцом, и его многочисленные истории. Найдется много людей, которым они пригодятся.
– Вы отдали несколько воспоминаний, – ровным голосом сказала цеури, снова, как того и требовал церемониал, переходя на «вы».
– Потому что одним воспоминанием, полагаю, я не обойдусь, – усмехнулся Ник.
Цеури кивнула.
– Плата будет соизмеримой. Что вы хотите взамен?
Он вынул из кармана снимок Розмари-Люсиль-кем-бы-она-ни-была.
– Вы можете отыскать эту женщину в памяти других людей? Но годятся только самые свежие воспоминания.
– Я поняла ваш запрос.
Цеури какое-то время постояла все с тем же бесстрастным выражением лица и пугающе открытыми, немигающими глазами. Она словно рылась у себя… в голове. Перебирала чужие воспоминания, словно мемокарды в картотеке. Извлекала, просматривала – наверняка со сверхчеловеческой скоростью. Впрочем, человеком в полном смысле этого слова она и не была.
– Я нашла ее. – Помедлив, добавила: – Есть и иные воспоминания. Там образ этой женщины немного другой.
– Другой? – насторожился Ник. – Давайте начнем с одного из них.
Не дожидаясь просьбы, он шагнул вперед. Цеури прикоснулась пальцами к его вискам, передавая ему воспоминания. В них ведьма, расплетающая проклятия, и впрямь была… иной. Светлые волосы коротко пострижены (до этого она, вероятно, надевала парик), стройную фигуру облегает деловой костюм, в руке чашка с кофе. Непременно с каким-нибудь модным латте или макиато.
Воспоминание было раздражающе коротким – его владелец, кажется, просто хотел похвастаться новеньким купленным автомобилем. Или, может быть, в оставленном «за кадром» отрезке памяти он демонстрировал конечную точку своего пути. В увиденном Ником ведьма Розмари просто мелькнула на заднем плане. Но это точно была она.
– Да. Эта женщина. Именно в этом образе или очень на него похожем. Можешь показать мне, куда она заходила? Не магазины – жилой дом или какой-нибудь офис.
Последнее может сработать… Если, конечно, ее облачение – не очередной маскарад.
На этот раз цеури потребовалось куда больше времени, чтобы выудить нужный ему осколок прошлого. Наконец она сказала:
– Нашла.
Нику сегодня везло на «информативные» воспоминания. С помощью этого девушка поделилась с цеури своим свиданием, во время которого на ее изящный пальчик надели кольцо с внушительным бриллиантом. Должно быть, его сияние в свете ламп на мгновение ослепило Ника: он не сразу заметил Розмари через окно ресторана. Она заходила в трехэтажное здание из стекла и бетона – один из деловых центров в самом сердце Кенгьюбери.
– Хорошо, – отрывисто сказал Ник. – Этого пока достаточно.
***
Он добрался до центра за час до конца рабочего дня. Подошел к скучающему охраннику и сунул под нос спектрографию Розмари (это, пусть и фальшивое, имя теперь прочно ассоциировалось у него с ведьмой).
– Эта женщина работает в одном из ваших офисов. Я бы хотел знать, в каком именно.
Охранник – немолодой грузный мужчина – прошелся ленивым взглядом по его пальто, задержался на нашивке и устало, словно слова требовали от него немалых усилий, произнес:
– Удостоверение?
Что ж, не сработало.
Ник мысленно вздохнул. Он знал, что сделает в следующее мгновение, и прощения у отца уже не просил. Как-то глупо после стольких его прегрешений.
Стоя спиной к зеркалам наблюдения, он вынул из кошелька крупную купюру, уже на нее положил спектрографию и протянул охраннику. Тот хищно следил за каждым движением. Леность и безразличие ушли из его глаз.