Он взял в руки спектрографию. Едва взглянув на нее, буркнул:
– Двести одиннадцатый офис. Это на втором этаже.
– Я догадался, – сдержанно отозвался Ник.
Спектрографию ему вернули, а вот купюра волшебным образом испарилась. Он не имел ничего против. Поздно притворяться законопослушным гражданином… Даже в своем стремлении вернуть себе должность законника.
Ник поднялся на второй этаж и прошел по узкому коридору почти до конца. Двери по обеим сторонам от него вели то в консалтинговую фирму, то в офис незнакомого ему туроператора, а то и вовсе в студию маникюра. На двери с цифрой «211» не было никакой таблички. Зато из-за нее доносились приглушенные голоса.
Не постучавшись, Ник распахнул дверь.
Комната представляя собой этакий классический офис какой-нибудь компании: длинный стол для переговоров и собраний, доска, сейчас чистая и пустая, кофемашина и кулер с водой в углу. Половина из дюжины стульев была занята, притом исключительно молодыми девушками. Дюжина глаз уставилась на Ника в упор.
В конце стола на почетном месте главы (чего бы то ни было) восседала ведьма Розмари-Люсиль. Стоило Нику войти, она вскочила и бросилась торопливо собирать рассыпанные по столу бумаги.
– Серьезно? – хмыкнул он.
– Оставьте нас, – нервно сказала ведьма. Бросила на замерших девушек яростный взгляд исподлобья. – Я сказала, выйдите!
Девушки стайкой вспугнутых котом воробушков бросились врассыпную и вскоре покинули кабинет. Ведьма осталась стоять. Она попыталась скрыть, как дрожат ее руки. Но тем, что обхватила себя за плечи, лишь выдала собственную неуверенность и страх.
«Она удостоверение не попросит», – с удовлетворением подумал Ник. Эффект неожиданности сыграл ему на руку.
– Поговорим? – предложил он.
Взявшись за спинку стула, повернул его сидением к себе. Сел и жестом предложил ведьме последовать его примеру.
– Для начала… Как вас зовут на самом деле? И советую не врать. Как только я доберусь до офиса Департамента, я проверю все, что вы скажете. Каждое ваше слово.
– Вы меня не арестуете? – недоверчиво спросила ведьма.
– Для начала, – с нажимом повторил Ник, вынимая чистый мемокард. – Мы поговорим.
Он не мог арестовать ведьму – у него не было на это права. Вот только она об этом не знала. И была настолько ошарашена появлением в своем офисе агента Департамента, что не придала значения тому факту, что он даже не знал, как ее зовут.
– Я просил вас назвать свое имя.
– Мэри. Мэри О’Брайен.
К его удивлению, она достаточно быстро взяла себя в руки. Первичный шок проходил, и к ней возвращалась уверенность. Ее, словно некую ауру, окружающую Мэри, Ник заметил, еще когда изучал спектрографии ведьмы. Именно этот образ, сложенный из деталей вроде ровного каре и делового костюма (на этот раз темно-синем), шел ей куда больше образа «классической» светлой ведьмы.
Мэри снова села во главе стола и, переплетя пальцы, положила руки на стеклянную столешницу. Они больше не дрожали.
– Итак, Мэри, я знаю о том, что вы замешаны в махинациях с проклятиями… и волшебным избавлением от них.
Слово «волшебным» Ник произнес с немалой долей сарказма. Мэри, однако, не смутилась. С неким вызовом приподняла подбородок, но промолчала.
– У вас была сообщница или вы действовали в одиночку?
Мэри фыркнула.
– Как будто кто-то бы мне помог. Я же была как белая ворона в своей стае.
– Почему? – с искренним интересом спросил Ник.
– Ягой, предводительнице кладбищенских ведьм, не понравилась, что я хочу нажиться на своем родовом даре. В общем, в конце концов меня выгнали из Пропасти. Я, видите ли, рушила репутацию своего клана.
– Подождите, вы – кладбищенская ведьма? – изумился он.
Мэри довольно хохотнула.
– Не ожидали? Представляли себе какую-нибудь уродливую худую старуху с гнилыми зубами и темными провалами глаз?
Может, и нет. Но Ник точно не представлял себе кладбищенскую ведьму как ухоженную, привлекательную девушку в элегантном костюме и с безупречным блондинистым каре.
– А вы, я смотрю, умело играете на стереотипах. Притворяясь провидицей, вы добавили себе не только возраст, но и такую деталь, как затянутые бельмом глаза. А для роли ведьмы, расплетающей чужие проклятия, выбрали родной каждому ирландцу образ этакой хорошей волшебницы из детских сказок. Даже цвета – белый и зеленый – наверняка выбрали неспроста. Как и прическу – эти ваши длинные светлые локоны…
Улыбка на губах Мэри застыла. Она вспомнила, кто находится перед ней.
Ник пододвинул ей спектрографию старухи с бельмом на глазу и той самой рассветной ведьмы Розмари-Люсиль. Едина в трех лицах… Мэри ничего не сказала, однако это ему и не требовалось.
– Те девушки, которых я видел… Они тоже кладбищенские ведьмы? «Белые вороны», неугодные Ягой?
– Они даже не попали в Пропасть. Им отказали. Родовой дар, видите ли, недостаточно силен.
– И вы решили привлечь их к своей деятельности?
– Я решила набрать штат. – Мэри повела плечами. – Любому бизнесу нужно расширяться.
Бизнес, построенный на проклятиях… Пожалуй, теперь Ник действительно видел все.
– Они тут ни при чем, – торопливо добавила Мэри. – Они еще не успели приступить к…
Взгляд ее против воли скользнул к лежащим на столе мемокардам. Ник, поднявшись, взял в руки один из них. Как он и думал, там было что-то вроде методички, которым кладбищенским ведьмам предстояло следовать. И отчитываться о проделанной работе ей. Оплата сдельная, процент невысокий. Но с учетом, сколько Мэри брала с клиентов…
Ник покачал головой.
– Последний вопрос. Судя по вашей реакции, вы меня не узнали. Значит, я не был одной из ваших жертв?
Вряд ли колдун или ведьма обрекали его на забвение, зная, что сами попадут под власть собственных чар. В случае с Мэри это было совершенно бессмысленно. С кого тогда требовать денег? Впрочем, и в случае, если проклятие было неким возмездием, смысла тоже немного. Кому захочется мстить, зная, что удовлетворение от содеянного продлится всего один день? И все же Ник должен быть начеку. Возможно, кому-то из ненавидящих его людей достаточно одного факта, что возмездие, способное изрядно испортить ему жизнь, свершилось.
Мэри, тихонько ахнув, подалась вперед.
– Я знала, что не ошиблась! Я разглядела плетение!
Ник сощурил глаза, пристально глядя на нее.
– А вы не очень умелая кладбищенская ведьма, верно?
Ожидал, что Мэри надует губки, но… Она была слеплена из другого теста.
– Верно. Магия истины всегда давалась мне непросто – в отличие от самой магии проклятий. Мой взгляд был словно замутнен. Я видела чужие плетения словно через мутную линзу. Когда пыталась распутать их, становилось лишь хуже. – Мэри усмехнулась. – Судя по всему, я была рождена, чтобы разрушать.
– Но вы смогли освоить все эти чары – «проклятие мары», «взгляд Горгоны»…
– И еще десятки других. Да, в этом я хороша. Но мои проклятия не действуют долго – сила из меня иссякает стремительно, а восстанавливается долго. Как я и сказала, мой дар не без изъянов. А потому я не годилась в качестве наемной ведьмы для лордов Пропасти, вечно ведущих друг с другом войну. Только для каких-то мелких проделок и глупых розыгрышей, за которые, конечно, платили гроши. И я совсем было отчаялась, пока не поймала себя на мысли – я могу расплетать лишь те проклятия, которые навела сама.
– Вот как вы пришли к этой идее.
Пожав плечами, Мэри повернула голову к окну.
– Я не буду оправдываться за то, что совершила. Этот мир… Если ты не найдешь в нем свое место, свой стержень, он просто заглотит тебя и пережует.
– Как проницательно и драматично, – сухо сказал Ник. – Что ж, когда в суде Трибунала вы встретитесь со своими жертвами, часть которых отдала вам свои последние деньги, скажите им это. Возможно, они проникнутся.
Мэри вздрогнула и перевела на него взгляд. Однако сказать им друг другу уже нечего.
Покидая офис, мемокард Ник, конечно, забрал с собой. Ему нужны были доказательства. Мэри в любой момент могла исчезнуть из города, и допустить этого он не мог. Каким бы шармом ни обладала кладбищенская ведьма, ей придется иметь дело с последствиями своих действий.
Пусть даже и не через него.
Глава двадцать шестая
На Кенгьюбери опустился вечер. Та, кому он собирался нанести визит, уже должна оказаться дома.
Дойдя до портал-зеркала, Ник прикоснулся рукой к зеркальной глади. Со смешанными чувствами он наблюдал за сменяющими друг друга спектрографиями. Увидев знакомый пейзаж, коснулся его, а через мгновение магия портал-зеркала поглотила его. Как всегда, это была короткая вспышка и пришедшее ей на смену легкое головокружение, которое тут же прошло. Изменился пейзаж – спектрография стала реальностью. А именно, улицей Старого города с его аккуратными, кукольными домиками в два этажа.
Дойдя до знакомого дома, Ник постучался в дверь. Минутой спустя на пороге появилась Меган Броуди. Окинула его спокойным, но изучающим взглядом теплых карих глаз – профдеформация, не иначе, позволяющая заметить самые крохотные детали. Скользнув по пальто, ее взгляд задержался на нашивке – отчаянная попытка Ника удержать ускользающее прошлое, нежелание его отпускать.
– Вы что-то хотели?
Сам не веря в успех стихийно возникшего плана, Ник начал говорить.
– Я знаю, насколько безумно это прозвучит, но… Мег, совсем недавно мы были друзьями. А еще – коллегами. Ты даже планировала взять меня своим стажером.
Она нахмурилась.
– Знаю, ты всегда работаешь в одиночестве, – хмыкнул он. – Но меня, должно быть, ты пожалела.
– Пожалела?
– Меня понизили в должности с младшего инспектора до старшего агента. И да, я работал в Департаменте Кенгьюбери. Я – Николас Куинн, сын Эдгара Куинна. Да, у него были дети. И да, ты совершенно не помнишь меня. У всех моих бед один корень, один источник – проклятие, которое на меня наслали. Или даже два? Сначала у меня отобрали дар следопыта, а затем заставили людей обо мне забыть. Меня просто стерли из чужих воспоминаний. Убедили весь мир в том, что я не имею права на существование.