Клио помялась.
– Терпеть не могу сплетничать, но если это может помочь… У Кейт с Мелиндой были проблемы с некоторыми старшеклассниками. Старшеклассницами, по большей части. Своеобразной «элитой» Колледжа Килкенни.
– Хочешь сказать, и у вас в школе есть это дурацкое разделение на группы? – изумился Ник. – Вроде аутсайдеров и королев?
– Не пойму, что тебя удивляет, – улыбнулась Клио. – Мы подростки. Многим из нас нужно это деление. Оно позволяет нам отыскать свое место в этом сумасшедшем мире. Не ощущать себя никем, понимаешь? Чувствовать, что ты находишься среди своих, что ты не одинок и у тебя есть единомышленники. Даже если это иллюзия… порой она помогает. Что? Почему ты так смотришь?
– Люблю, когда ты так рассуждаешь.
Клио, в столь юном возрасте столкнувшаяся и со смертью близкого, и с чужой ненавистью в свою сторону, была на порядок мудрее своего окружения. Ей рано пришлось повзрослеть.
– Говоря о проблемах… Ты имеешь в виду, над ними издевались?
Клио мрачно кивнула.
– В основном, над Кейт. Мелинда… Порой она взрывается. На самом деле, она может постоять за себя. Но иногда сдерживается, чтобы Кейт…
– Не перепало за них двоих.
– Да.
Ник помолчал, глядя на группки беседующих учеников.
– По реакции Мелинды мне показалось, что что-то терзает ее помимо самого факта смерти подруги.
– Факт смерти подруги? – тихо переспросила Клио.
Ник смущенно потер переносицу.
– Я прожженный полицейский, чего с меня взять. Извини за формулировку. В общем, вполне возможно, это что-то несущественное, но вдруг нет? Вдруг, если Мелинда права, и это не самоубийство, она знает или хотя бы догадывается, кто может стоять за смертью Кейт?
– Но почему не рассказать тебе об этом?
Ник пожал плечами.
– Может, ей мешает страх? Может, этот некто достаточно влиятелен?
Клио открыла было рот, но сказать ничего не успела. Нахмурилась, бросив взгляд куда-то за спину Ника. Он обернулся.
К ним неторопливо подбирались четверо – три девушки и парень, несколько женственный на вид. Идущей впереди было лет семнадцать, но из-за яркого, агрессивного даже макияжа она казалась старше. Подведенные стрелками глаза, алые губы. Или это просто красный? Или какой-нибудь кирпичный? Или, не дай богиня, карминовый? Ник никогда не понимал разницы.
– Допрыгалась, Блэр? – Девушка с алыми губами перевела взгляд на Ника. – Сэр, у нее проблемы? Наверное, проводила какого-нибудь жуткий ритуал?
– С жертвоприношениями, – поддакнула одна из старшеклассниц.
– И костями животных, – добавила другая.
Парень только глупо хихикал, влюбленным взглядом поглядывая на заводилу с алыми губами. Или это все-таки красный?
Ник подавил вспыхнувший внутри гнев – редкий, признаться, для него гость. Ответил подчеркнуто деловито:
– Нет, всего лишь хотел спросить, когда мисс Блэр будет удобно принять награду за помощь в поимке особо опасного преступника.
Лицо заводилы вытянулось. Нахмурившись, она тряхнула русыми волосами и горделиво прошествовала мимо них. Ее «свита», бросая на Клио потрясенные взгляды, последовала за ней.
– Вот ты и познакомился с одной из представительниц «элиты» школы. Эрин Кеннеди, – нараспев произнесла Клио. Помолчала. – Спасибо, Ник, но не стоило.
– Как часто это происходит? – повернувшись к подруге детства, осведомился он. – Как часто они тебя задирают?
– Ник, мне нет дела до их попыток меня задеть, до шепотков и кривотолков, – спокойно отозвалась Клио. – Я пришла сюда учиться.
Ник покачал головой. Он не сомневался, что у нее все получится. Клио непременно окончит школу с отличием, поступит в один из лучших институтов – возможно, даже где-нибудь за границей, а после его окончания станет великолепным врачом. Она стойко держала удар и не позволяла обстоятельствам выбить ее из колеи. Но какой ценой?
Клио не могла не знать, что говорят в городе о семье Блэр и, в частности, о ее родной матери, легендарной полуночной ведьме Леди Ворон. Не могла не чувствовать на себя ненавидящих или полных страха взглядов. Не могла не замечать, что на ней словно стоит некое клеймо, которое заставляет людей держаться на расстоянии.
А ведь сама Клио даже ведьмой не была.
Из размышлений Ника вывел ее задумчивый голос.
– Я постараюсь сблизиться с Мелиндой – настолько, насколько мне это поможет моя репутация.
Спокойный, ровный тон, ни усмешки в голосе. Клио принимала свое вынужденное отчуждение как данность, как некое обстоятельство, с которым приходилось считаться. И не более того.
– Постараюсь за ней присмотреть. Не для того, чтобы выяснить, что ей известно о смерти Кейт. – Она помолчала. – В первую очередь не для этого. Просто с такой бедой никто не должен оставаться одинок.
Думала ли Клио в этот момент про себя и свою маму? Все же их с Морриган историю (да и семью в целом) обычной не назовешь. Бадб Блэр умерла несколько лет назад… но сумела вернуться в этот мир в обличье ревенанта. Лича. Что значит – воскрешенного мертвого. С тех пор Бадб пропадала в мире теней, лишь изредка появляясь в жизни дочери… и в мире живых.
Клио не жаловалась, конечно… Как будто она вообще умела жаловаться! Но по тому, как она старательно подбирала слова, когда Ник спрашивал ее про маму, он понял, что той с Клио почти не бывает рядом. Что до ее старшей сестры… Морриган, которой в этом году исполнилось восемнадцать, была наемницей, охотницей за головами отступников, и в родном городе почти не появлялась.
Их детская дружба давно уже поугасла, и Ник порой тосковал по тем временам, когда он и сестры Блэр были почти неразлучны.
– Если я вдруг что-то узнаю, то сообщу тебе, – поднявшись, серьезно сказала Клио.
А потом шагнула к нему и, встав на цыпочки, взъерошила его волосы.
– Меня обескураживает, когда ты… такой.
– Какой? – слегка остолбенело спросил Ник.
Она пожала плечами, пряча смущение за улыбкой.
– Слишком серьезный и официальный.
Клио помахала ему и направилась к входу в школу. Ник смотрел ей вслед.
Направляясь прочь от Колледж Килкенни, он переплетал в голове чужие истории. Три такие разные девушки – Клио, Мелинда и Кейт. У них были родители, у двух из них были сестры.
Но за всеми тремя тенью ходило одиночество.
Глава четвертая
Совсем свежий отчет Джека Брауни, просмотренный Ником, с некоторым, как ему показалось, недоумением сообщал об еще одной ученице Колледжа Килкенни, которая покончила с собой. Как и Кейт Тэннер, она сбросилась с высоты шестнадцатого этажа. С той же самой многоэтажки.
Ник узнал ее по запечатленному на мемокарде лицу и по алым – или же все-таки красным? – губам. Эрин Кеннеди. Девочка из «элиты» Колледжа Килкенни.
Это не могло быть простым совпадением. И так думал не только он. Мелинда могла радоваться – наконец смертью ее подруги (пусть и в связке со смертью другой старшеклассницы) всерьез заинтересовались в Департаменте.
А вот и долгожданное дело, которое можно расследовать по горячим следам. Неудивительно, что распутывать его отправили Ника и Алана. На отгороженном лентой от зевак месте преступления он обнаружил Эрин. Вместо школьной формы – обтягивающий тренировочный костюм, какие часто встречаешь на бегающих или занимающихся йогой в парке.
Рядом с Эрин лежал разбитый плеер. Хитроумная вещица, очень популярная среди молодежи – встретить ее сейчас можно было едва ли не у каждого подростка. Сложная система, втиснутая в крохотную и продолговатую стальную коробочку. Внутрь плеера вставляли мемокуб, запоминающий звук благодаря втиснутой внутрь сущности воздуха. Сам звук записывали, основываясь на колебаниях, пульсации и трансформации сущности воздуха.
Наушники лежали рядом – ударом их выдернуло из ушей Эрин.
– Проклятье, – буркнул он.
– Что? Что такое? – встрепенулся Алан.
Ник смерил его многозначительным взглядом.
– Ох, даже не знаю. Вспомнил, что не купил репу для коддла1 на ужин.
– Фу, ненавижу репу.
Ник закатил глаза так сильно, что заболело где-то под черепом.
– Алан, во имя богини-матери, сосредоточься и оглядись по сторонам.
Напарник послушался и пристыжено ойкнул.
– Ну? Что видишь?
– Тэну.
– Тэну, – передразнил Ник. Вздохнул. – Выходит, Мелинда была права – без полуночных чар здесь не обошлось. Вопрос вот в чем: почему их присутствие не обнаружили на месте смерти Кейт Тэннер?
Вызванный им по амулету зова Джейк Брауни клялся, что тэны на месте смерти Кейт не было. Как не было и плеера.
– Почему ты спросил его про плеер? – спросил Алан, когда Ник разорвал связь.
– Ты видишь рисунок чар? – сощурившись, обманчиво ласковым голосом спросил он.
– Я…
Пауза затянулась.
– Другой вопрос: как много времени ты уделяешь тренировкам концентрации?
Алан насуплено молчал. Ник, глядя на напарника, покачал головой.
«Отец не пройдет за тебя аттестацию. Хотя… его влияния может хватить и на это».
– Я так и понял. А если бы тренировался, то увидел бы, что плеер и есть источник полуночных чар.
– То есть он что-то вроде филактерия? – удивился Алан.
– Судя по всему. Честно говоря, я и сам впервые такое вижу.
Ник коснулся плеера рукой, обтянутой прозрачной перчаткой, надеясь включить его теплом своего касания. И изрядно удивился, когда это все-таки произошло, и на серебристой панели загорелся огонек. Однако из чудом уцелевшего наушника, который Ник осторожно поднес к ушам, не донеслось ни звука.
– Что там? – нетерпеливо спросил Алан.
Ответить Ник не успел. Его вдруг повело. Перед глазами заплясали фиолетовые пятна. Стремительно заполоняя собой пространство, они углубили его до черноты. Ник словно разом ослеп, но и с головой творилось что-то странное. Как сквозь вату до него доносился взволнованный голос Алана.
«Проклятье».
Зачем он прослушал запись на плеере? Он что, дилетант?