– Тебя тошнит на ужастиках? – подшучиваю я.
– Ты только что назвала меня трусом? – улыбается он мне в ответ, и я понимаю, что хочу прикоснуться к ямочке на его щеке.
– Или мы можем поиграть в «Червы», – предлагает Аврора. – Есть версия для троих игроков.
– Конечно, – говорит Джейк. – Доставай карты.
Я позорно проигрываю несколько раз подряд.
– Фу. Теперь мы можем пойти перекусить? Есть джелатерия, которая открыта до девяти по выходным.
– Не, – говорит Джейк. – Давайте останемся здесь. – Он кладет карты на пол и берет студенческую газету с импровизированного кофейного столика.
Я смотрю на него, и мне кажется, я что-то упустила.
– Если мы не пойдем за джелато, я сделаю чай, – говорит Аврора, унося свой электрический чайник в ванную, чтобы набрать воды.
Наблюдаю, как Джейк достает телефон и проверяет время. Убирает обратно.
– Чего ты ждешь? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами, снова утыкая нос в газету.
Снаружи доносятся голоса, и кто-то бежит по двору. Я подхожу к окну и смотрю вниз. Группа ребят заскакивает в третий подъезд.
Когда дверь за ними захлопывается, у меня волосы на шее встают дыбом.
В нескольких комнатах третьего подъезда горит свет. Через минуту я вижу, как ребята появляются в комнате на четвертом этаже. Аврора возвращается с чайником и останавливается рядом со мной.
– Открой окно, – говорит она.
Открываю, и мы слышим тихое пение – школьный гимн в гармонии на четыре голоса.
Я поворачиваюсь и смотрю на Джейка.
– Это «проверочный вечер» кружков пения, да?
Он поднимает глаза от газеты и кивает.
– Самое секретное мероприятие в кампусе.
– Ох. – Я сажусь рядом с ним на ДПО. – Так… Полагаю, мне ждать, да?
Джейк кладет руку поверх моей на долю секунды. Затем убирает.
– Спасибо, что не сказал раньше, – говорю я тихо. – Я бы с ума сошла.
Сидя на стуле у стола, Аврора фыркает.
– Джейк отлично умеет молчать.
Минуты идут. Аврора листает журнал, а я не нахожу себе места. Каждая прошедшая минута – минута, когда «Белль Хор» занят проверкой кого-то другого.
Наконец во дворе снова слышится топот. Мы трое глядим друг на друга, но я не смотрю, в какой подъезд они зашли. Затем за стуком своего сердца я слышу шаги на лестнице.
Аврора спрыгивает с дивана.
– Они идут к тебе! – Она распахивает дверь. Джессика забегает первая, за ней Дарья, другая Джессика и еще девять девчонок. Они быстро встают полукругом передо мной и начинают петь «Годы нашей славы», традиционную песню Клэйборна.
Я стою с полураскрытым ртом, пока звук двенадцати смешавшихся воедино голосов отражается от стен. Когда они заканчивают, Джессика подзывает меня встать в ряд с ними и обнимает меня за плечо.
– Рейчел, ты станешь членом «Белль Хора»?
– О да!
Из коридора доносятся восторженные крики, я оборачиваюсь и вижу небольшую группу заглядывающих в комнату соседей.
Двенадцать девчонок обнимают меня. Затем «Белль Хор» выходит из комнаты, чтобы посвятить кого-то еще.
Я закрываю дверь, разворачиваюсь, чтобы посмотреть на улыбающихся мне двух моих друзей. Аврора хлопает в ладоши.
– Не хочешь позвонить отцу и сказать ему?
Но упоминание о нем – не то, что мне сейчас нужно. Потому что я никогда не узнаю, попала бы я в хор, не будучи дочерью Фредди Рикса.
– Подождет, – говорю я.
Наступает октябрь, который раскрашивает деревья по всему городу яркими красками. Клены становятся удивительно яркого красного оттенка, а за желтыми листьями вязов будто зажгли лампы.
Солнце садится очень рано, и, когда вечером заканчиваются мои репетиции с «Белль Хором», уже темно.
Я иду до Хабернакера одна, напевая последнее, что мы разучивали. Мы работаем над Imagine Джона Леннона. Ее выбрала Джессика. Она аранжировала ее для ансамбля, голоса вступают по очереди один за другим, пока не достигается пик звучания. Кульминация песни заставляет мою спину покрываться мурашками в хорошем смысле.
Джессика – Высокая Нота держит «Белль Хор» в ежовых рукавицах. Первые репетиции я ее побаивалась. Может, это глупо, но я хочу, чтобы у меня все получилось.
Когда же она дала мне строфу для сольного исполнения, я начала расслабляться. Репетиции – мое любимое занятие. Можно сказать, жизнь идеальна с семи до восьми вечера по выходным.
В субботу перед Хэллоуином я слушаю запись «Белль Хора», пока мы сидим с Авророй и красим друг другу ногти на ДПО.
– Если тебе надоест слушать, просто скажи, – настаиваю я. – Я все еще учу песни из репертуара. Но… не дергайся! Ты все время ерзаешь.
– Не могу ничего поделать, – заявляет Аврора. – Мне всегда щекотно.
Кто-то стучит в дверь.
– Входи, Джейк! – зовет Аврора.
– Откуда ты знаешь, что это я? – спрашивает он, открывая дверь.
– Рентгеновское зрение, – подсказываю я. Кто еще это может быть?
Он одаривает нас лукавой улыбкой.
– Похоже, я застал вас за чем-то интимным.
– Ох, мечтай, – хмурится Аврора. – Рейчел, лак лег отлично. Правда.
– Ну, с тобой не так-то просто. – Я закрываю пузырек, и Аврора опускает ноги на наш самодельный кофейный столик.
– Садись, Джейк.
Он карабкается через Аврору и садится в середину. На его футболке написано: «Недостаточно памяти».
– Какие планы на вечер? Горячие свидания?
– Мы собирались выбрать фильм, – говорю я. У меня звонит телефон, и я поднимаюсь, чтобы ответить.
– Не размажь лак! – кричит Аврора.
Я делаю четыре шага на пятках, телефон продолжает пиликать.
– Алло?
– Рей, – говорит мягкий голос.
– Хейз?
Он вздыхает.
– Мне нужно было услышать твой голос.
– Все в порядке? – Друзья следят за мной с дивана.
– Да. Просто я очень скучаю.
Я перестаю ходить на пятках и иду в спальню.
– Я тоже скучаю, – говорю, закрывая дверь.
– Врунишка. – Он тихо смеется. – Ты занята.
– Я была занята. Но все равно должна была тебе позвонить. Просто мне легче не думать о прошедшем годе.
Он тяжело вздыхает.
– Хорошо. Наверное, так и должно быть. Я тоже мог бы позвонить.
Отличное замечание.
– Что у тебя нового? Как с работой?
– Нашел ее, кстати. Худшую работу в тематическом парке.
– Правда? Какую?
– Помнишь гоночные машины в «Туммороулэнде»? Я заправляю их. Тени рядом нет. И к концу дня я пахну потом и топливом.
– О, Хейз. Сочувствую.
– Это не так уж плохо. Зарплата отличная, и с пропуском я могу пройти на любой аттракцион. Я был на «Башне ужаса» тысячу раз.
В дверь спальни кто-то стучит.
– Секунду, – открываю.
– Мы подумали сходить на хоккей вместо фильма, – говорит Аврора. – Ты согласна?
– Хоккей? Почему бы и нет. Я скоро.
– Хоккей? – повторяет Хейз. – Звучит весело.
– Разве? Я думала, там дерутся.
Он смеется.
– В твоей школе? Должно быть, серьезная драка ботанов. Я бы на это посмотрел.
– Когда ты говоришь это, думаю, все не так уж плохо.
– Так. У тебя есть парень?
– Нет.
– Слышу сомнение в твоем голосе.
– Нет, никакого сомнения. – «Я не хочу обсуждать это».
– Я знаю, что ты далеко, Рейчел. Но я постоянно о тебе думаю.
– Прости. – Это единственный правдивый и добрый ответ, который я могу ему дать.
– Не-а. Не надо. Повеселись на хоккее. И звони иногда.
– Позвоню, – обещаю я, надеясь, что сдержу обещание.
Когда я выхожу из спальни, Джейк следит, как я пересекаю комнату.
– Кто это был? – спрашивает Аврора.
– Мой лучший друг из Флориды.
Джейк встает.
– Я возьму плащ. Игра через полчаса.
– Давай, ну, ЗАБИВАЙ! Ой, – Джейк падает обратно на сиденье.
Мы с Авророй обмениваемся взглядами, смеясь. Кто бы знал, что наш любимый астроном так увлекается спортом?
Осталось две минуты игры. Когда Джейк сказал мне, что будет три периода, я сначала ему не поверила.
– Конечно, три, – говорит он. – Почему это странно?
– Я из страны футбола. Мы любим четные цифры.
– У этих хоккеистов такие огромные задницы, – замечает Аврора.
– Это защитная форма. Они завернуты в нее, как в пузырчатую пленку… НЕ-Е-ЕТ!
Джейк и еще половина людей в студенческой секции подскакивают, чтобы рассмотреть, попала ли шайба в наши ворота.
– Фух. Они были близки. Нашему вратарю полагается медаль за отвагу.
– Мне тоже нужна защитная форма, – жалуется Аврора. – У меня замерзла спина.
– Придется закаляться, девочки из Испании и Флориды, – говорит Джейк, не отрывая взгляда ото льда.
– Женщины, – поправляет Аврора.
– Верно, я так и сказал. ДЕРЖИ ЕГО! – кричит Джейк.
Мне нравится наблюдать, и я говорю не об игре. У Джейка горят щеки, и в нем есть какая-то твердость, которая меня привлекает. Поглядывая иногда на изгиб его крепкого плеча, я задумываюсь: каково было бы положить туда руку.
Аврора ловит мой застывший на нем взгляд. Подмигивает мне.
«Упс», – я отворачиваюсь к катку.
– Наверное, это плохо, что игра в основном проходит у наших ворот, да?
– В общем-то да, – ворчит Джейк. – Если бы только нападающий… – Он встает. – Вперед, малыш! – Один из игроков Клэйборна несется в противоположную сторону. – ЗАБИВАЙ!
Игрок бьет по шайбе. И промахивается. И когда игра заканчивается, счет лишь 0:1.
В следующие выходные Аврора собирает сумку для ночевки. Она отправляется вечером в Бостон, чтобы встретиться с отцом, приехавшим по делам. Перед выходом она с кем-то переписывается.
– С кем общаешься? – спрашиваю я сварливо. Мне не нравится идея провести пятничный вечер в одиночестве.
– Бывший парень из Испании.
– Разве там сейчас не ночь?
– Si. Он в клубе, а все его друзья нашли девушек и кинули его.
– Ты никогда не рассказывала мне о парне. Скучаешь по нему?