Пока Мэри сушит мне волосы, приходит следующая клиентка. Ее стеганая сумка выглядит просто чудовищно.
– Минуточку! – восклицает Мэри. – Послушай, можешь звонить мне в любое время, – шепчет она мне. – Я всегда дома после семи. Серьезно, я хочу знать, как у тебя дела.
– Спасибо.
Мэри отмахивается от денег Фредерика.
– Как насчет того, что я оставлю чаевые? – Я слежу, как он кладет пять двадцаток в крошечный салонный конверт и оставляет Мэри на прилавке. – Разве тебе не нужен был шампунь? – спрашивает он, указывая большим пальцем на стенд с косметикой.
– Ну… – Бутылка шампуня у Мэри в салоне стоит двадцать пять баксов. Мы с мамой покупали шампунь в магазине, как обычные люди.
Мэри достает бутылку с полки и сует мне в руки. Затем сурово смотрит на Фредерика.
– Ей нужно больше есть, – говорит она. Следом обращается ко мне: – Звони, дорогая. В любое время.
Часом позже я сижу в шезлонге под зонтиком рядом с бассейном отеля «Ритц-Карлтон». С учебником по математике на коленях и карандашом в руках я почти могла бы учиться.
Если бы Фредерик не сидел за пару зонтиков от меня, ворча в свой телефон.
Кто бы этот Генри ни был, Фредерик ему не рад.
– Слушай, я понимаю, промоутер держит тебя за яйца. Иначе бы ты не скулил мне тут, как гребаная девчонка. Но прежде чем станет лучше, будет лишь хуже.
Пауза, и я думаю, может, они прекратят ругаться. Но пока нет.
– Чувак, – говорит Фредерик напряженно, – мне нужно освободить график, и тебе нужно смириться с моим отсутствием. Разберись с этим, Генри. Прямо сейчас, иначе я найму того, кто сделает это за тебя.
Ого.
Фредерику нужно освободить график из-за меня?
Подходит официантка, сверкая идеальной жемчужной улыбкой.
– Как ваши дела?
– В порядке, спасибо, – отвечаю я машинально. На ее бейдже написано: «Хэйди». И что же эта Хэйди сделает, если я скажу, что все вовсе не в порядке?
– Могу ли я вам что-нибудь принести? Стакан лимонада? Холодный чай?
– Нет, спасибо. – Этот отель куда лучше, чем те, куда пробираемся мы с Хейзом, чтобы поплавать. Стакан чая стоит, вероятно, баксов шесть.
– Просто махните мне, если передумаете. – Она одаривает меня очередной сверкающей улыбкой и удаляется.
Часом позже я все же заказываю этот чай.
– Мы немного торопимся, – говорит Фредерик другой улыбающейся официантке, когда мы садимся за столик в кафе. – Что нам заказать, чтобы принесли быстро?
– Пиццу не советую, – сообщает она. – Салаты и бургеры не требуют много времени.
– Понял. Пицца в отеле в любом случае рисковая затея. Хорошо, мне бургер средней прожарки. И картофель фри.
Я заказываю салат. Когда она уходит, повисает тишина. Фредерик крутит в руках сложенные в салфетку столовые приборы. Я наблюдаю за молодым отцом у бассейна. Тот стоит на дальнем конце, подбадривая свою маленькую дочь.
– У тебя получится! Давай!
У ребенка розовые нарукавники и купальник с Микки-Маусом. Фредерик тоже замечает их. Плавающий отец поднимает дочь и кружится с ней.
– Ура! – говорит он. – Ура! – Затем повторяет это еще десять раз.
Мне хочется кинуть в них своим неоправданно дорогим холодным чаем.
В это время Карлос подходит к нашему столику с маленькой черной сумкой для шопинга. Он ставит ее перед Фредериком.
– Подгонишь машину минут через пятнадцать? – спрашивает Фредерик. – Поедим и уберемся отсюда.
– Без проблем. – Карлос улыбается мне перед тем, как уйти.
Фредерик вытаскивает из сумки телефон и протягивает мне.
– Это тебе. Чтобы я мог с тобой связаться.
Я опускаю глаза на блестящую вещицу в своих руках. Это новенький iPhone в ярко-оранжевом корпусе.
– Если хочешь сохранить свой старый номер, мой помощник с этим разберется, – говорит он.
Я провожу пальцем по экрану, и тот загорается, приложения выскакивают, точно маленькие драгоценные камни. На такой телефон мы бы с мамой никогда не накопили, даже за миллион лет.
Волна необъяснимого отвращения окатывает меня. Интересно, что бы Фредерик сделал, если бы я сказала, что это не тот цвет? Или если бы я развернулась и выкинула его в бассейн?
Закричал бы и устроил сцену? Его реакция рассказала бы мне о нем кое-что, о чем не узнаешь из отредактированных видео на YouTube.
Я тру свой новый блестящий гаджет большим пальцем, раздумывая, сбежит ли Фредерик Ричардс из Флориды, если его дочь окажется избалованным ребенком. Нужно было заказать лобстера и шампанское, чтобы посмотреть на его реакцию. Хейз прав, я не обязана быть воспитанной.
Однако я чувствую взгляд отца на себе. И знаю, что не воплощу ни одну из этих идей, потому что я не такая. Я не выкидываю вещи за семьсот долларов в хлорированную воду и не выдвигаю условия.
И причина даже не в моих хороших манерах. Я хочу понравиться Фредерику.
Ненавижу себя за это.
– Спасибо, – шепчу я. Поднимая подбородок, повторяю: – Спасибо. За все сегодня.
Он отводит глаза, его губы складываются в тонкую линию.
– Не за что.
Приносят еду, я ем немного, но по большей части размазываю салат по тарелке.
– Я доставлю тебя домой до комендантского часа, – говорит Фредерик, опуская картошку фри обратно на тарелку. Он тоже не очень голоден. После того, как он расплачивается, я встаю и поднимаю рюкзак. Мы успеваем сделать лишь шаг в сторону лобби, когда загорелый мужчина в майке для гольфа подходит к нам, обнимая своего сына за плечо.
– Извините, – говорит он, улыбаясь, – но я большой фанат. Не могли бы вы дать автограф?
– Э-э, конечно, – говорит Фредерик, ища в кармане ручку.
На вид мальчик, кажется, ходит в средние классы, он снимает бейсболку и протягивает Фредерику.
– Спасибо, – говорит он дрожащим голосом. Выглядит смущенным.
Но и Фредерик тоже. Морщинка появляется посреди его лба.
– Кто это? – спрашивает он, указывая на подпись на козырьке.
Отец смеется.
– Район Браун.
Фредерик кивает.
– Фанаты бейсбольной команды «Брюэрс»? По крайней мере вы не болеете за «Кабсов». – Он быстро подписывает кепку и отдает ее обратно, подмигивая. – Мы немного торопимся…
– Спасибо огромное, – говорит тот отец, делая шаг назад. Его улыбка точно из рекламы зубной пасты.
– Извини, – бормочет мне Фредерик, когда мы идем через лобби. – Вижу, Карлос ждет снаружи.
– Итак, – говорит Фредерик, когда седан останавливается у дома «Парсонс».
«Итак…» – Я сжимаю подол своей джинсовой юбки, думаю, что будет дальше. Он собирается сказать, что забронировал билет до Лос-Анджелеса. И в целом я не расстроюсь, потому что каждая минута, проведенная в его компании, – такой же стресс, как прослушивание на соло в хоре.
– В это же время завтра? – говорит он вместо этого.
Камень с души падает, и я поражена, какое облегчение неожиданно чувствую. Даже не знаю почему. Я прожила так долго без него. Он не тот, на кого я должна рассчитывать.
– Мне нужно немного дополнительного времени провести в школьной библиотеке, сделать задание по математике, – я слышу, как говорю.
– Никаких проблем, – отвечает он быстро. – Если я заберу тебя позже, все равно могу устроить тебе вкусный ужин.
– Меня не морят здесь голодом, – вырвались неблагодарные слова. Несмотря на то что я ждала всю свою жизнь, чтобы он пригласил меня на ужин.
Фредерик смотрит через меня, на серый виниловый сайдинг здания и немытые окна. Он не пытается скрыть свой неодобрительный взгляд.
Мое лицо горит, словно грязное здание – это моя вина.
Он переводит свои серые глаза на меня.
– Поужинай со мной завтра, – говорит он, – потому что я занят в субботу.
Меня не нужно долго уговаривать.
– Хорошо. Спасибо. Увидимся завтра. – Открываю дверь.
– Напиши мне во сколько, – кричит он мне вслед. – Карлос записал мой и свой номера в твой телефон.
– Хорошо! – Я подбегаю к дому в 7:32. Синяя машина, припаркованная у тротуара, издает злой гудок, когда я захожу внутрь. Но у меня уже нет времени.
Пользоваться телефоном после комендантского часа запрещено, и Эви с радостью меня выдаст. Но позже, под одеялом, мои волосы пахнут салоном красоты, и я развлекаюсь с новой игрушкой. Захожу в «Инстаграм», фотографии яркие и четкие на блестящем экране.
И это странно – Фредди Рикс опубликовал фото Тихого океана пару часов назад, именно тогда, когда у нас был неловкий ужин под отельным зонтиком, более чем за две тысячи миль от океана.
«Отличный день для пробежки по пляжу», – как предполагается, написал мой отец. Хештеги: #oceanlover и #californiadreaming.
Странное чувство охватывает меня, отчего покалывает затылок. Я всегда следила за его аккаунтом в «Инстаграме». А это даже не он?
По памяти забиваю номер Хейза в свой новый телефон и пишу сообщение: «Прости за сегодня. Не было времени». Приходится подписаться «Р. К.», потому что Хейз не узнает новый номер.
Он отвечает моментально: «Я ждал ТЕБЯ. Все ОК?»
«В порядке», – короткий ответ, но я добавляю сердечко в конце. Но это все, что я пишу, потому что слишком устала, чтобы снова обсуждать тему своего времяпрепровождения с отцом.
Телефон вибрирует минуту спустя: «Я скучаю».
Закрываю приложение с сообщениями и трачу пару минут на то, чтобы добавить аккаунт своей электронной почты в новый крутой телефон. В нем пугающе много писем, большинство из которых – соболезнования от учителей. Не могу читать их сейчас. Если написали что-то хорошее о маме, я прорыдаю, пока не усну.
Лишь одно письмо меня радует. От Джейка, парня из Клэйборна.
«Привет, Рейчел!
Это совсем не странно, что ты приедешь только на выпускной год. Многие учатся всего последние год или два, потому что КПреп выглядит весомо на заявке для колледжа. А еще из КПреп проще поступить в Клэйборнский колледж. Мои родители оба преподают там, так что, если меня не возьмут, будет не-е-е-е-еловко.