— Это он по молодости, созреет ещё — отмахнулась старушка.
— Сомневаюсь, но поживём — увидим — пожал плечами Гринольв.
— Да я уже вижу, тебе ли не знать — улыбнулась Скалда.
— Знаю. И помню, что ты говорила о будущем и его вариантах. События прошлого направляют настоящее и каждый шаг оставляет след, однако только мы решаем, что делать здесь и сейчас. Только нам выбирать, каким будет завтра. И только завтрашние мы определим судьбу на день после него, покорившись событиям прошлого или выступив против них — хмыкнул мой наставник, похоже процитировав собеседницу.
— Однако события прошлого, они что глубокая колея на дороге, она держит колесо, не давая выехать ни вправо, ни влево. И Бруни уже в той колее, что ведёт к башне на скале Рингерда. Может что и сдвинет направление его движения, но я таких событий пока не вижу. А это должно быть куда как позаметнее двух лоботрясов, на которых заранее надо было приготовить пожрать, потому что они будут голодные с самого утра — отозвалась старушка.
— Не буду с тобой спорить — примирительно поднял ладони вирдман.
— Ну и правильно — ухмыльнулась Скалда и повернулась ко мне — Ну что же, юноша. Не нужно быть вёльвой, чтобы понять, что этот старый хрыч притащил очередного ученика ко мне, дабы я заглянула в его будущее, а не просто решил навестить старую подругу. Давай-ка мне свои ладони и смотри в глаза.
— Как скажете — уважительно кивнул я и сделал требуемое.
Глаза у старушки, кстати, были выцветшие, но смотрели тем не менее остро, как будто пронизывая саму мою душу и давя, как гидравлическим прессом. Серьёзная женщина, что и говорить. Однако чужой взгляд я выдержал, не отводя своего, хоть и натурально вспотел от напряжения. Вёльва же спустя несколько минут отпустила мои руки и произнесла:
— Мда, интересная судьба тебя ждёт, причудливо ведёт тебя твоя колея.
— Прям без рун видно? — хмыкнул я.
— Руны вон ему нужны — кивнула Скалда на Гринольва — Они, что костыль для безногого, я же хожу без них. Ну да слушай, юноша, запоминай, но никому и никогда не говори, если беды накликать не хочешь. Всякое у тебя будет, печаль и радость, победы и поражения, горе и счастье. Но есть в будущем один момент, от которого судьба всего Ассонхейма зависит, тебе её повернуть на новую колею суждено. Будет твоя рука тверда и будут с тобой верные соратники, так к лучшему всё сложится. Слаб окажешься, а дружинники с гнильцой, то ничего доброго с нашей землёй долго не случится. Уразумел?
— Вполне — кивнул я.
— Подробностей желаешь? — спросила предсказательница.
— Нет, меньше знаешь, крепче спишь — усмехнулся я — Лучше твёрдостью руки озадачусь и верностью окружающих воинов. А остальное само придёт, если предсказание верно.
— Ну и славно. Тем более, всё там смутно, всё равно сказала б за ними лет через двадцать зайти — вернула мне улыбку старушка.
— Ну, значит у меня два десятилетия на всё про всё, срок немалый — пожал я плечами — Сделать можно много.
— Твоя правда — хмыкнула бабулька, а потом встала, взяла кувшин с одной из полок и налила мне какого-то взвара в опустевший после морса стакан — А теперь выпей, да спать на лавку ложись. Тебя мой взгляд в будущее измотал больше, чем меня.
— Благодарю за угощение — вежливо сказал я, выпив предложенное.
День был тяжёлый, мы с Гринольвом прошли немало, стремясь успеть до темноты, даже на обед не остановились. К тому же взор бабуськи, который так напомнил мне давление от промышленного оборудования, действительно заставил напрячься. Взвар, в котором судя по запаху были успокаивавшие травы, стал последней каплей и вскоре я вырубился на лавке.
Гринольв же, когда убедился, что моё дыхание окончательно выровнялось, проговорил:
— Всегда удивлялся легковерности людей. Всем ведь говоришь, что от них однажды будет зависеть судьба всего нашего народа и никто не сомневается.
— Ну, одухотворённое лицо я делать пока не разучилась — хмыкнула Скальда — Тем более, чья б корова мычала, ты в своё время Ингеборге так же поверил.
— Молод был и ума ещё не нажил — фыркнул старик на это, а потом спросил — По серьёзному-то что сказать можешь?
— По серьёзному — протянула вёльва, а потом усмехнулась — По серьёзному задал ты мне задачку, развалина. Будущее я его не вижу, но вот прошлое у паренька определённо интересное, хоть руны доставай. Правда Хеля с два они помогут, творение мастера не выдаст побратима.
— Значит Локи всё-таки почтил его своим вниманием — кивнул своим мыслям вирдман.
— Ага. И всё что было раньше закрывает стена огня и льда по обыкновению этого паршивца — хмыкнула Скальда.
— С будущем, надо думать, та же история — констатировал очевидное Гринольв — К нему тут давеча во снах мёртвая эльфийка приходила, видела её?
— Была такая, хоть образ и смутный. Но её кровь в нём есть, сильно разбавленная, но есть. Впрочем, оно и понятно, оно и правильно. Я почти сразу углядела, что твой подопечный северянин не на половину, а минимум на три четверти. Стало быть хоть полуэльф, да в том эльфе ещё половина снежного — усмехнулась старушка.
— Он бы на это ответил, что имеет честь быть наполовину ассоном — хмыкнул годи — Что ещё интересного увидела?
— Его мысли блуждают странными, непонятными путями. То, что вы с колдовскими узорами на цилиндрах и сферах изобретаете — лишь вершина айсберга — покачала головой Скалда — Там у него вообще столько всяких цифр, рисунков и чертежей намешано и перекручено, что его собственный покровитель обе ноги сломит. По крайней мере я толком ничего не уразумела, а глубже лезть не получается. Снова пламя и лёд. Амулетик, кстати, интересный.
— Обратил внимание — хмыкнул вирдман — Но руками трогать не решился, хотя ни магии, ни ещё чего другого там не ощущаю.
— И правильно. Локи не зря слывёт богом коварства. И если в его подарке не чувствуется никакой опасности, то это повод насторожиться во сто крат сильнее — мрачно усмехнулась вёльва какому-то своему воспоминанию.
— О чём и речь. Дали всё-таки боги ученика, с которым всё всегда не так, действительно Белый Ворон — покачал головой старик.
— От не ной — шикнула на него собеседница — Магией силён, талантлив, упорен, до знаний жаден, тебя как родного отца слушается, богами примечен и гнева их не вызвал. Чего тебе ещё надо? Тем более, сам жаловался мне, что Строри — ни рыба, ни мясо и в раки не годится, выдающегося ученика хотел, так получи и восхвали асов, неблагодарный!
— Молчу, молчу — шутливо замахал руками Гринольв — Медовуха-то у тебя есть?
— Не меняешься ты, старый пьяница — усмехнулась Скалда — Лезь в подпол за бочонком, там всё на прежних местах.
Глава 19
У Скалды мы провели лишь одну ночь, а следующим утром благополучно двинулись дальше. Ландшафт Ассонхейма по-прежнему изобиловал горами, скалами, быстрыми реками и прочими радостями, которые не давали нам двигаться по прямой. Тут кто угодно стал бы корабелом просто чтобы не стирать ноги. Но вид северной природы по-прежнему радовал моё сердце. Причём это была именно природа, а не ледяная пустыня с редкими оазисами тепла и жизни, не к ночи Фростхейм будет помянут.
Размышлял я и о словах старушки-оракула. В прошлой-то жизни никакой веры гадалкам не было, всё-таки любая цыганка может кучу лапши на уши навешать, а потом выяснится, что из карманов пропали кошелёк и мобильник, так что шли бы они все на хрен, а лучше на кукан инквизиции за чёрное колдовство. Но тут был мир магии, сверхъестественных способностей у людей и нелюдей хватало, так что приходилось принимать на веру, что некоторые из них могут заглянуть в будущее. Нам с Гринольвом такого счастья не отсыпали, мы можем лишь подглядеть настоящее или прошлое с помощью рун, но некоторым повезло больше. Однако, тут дело не в сути явления в целом, а в том, что делать с одним отдельно взятым пророчеством.
И по здравому размышлению, мной было принято решение, что делать-то как раз особо ничего не надо. Я в этот раз чётко знал, кем хочу стать когда вырасту и чем буду заниматься во взрослой жизни. Моей целью было изучение магии и познание мира. Первое требовало толковых учителей и денег, второе — собственного корабля и команды. Для того, чтобы преуспевать на своём пути, мне нужно было стать сильным, опасным типом, так как сам этот мир — крайне враждебное место. Так что при любом раскладе моя рука, держащая оружие, должна быть тверда. Слабые тут по дальним странам не ходят, а сидят по домам под защитой сильных. Так или иначе я должен был также стать могучим волшебником, углублённое изучение магии это само собой подразумевает. Мой корабль, в свою очередь, должен был стать опасной боевой единицей, а экипаж состоять из могучих и верных мне бойцов. А то ведь те же пираты не дремлют, морские змеи и кракены отнюдь не вымерли, слабая команда просто однажды сгинет — да и весь сказ. А при проблемах с верностью однажды утром можно было и не проснуться. Вот и выходило, что я и так собирался соответствовать всем заявленным требованиям на того, кто должен, оказавшись в нужном месте и в нужное время, пустить историю Ассонхейма по правильной исторической колее. Разве что теперь мотивации стало побольше, всё-таки не только для себя буду стараться, а аж ради блага всего народа северных варваров. Впрочем, если бы я протупил с одним из пунктов, обещающих успех, то скорее всего помер бы во цвете лет, так что и до этого с желанием не лажать всё было хорошо. Инстинкт самосохранения способствовал. В общем, слова вёльвы изменили не больше, чем слова эльфийки, у меня по прежнему был план, которого я собирался придерживаться.
Гринольв мне, к счастью, размышлять о своём положении первые дни не мешал, да и вообще, похоже, был больше занят своими мыслями. Уж не знаю что напророчили ему, пока я дрых без задних ног, но тоже наверно что-то эдакое. О чём говорить, с утра в доме вёльвы ощущался запах хмельной медовухи, стало быть старикан новости ещё и запивал для успокоения нервов. Однако я больше думал не об этом, а о круге общения своего наставника. Он на эту тему не слишком распространялся, но мне было известно, что молодость и зрелость у Гринольва были довольно бурными, в том же конфликте с сяньцами лет пятьдесят назад он знатно отметился. Уже это должно было обеспечить его солидным количеством знакомых, но данный реликт ещё и живёт уже сильно больше ста лет. Однако пока что я знаю только о двух друзьях Гринольва. Бруни — один из лучших столичных алхимиков, без сомнения талантливый мужик, накопивший множество знаний и имеющий обширную сеть как поставщиков, так и заказчиков зелий. И Скалда, что сидит в глуши и просматривает нити будущего, не желая видеть очередь из желающих узнать, что судьба им готовит. Бабулька уже прожила очень долгую жизнь и похоже люди успели её крепко достать. Однако что один, что вторая — личности неординарные. Но сколько таких ещё? И все ли они из народа ассонов или у наставника в каждом крупном портовом городе найдётся по корешку, должнику или просто старинному приятелю? Вопросы без ответа, но вообще я бы не удивился.