19 мая 1984. Сижу на борту новой плавбазы «Пищевая индустрия», стоим на внешнем рейде, «отходим» четвёртые сутки в Япономорскую ивасёвую экспедицию. В 1979-м я проводил в Гонконг старушку «Пищевую индустрию» 1909 г. постройки. А «гвозди» из неё так и не сделали: старая сталь на вес золота сейчас, и иностранцы считают нас дурнями за то, что мы продаём такие суда на гвозди, они корпус оставили, заменили потроха, и судно благополучно начало новую жизнь. И вот теперь поляки построили для нас что-то вроде плавзавода – типа «Конституции СССР». Командиром здесь – Алексей Максимович Козлов, старый добрый знакомый, замечательный капитан.
8.09.84, суб. Перебрался на плавзавод «Сергей Лазо». Плелись двое суток 10-узловым ходом к Сахалину. Рыба ловится и в Приморье, и тут, но там – «явная примесь нефтепродуктов», как ежедневно заявлял инспектор Дальрыбинспекции, и рыба шла за борт – тысячи тонн! Весь огромный залив Петра Великого, где, кстати, находится первый в СССР морской заповедник, загажен мазутом. Прошёл мимо нас авианосец «Минск», так за ним – сплошной радужный шлейф: у него, оказывается, выхлоп – в воду (в целях маскировки, ох-ох). И никто на наших милитаристов не может управу найти, хотя комиссий по охране окружающей среды полным-полно – и в исполкомах, и в гор– и в крайкоме. Дал рдо-вопль в «Красное знамя» (после двух передач по «Тихому океану», не пошедших в эфир), но на днях по радиотелефону Валя Кнапп, экономический обозреватель краевой газеты, сказал мне, что по цензурным соображениям не пойдёт. Я просил хоть по административным каналам двинуть в крайком и пр. комы.
15.10, пон. Вдоль приморских берегов бегаем. Сопки – багрец праздничный, тёплый, ощутимо мягкий цвет. Солнце, штиль. Откуда ни возьмись – как по солнечным лучам спустились – стрекозы, бабочки на мостике, порхают, трепещут над деревянной палубой. А маленькие птички – синички, говорят, трясогузки – обжили плавзавод с месяц уже, да как нежно и тоненько насвистывают, поют у моего иллюминатора, на шлюпках, на мачтах, антеннах, вантах. На сейнерах тоже встречал, рыбаки приручают, кормят их, залетевших в кают-компанию. А многие из крошек погибают, напившись морской воды из ватервейса…
23.05.86, пят. Вторую неделю уже – на ПКЗ (плавучий консервный завод) «Рыбак Камчатки». Перешли от Симушира к Шикотану и далее – в океан, за японскую зону, на 39ºN 151Е. Маленьких ивасей опять губим, варим из них муку для пушных зверей. В «Тихий океан» в который раз прокричал об этом. Спецы машут рукой: угомонись, да её – как грязи. Вот грязь-то и будет вместо рыбы, отвечаю, если её не беречь.
1 июня 86, воск. Календарное лето пришло в густейшем утреннем тумане. Гудя, бежим на север, к Шикотану – за людьми с пассажирского теплоходах, водой и почтой с танкера-водолея «Бирюса», на коем я и вернусь, видимо, обратно в экспедицию, т. к. плавзавод «Андрей Захаров» сняли на кальмар к Симуширу, откуда я полмесяца как сбёг. «Захаров» 1 год и 8 месяцев в море, 214 ч-к из 470 не видели берега более полугода. Дал об этом рдо в Дальрыбу, матросы, кот-х не отпускают в отпуск, меня об этом просили. КМД Борис Ив. Лемза, бывший китобой («Советской Россией» командовал) со скрипом, но подписал рдо (радиограмму), показав хлопком ладони по сжатому кулаку, как его притрут, дескать, за это оттуда, из конторы.
6.06.86. С их борта две больших рдо в «Красное знамя» послал: о воде питьевой, которой вечно не хватает рыбакам, дающим на сотни млн. руб. продукции ежегодно (это я лишь три экспедиции имел в виду, кот-е пьют из бухты Русской, где водозабор 25 лет не могут довести до ума); и о разделочных машинах, тоже несовершенных и стоящих мёртвым грузом (расширил то, что вырезал редактор из репортажа).
Лбом в стенку, воздвигнутую чубаями (Чубай – секретарь крайкома КПСС, куратор рыбной промышленности), бьюсь и пробить надеюсь.
Видел вчера большую шифрограмму «от руководства»: срочно увеличить, усилить, поднять, обеспечить, обесточить (критику), угомонить (недовольных), т. к. едет правительственная делегация «на самом высоком уровне». Т. е. снова подтверждаются мои догадки: едет Горбачёв, и чубаи трясутся за свои кресла, крупная дрожь их бьёт, однако.
26 июля 1986-го в газете «Водный транспорт» опубликована моя статейка «Скупой платит дважды» – о водоснабжении. Есть там камешек и в адрес крайкома, но через месяц выяснилось, что никто газету эту даже не читал. Вот тебе и гласность, и действенность. В «Социалистическую индустрию» написал о взрывах в ивасёвой экспедиции (через четыре года после СРТМ «Серышево» недавно погиб человек на камчатском СРТР «Пионер») и опять же о воде. Это всё – кусочки большой статьи в «Литературку» о муке из ивасей и обо всём. Статью эту «Ноу проблем» месяц уже мурыжит собкор Куликова. За это время автора радиограммы, узаконившей разбой на промысле (золотую рыбку – на тук), министра МРХ Каменцева подняли на недосягаемую высоту – в зампреды Совмина.
27.10.86, пон. Почти двое суток провёл на добывающем флоте – СТР «Князево», где капитаном Юрий Петрович Волков, Герой соцтруда и лауреат Госпремии (440 руб., говорит, и то – «посоветовали» в Фонд мира отдать).
Стоим в бухте Анны, рядом с заливом Восток, рыбий жир на комбинат сдаём. Экспедиция вчера закрылась: вышел договорный срок работы в рыболовной зоне КНДР.
Капитан Ю. П. Волков
Сегодня выдал критический обзор фоторадиобюллетеня «Вестник рыбака». Вот кусочек: В стране идёт революционная перестройка, суровая борьба с твердолобостью, застоем, коррупцией, десятки наболевших проблем отрасли требуют разрешения, а единственный живой источник несёт подобранную по старинке информацию в духе барабанного боя: Рыбаки XX съезду ВЛКСМ. Есть план 2-х лет! Работают в ударном темпе (это в одном лишь номере). Учёные ТИНРО, инспекторы Рыбвода ведут борьбу с поборниками вала, готовыми разорить, вычерпать океан до дна ради победных реляций, рдо о закрытии нашего истощённого промрайона назавтра вдруг отменяется, а «Вестник» молчит! И потчует рыбаков теми самыми реляциями… 28 марта в Мурманске прошло собрание партхозактива МРХ, нью-министр Котляр толкнул речь, толкающую ДВ рыбаков на преступление перед природой: …особый вопрос – наращивание объёмов выпуска муки, за последний год производство муки увеличилось на 90 тыс. тонн и достигло 747 тыс. т. За 2 месяца этого года объём наращен ещё на 14 тыс. т. Но этого недостаточно… Вот так! Мало того, что «плавкрематорий» РМБ (рыбо-мучную базу) загнали на крупную жирную рыбу, так теперь вообще – туши свет. Каменцев, предтеча Котляра, взлетел в зампредсовмина именно на мучном фонтане, ну и Котляр – достойный продолжатель. И плевать ему, что скоро дно Тихий океан покажет, и сапоги рыбацкие рваные на том дне. Рыбвод по-прежнему подчиняется МРХ (контролёр – главному браконьеру), чего ж доброго ждать?! Надо с учёными потолковать да долбануть по твёрдым лбам по др. каналу. Есть придумка…
Взрыв
Вечное единоборство и соревнование – кто сильнее, быстрее: медведь с его силищей и пятидюймовыми когтями или мужик с рогатиной, тигр или стрелок, «бешеная» рыба или рыбак?..
Южный народ, конечно, горячей и «бешеней» северного. Охотоморская сельдь пасётся, как корова на лугу, говорят промысловики, нашёл косяк, спокойно обметал его неводом и выбирай рыбку на палубу. А японские родичи селёдки – иваси – рыба бешеная: прописал косяк эхолотом, бросил буй, пошёл в замёт, а пока во все лопатки летишь к бую, чтобы замкнуть «кошелёк», шустрый косяк в считанные секунды выскакивает в «ворота» невода! Кошельковый невод, без малого полуторакилометровая снасть-растопыра, двести метров шириной, так называемой «высотой стенки», со свинцовыми грузами нижней подборы и пластмассовыми поплавками-кухтылями верхней, с шальным свистом и грохотом слетает с кормы траулера во время циркуляции, то есть обмёта косяка. А в это самое время на экране гидролокатора рисуется выход рыбы из «кошелька», обвальный выход, по-чёрному…
После такого неудачного замёта рыбак часами укладывает тяжеленный (до тридцати тонн!) мокрый невод, как гигантский парашют – ну да, чтоб виток к витку, без складок, без сучка, без задоринки; траулер долгими часами, а то целыми днями и ночами волком рыщет по океану; капитан и штурмана все глаза проглядят, пялясь на зелёную пустыню экрана, и наконец – ура! – нашли косяк; и вот – замёт, апофеоз, делу венец… Но вот она, уже, казалось, твоя, пойманная рыбка, снова уходит, уходит, ускользает из рук, из «кошелька». Матросы, перегнувшись через планширь, стучат по стальному борту молотками, ломами, любыми железяками, под руку попавшими. Бедлам, звон, грохот, проклятья! Это всё – чтобы отпугнуть рыбу, рвущуюся на волю. А её так вот просто не отпугнёшь: воля ж дороже всего, жажда жизни и воли сильнее страха.
Мой друг Иван Гаврилович Ершов, капитан СРТМ «Автогенщик», ас кошелькового промысла, горячо, как обычно, в сердцах изрекает, не просто говорит: – Во время замёта… когда всё решают секунды… сто раз в голове прокрутишь всё… и ветер (силу и направление)… и течение (скорость и вектор)… и изобаты… и свою скорость, и рыбы… и то, что стенка «кошелька» 200 метров… а глубина-то всего 100, да притом – скальный грунт… ну и, само собой, то, что невод стоит сумасшедших денег, что потеря его – конец работы на промысле…
Ну и когда все усилия целого экипажа, плюс не менее изматывающий «мозговой штурм» капитана заканчиваются нулевым результатом, мозги даже в самых безмозглых головах начнут шевелиться. Как же её остановить, эту бешеную рыбу, чем отпугнуть? Ведь это ж бесовщина какая-то: столько бегать за ней, найти, поймать и – отпустить. Ах ты ж «кошелёк», да и тот, другой, который без кавычек, оба, получается, дырявые, так, что ли?.. Эх, вот бы прямо в «ворота» невода что-то такое запузырить, бабахнуть чем-нибудь…
Стоп! А что если… ага, судовая аварийная пиротехника – ракеты, звуковые патроны, фальшвейеры – всё это хозяйство годами без дела лежит, ждёт, когда твой пароход тонуть будет, ну или иной какой чёрный день наступит. Пролежни у неё уже, у этой пиротехники. Так, стоп травить! Да уже ж чернее дня нету!.. Ха, ребята, да ведь, сдаётся, и ту, что пять лет назад списали, боцман, молодчага, прикурковал… А ну-ка давай сюда сигнальную ракету, щас попробуем…