не исполняется (Журнал Совета. 10 марта 1894 г. № 10).
Отношения к вакфам учебного ведомства. В 1890 г., ввиду ВЫСОЧАЙШЕГО повеления 17–29 мая 1875 г., согласно которому все инородческие школы Туркестанского края должны находиться в ведении местных инспекторов народных училищ, была учреждена должность 3-го инспектора народных училищ Туркестанского края, на которого, по соглашению, состоявшемуся между Туркестанским генерал-губернатором, как попечителем учебного округа, и министром народного просвещения, было возложено на первое время приведение в полную известность в учебном, бытовом и имущественном отношениях, всех туземных мадраса края с тем, чтобы по выполнении этой подготовительной работы, на почве фактического опыта, впоследствии означенному инспектору была бы преподана специальная инструкция по заведованию упомянутыми школами Туркестанского края.
При приведении в известность имущественного положения названных школ, начатого осенью 1890 г., на первых же шагах деятельности 3-го инспектора, выявились крайняя халатность отношений к делу одних мутаваллиев и крайняя недобросовестность других, причем выяснилось также, что контроля над их действиями нет, а назначения на эти должности, за исключением Кокандского уезда, совершаются самопроизвольно, без ведома какого бы то ни было русского начальства.
Так, напр., мутавалли Ташкентского мадраса Махмуд Дастур-ханчи[642], Ишан-хан-ходжа, уехав в конце 80-х годов в Мекку, откуда он не вернулся, оставил за себя своего сына, Султан-ходжу, который, переселившись одновременно с ним в Коканд, в свою очередь, оставил за себя некоего Ишан-ходжу, который по своим торговым делам жил главным образом в Чимкенте и в Аулие-Ата. Здание мадраса и его вакуфные имущества несколько лет оставались совсем без призора, причем фактически не было и ответе-твенного лица, ибо Ишан-ходжа отнюдь не мог считаться официальным ответственным заместителем мутаваллия, назначенного еще при ханском правительстве.
В Ташкентском мадраса Ходжа-Ахрар-Вали[643] в 1890 году было два мутаваллия. Вакфом и зданием мадраса фактически заведовал младший. Старший никогда в мадраса не являлся, но получал из доходов вдвое больше младшего.
Такие и подобные им факты констатировались на каждом шагу.
Во многих мадраса муллы (учащиеся) и мударрисы (учащие) жаловались 3-му инспектору на своекорыстие и недобросовестность мутаваллиев.
Осенью 1891 года личный состав некоторых кокандских мадраса обратился к тому же инспектору с настоятельной просьбой установить хоть какой-нибудь контроль над действиями мутаваллиев, которые не только присваивают себе доходы с вакуфных имуществ, но даже и распродают эти последние. Вместе с тем были констатированы факты такого рода.
В одном мадраса был продан один из имевшихся участков вакуфной земли, причем деньги поделили между собой – мутавалли, занимавший одновременно с тем должности и казия, и мударриса того же мадраса, и представитель местной туземной администрации.
В другом мадраса мутавалли, войдя в сделку с казием, продал единственный участок вакуфной земли под предлогом его якобы малой доходности. Часть денег была поделена между мутаваллием и казием, а на другую была выстроена баня, которая в следующую же зиму развалилась, и мадраса оказалось абсолютно неимущим.
В третьем был констатирован факт незаконного присвоения себе мутаваллием 5000 руб. вакуфного дохода и т. п.
Уличенные в подобного рода проделках мутаваллии привлекались нашей администрацией не в русский, а в туземный суд, где они обыкновенно отделывались от ответственности с нежелательной легкостью, невзирая на то, что Совет генерал-губернатора в свое время разъяснил, что мударрисы и мутаваллии должны считаться состоящими на общественной службе, а потому, следовательно, казалось бы, и должны привлекаться по преступлениям по этой службе не в народный, а в государственный суд.
Ввиду вышеизложенной неурядицы местное учебное начальство возбудило разновременно ряд нижеследующих ходатайств.
1) О том, чтобы на будущее время мутаваллии избирались на эти должности, как и мударрисы, персоналами подлежащих мадраса, а выборные листы представлялись бы уездными начальниками на утверждение областных правлений. (Приведено в исполнение. Мударрисы утверждаются учебным начальством).
2) О воспрещении продажи вакуфных имуществ, без особого на каждый отдельный случай разрешения областного начальства, по соглашению с учебным ведомством. (Дело канцелярии 1891 года № 38). Соответствующие распоряжения были сделаны, но, ввиду отсутствия надзора за сохранностью вакуфных имуществ, до сего времени не могут считаться строго исполняющимися.
3) О ведении мутаваллиями отчетности и описей вакуфных имуществ. (Журнал Совета генерал-губернатора. 10 марта 1892 года. № 10). Исполняется далеко не всеми мутаваллиями, и то лишь в мадрасах.
4) О несовмещении должностей мударрисов и мутаваллиев с должностями казиев и волостных управителей.
5) По настояниям 3-го инспектора было сделано распоряжение о внесении вакуфных капиталов, принадлежащих мадрасам (всего 15 000 рублей), в подлежащие отделения Государственного банка с тем, чтобы учреждения пользовались одними лишь процентами с этих капиталов, которые до того времени находились на руках у мутаваллиев и часто пропадали безвозвратно. (В декабре 1894 года).
Вместе с тем вслед за преподаванием 3-му инспектору народных училищ инструкции по заведованию мадрасами в 1894 году была преподана утвержденная генерал-губернатором инструкция[644] и старшим мударрисам (преподавателям в мадрасах), в 8 и 9 §§ которой значилось нижеследующее.
§ 8.
«Старшему мударрису, в случае надобности, предоставляется право требовать от мутаваллия сведения о вакуфных имуществах своего мадраса и о количестве доходов, поступающих с этих имуществ».
§ 9.
«В начале февраля каждого года старший мударрис доносит инспектору о количестве дохода, полученного с вакуфных имуществ мадраса в предшествовавшем году, о том, какая часть этого дохода поступила в раздел между мударрисами, мутаваллиями, муллами и другими лицами мадраса, а также и о всех переменах, происшедших в количестве вакуфных имуществ».
Так как у 3-го инспектора имелись им самим собранные сведения о вакуфных имуществах, принадлежащих мадрасам, и о их доходности, то благодаря ежегодному получению от старших мударрисов, заинтересованных в сохранности вакуфных имуществ и в поддержании их доходности, сведений, означенных в § 9 упомянутой инструкции, являлась возможность в значительной мере охранять эти имущества от расхищения.
С упразднением должности 3-го инспектора народных училищ Туркестанского края и преподанной ему инструкции, вышеуказанное наблюдение за сохранностью вакуфных имуществ, принадлежащих мадрасам и составляющих около половины всех вообще вакфов края, прекратилось.
Вакфы в Семиреченской и Закаспийской областях. В Семиреченской области вакуфных имуществ не имеется. В 100-й статье Степного Положения (25 марта 1891 года) значится: «Вакфы не допускаются».
(Согласно доставленным военным губернатором Семиреченской области при отношении на имя канцелярии генерал-губернатора, от 18 апреля сего года за № 4729, сведениям о главнейших мусульманских учреждениях в упомянутой области одна из мечетей, находящихся в гор. Верном, имеет несколько лавок, годовой доход с которых простирается до 300 рублей).
В Закаспийской области, судя по сведениям, доставленным канцелярией начальника области при отношениях, от 31 января сего года за № 1523 и от 22 февраля за № 2776, вакуфные имущества крайне незначительны и принадлежат главным образом мечетям, причем объектом вакуфного владения некоторых мечетей, вероятно, вследствие обилия пустопорожних земель, является не земля, а вода[645].
Согласно упомянутым сведениям, в Закаспийской области имеют годового вакуфного дохода:
35 мечетей и 1 мадраса………… 1043 руб. деньгами
5 мечетей………………………….170 пудов зерна.
Кроме того, 42 мечети имеют вакуфную воду.
Заключение. Подводя итог всему вышеизложенному, представляется совершенно необходимым для завершения устройства и упорядочения вакуфного дела в крае:
1) Твердо установить однообразный для всех лиц и учреждений, принимающих то или другое участие в делах этого рода, взгляд на различие между признанным нашим законом основным, так сказать, правом владения вакуфной неотчуждаемой собственностью и случайным правом обеления этой собственности, т. е. освобождения ее от уплаты государственной подати, и признать вместе с тем вакф-наму, утвержденную печатью казия, в случае отсутствия признаков ее явной подложности или недействительности и наличности вакфообладающего учреждения, документом абсолютного юридического значения, свидетельствующим существование права вакуфного владения, вне зависимости от случайного факта обеления или необеления данного вакуфного имущества.
2) Закончить рассмотрение ожидающих своей очереди журналов общих присутствий о ненаселенных вакфах.
3) Рассмотреть все те вакуфные документы, которые остаются до сего времени нерассмотренными областными правлениями за отсутствием на них печатей ханов и эмиров.
4) Выяснить вопрос о том, как следует трактовать вакуфные имущества, документы на которые по разным причинам не были своевременно представлены в подлежащие областные правления, имея в виду, что несвоевременное представление документа, без явных признаков его подложности или недействительности, безусловно лишая учреждения права ходатайствовать об обелении, вряд ли может считаться законным поводом к неуказанному в Положении об управлении края отобранию такого имущества в казну, что может быть сделано лишь в законодательном порядке.