Но в делах Канцелярии Туркестанского генерал-губернатора в рамках запроса, сделанного военным министерством, этих докладов обнаружить не удалось[191], из чего действующий генерал-губернатор Н.Н. Тевяшов делал единственный неутешительный вывод – Наливкин и Арендаренко не могут работать вместе. Азиатский отдел признал, что генерал Арендаренко в управлении областью допускал неправильные и незаконные действия, а его помощник позволил себе представить некоторые факты неточно и неоднократно допускал неисполнение своих служебных обязанностей[192].
Генерал-майор Ф.Н. Васильев провел в 1904 г. тщательное должностное расследование и на основании изученных материалов сделал вывод: «…Что касается рапорта и заявлений действительного] с[татского] советника] Наливкина, то в них прежде всего нельзя не усмотреть несомненных признаков болезненного, – нервного, – раздражения человека, потерявшего необходимый для военнослужащего такт по отношению к начальнику, … а также недостаток сознания своих обязанностей как помощника губернатора, прямое назначение которого быть непосредственным помощником и сотрудником начальника губернии по всем частям управления»[193].
Обратим внимание на следующий, как нам представляется, важный нюанс: судя по документам, это был не просто конфликт Наливкин-Арендаренко или Арендаренко-Наливкин. По одну сторону баррикад с помощником губернатора Ферганской области выступали и члены Областного правления, и советники Арендаренко, и бывший прокурор Ташкентской Судебной палаты Чебышев. Именно это, по мнению Васильева, представляло «крайнюю опасность и вредное для интересов службы явление», требующее скорейшего устранения[194].
Позволим привести себе две выдержки из обширного доклада генерала Васильева, в которых он дает личные характеристики Арендаренко и Наливкина:
«Генерал-майор Арендаренко прослужил в крае 36 лет и, занимая административные должности уездного начальника, обладает выдающимся опытом; особенно строгим отношением к службе подчиненных; постоянным стремлением не только поддерживать в их глазах предоставленную ему власть; не лишен сердечной доброты, но не равно благожелателен; в отношении к вызвавшим хотя бы временное с его стороны нерасположение может быть суровым и мстительным до преследования; энергичный, но в действительности своей не охватывает явлений во всей их полноте; не вполне правдив; не всегда достаточно тактичен; не обладает прозорливостью в правильной оценке людей; не общителен и не пользуется любовным расположением общества; тверд и спокоен в решительных испытаниях».
«Действительный] с[татский] советник] Наливкин – … обладая высоконравственными качествами, по характеру безгранично добр, пользуется любовью и уважением подчиненных, к которым относится с сердечною отзывчивостью; трудолюбив и работоспособен, но идеалист и несколько прямолинеен и поэтому подвергается нервным состояниям, теряя выдержку характера»[195].
Генерал-губернатор Тевяшов был ознакомлен с результатами ревизии, проведенной генералом Васильевым, и от себя дал следующее заключение: «…я усматриваю, что начальник Ферганской области и его помощник не могут без вреда для дела и края оставаться на занимаемых ими должностях и впредь занимать административные и ответственные должности в крае не должны»[196]. Но несмотря на это Тевяшов просил военного министра, учитывая многолетнюю безупречную службу обоих, подыскать и Наливкину и Арендаренко за пределами края новые, соответствующие их статусу должности.
Военный министр решили наказать обоих и назначить их в распоряжение Туркестанского генерал-губернатора, правда, с сохранением на год получаемого денежного содержания, если за это время не получат нового назначения. Относительно Арендаренко была сделана уточняющая ремарка: «Иное назначение генералу Арендаренко предоставить затруднительно»[197]. 13 ноября 1904 г. император утвердил это решение.
Но генерал Арендаренко сам подал прошение об отставке 9 ноября 1904 г.[198] 5 декабря 1904 г. Николай II дал свое согласие на отставку[199]. Примечателен тот факт, что рапорт об отставке Арендаренко (как, впрочем, и решение государя), был принят как случай экстраординарный, выходящий за рамки действующего законодательства. Шла Русско-японская война, поэтому уволить офицера, тем более генерала, из армии могли только по болезни, но для Арендаренко сделали исключение.
Уже выйдя в отставку 13 января 1905 г. Арендаренко написал письмо Туркестанскому генерал-губернатору, в котором он упрекал управляющего Канцелярией генерал-губернатора Г.П. Федорова в том, что он не ознакомил покойного генерал-губернатора Иванова с печальной историей столкновения Наливкина и Керенского, поскольку конфликт между Наливкиным и самим Арендаренко (набор предъявляемых обвинений в нарушении закона, некомпетентности и т. д., а главное сама манера подачи компрометирующего материала на своего непосредственного начальника) вызывал неприятное ощущение deja vu.
Федоров пытался оправдаться и направил генералу Васильеву копии двух приказов, из которых следовало, что Федоров не мог поставить генерал-губернатора Иванова в известность, поскольку Наливкин был назначен на должность в мае 1901 г., а сам Федоров – в октябре [200].
Спустя год, 25 октября 1905 г., генерал-губернатор Тевяшов докладывал военному министру: «… за время состояния действительного] с[татского] советника] Наливкина в распоряжении Туркестанского генерал-губернатора Главным начальником края неоднократно возлагалось выполнение весьма сложных поручений. В настоящее время Главный начальник края предполагает командировать д[ействительного] с[татского] с[оветника] Наливкина в Семиреченскую область для расследования дела о размере душевого надела у семиреченских казаков»[201]. 28 ноября Тевяшов вновь просил военного министра сохранить за Наливкиным содержание, пока вопрос с распределением земли в Семиречье не будет решен окончательно. Император продлил срок «распоряжения» еще на 6 месяцев, до 27 мая 1906 г.[202]
22 декабря (4 января) 1906 г. Арендаренко напишет письмо военному министру, которое начнет словами: «Год тому назад я имел несчастье попасть в какой-то поток интриг, приведший меня к вынужденному оставлению службы. Почему все так сложилось, в чем моя вина, по каким “известным” обстоятельствам Туркестанский генерал-губернатор генерал Тевяшов считал нужным просить военного министра ген-адъютанта Сахарова об увольнении меня в отставку (по прошению) в военное время…»[203]. Аналогичное письмо было направлено на Высочайшее имя, в котором, оправдываясь в обстоятельствах, повлекших увольнение в отставку, Арендаренко просил дать ему «справедливое удовлетворение», т. е. повысить пенсию [204].
Начальник Азиатского отдела Генерального штаба генерал-майор Васильев, давая разъяснения министру, считал, что раз отставка последовала по собственному желанию, то ни о каком пересмотре пенсии речи быть не может[205]. Но пенсию, в размере 1250 руб. в год, Арендаренко все же заменили на «усиленную» -2500 руб.
20 мая 1906 г. Наливкин подал прошение об увольнении со службы по семейным обстоятельствам «с мундиром и пенсионом». Генерал-губернатор Тевяшов ходатайствовал о награждении его «мундиром и пенсионом» в размере 2250 руб. Но по расчету, сделанному в Генштабе, Наливкин состоял на службе по военно-народному управлению всего 24 года 1 месяц и 8 дней. Поэтому его пенсия, как не выслужившего 25-летний срок, была назначена в размере половины оклада получавшегося по службе жалованья – т. е. 1125 руб.[206], в два раза меньше, чем у Арендаренко.
Приводимые ниже документы сохранились в двух объемных делах, хранящихся в Российском государственном военно-историческом архиве. Мы сознательно не делаем выводов и не даем оценок описанных событий, предоставляя эту возможность каждому, кого заинтересует эта история.
14 августа 1903 года г.
Новый Маргелан
Его Превосходительству губернатору Ферганской области помощник губернатора Ферганской области действительный статский советник Наливкин
Доклад
Со времени пребывания в должности военного губернатора Ферганской области генерал-лейтенанта Чайковского по Ферганскому областному правлению установился обычай доклада дел военному губернатору на дому помощником губернатора или начальниками отделений.
Порядок этот я нахожу не только незаконосообразным, но и вредным для дела, за что говорит и опыт. Доклады бумаг помощником губернатора в отсутствие начальника подлежащего отделения, ответственного за направление дела, или сим последним в отсутствие помощника губернатора, имеющего по закону общий надзор за ходом дел Областного правления, лишь создают почву для нежелательных явлений.
Ввиду сего считаю долгом представить Вашему Превосходительству – не найдете ли необходимым восстановить порядок, соответствующий духу закона, – доклад военному губернатору дел и бумаг в Ферганском областном правлении начальниками подлежащих отделений в присутствии помощника губернатора.