[216] и представил все дело туркестанскому генерал-губернатору в неверном освещении[217].
Бывали случаи, когда генерал-майор Арендаренко распоряжения высшей власти, несогласные с его взглядами, вовсе не передавал в Областное правление и последнее узнавало о них случайно.
Генерал-майор не стесняется извратить факты даже в делах особо большой важности. Так, например, в 1902 году, собираясь в 4-месячный отпуск, не дождавшись донесения о результатах работ по уничтожению саранчи от всех начальников уездов, не имея сведения о пространствах, занятых новыми отложениями кубышек в текущем году, и игнорируя донесения начальника Наманганского уезда (№ 3656) о том, что в Чустском участке осталось значительное количество неуничтоженной саранчи, 25 мая того же 1902 года издал приказ по области (№ 197), в котором значится, между прочим, что неуничтоженнои саранчи осталось не более 1 %. В действительности же это оказалось совсем не так, ибо оставшаяся неистребленной в 1902 году саранча заложила кубышек на пространстве 19 322 десятин, чего не могло бы быть при поражении 99 % и при предшествовавшем заложении на пространстве 21 584 десятин, ибо саранча кладет от 25 до 30 ячеек. От оставшегося 1 % могло находиться лишь 25 % или 30 % прошлогоднего количества, а потому и площадь заложения кубышек в этом условии не могла превысить 5000 или 7000 десятин, а она, как указано выше, достигла 19 322 десятин. Во всеподданнейшем отчете за 1903 год, невзирая на донесения некоторых уездных начальников, значится, что «саранча истреблена почти без остатка, так что в будущем (1904) году работы (по истреблению) не предвидится». Вместе с тем по донесениям маргеланского уездного начальника (27 мая 1904 г. № 5478) в одном только Маргеланском уезде в текущем году на работы по уичтожению саранчи было наряжено 21 450 рабочих.
В том же отчете приведены заведомо неверные данные о чрезмерно низком якобы обложении туземного населения земельной собственностью в Ферганской области, невзирая на то, что журналы Общего присутствия по делам этого рода утверждаются самим губернатором, от которого до сего времени ни по одному из них протеста не последовало, причем сами эти журналы отнюдь не дают оснований к подобным заявлениям.
Важное в том же отчете и неизвестно на чем основанное мнение генерал-майора Арендаренко о том, что туземное население чрезвычайно богато, вероятно, само по себе, побуждает Его Превосходительство к таким мероприятиям, которые ложатся не вполне законным бременем на население. Так, например, на устройство дамбы и мостов на разливах Сары Су, в Язъяванской степи, был ассигнован кредит и произведены торги, на выполнение названных работ. Ввиду незначительной уступки на торгах, генерал-губернатор приказал произвести работы хозяйственным способом через одного из техников строительного отделения.
Рапорт, от 18 мая 1901 года за № 10925[218], военный губернатор области доносил генерал-губернатору о невозможности выполнить работы за сметную сумму, между прочим, ввиду назначения сметою на рабочего по 63 коп. в день, почему проектировалось уменьшение объема работ для избежания необходимости в доас-сигновании кредита, что было разрешено. Тем не менее в июле 1901 года по распоряжению генерала Арендаренко, без донесения генерал-губернатору, был сделан наряд рабочих от соседних волостей за плату, значительно меньше той, которая стояла в то время на рынке.
Кроме того, весной 1902 года названную плотину размыло, ремонт ее, для восстановления временного сообщения, был вновь возложен на население, причем по счету, представленному последним через начальника Маргеланского уезда, вместо требовавшихся 970 руб. 50 коп. было уплачено лишь 323 руб. 50 коп.
Такое направление, принятое, господином] военным губернатором, а равно и не совсем осторожные беседы Его Превосходительства с некоторыми из членов уездной администрации на тему о том, что печальна участь лиц, которые оставляют службу, имея одну лишь пенсию, что благоразумие заставляет заботиться об упрочении своего благосостояния во время прохождения службы, не замедлили весьма вредно отразиться на деятельности некоторых из названных чинов, начавших смело злоупотреблять своею властью с корыстными целями, причем жалобы населения на такого рода злоупотребления в некоторых случаях вели к аресту просителей.
Резолюция военного губернатора по жалобам населения – «отказать и впредь не обращаться», иногда касательно ареста в настоящем или в будущем, стали явлением обычным, причем два дела о крупных преступлениях по должности участковых приставов Каретникова и Резника удостоверяют арестование потерпевших в административном порядке по распоряжению как военного губернатора, так равно и чинов уездной администрации.
Попытки Областного правления направить дела на законный путь почти каждый раз вызывали со стороны генерала Арендаренко явное раздражение, которое особенно усилилось после того, как я, исправляя, во время нахождения генерала Арендаренко в отпуску, должность военного губернатора, был поставлен в необходимость привлечь к ответственности за преступления по должности, главным образом с некорыстными целями, нескольких чинов уездной администрации.
Несколько позже генерал Арендаренко делал также попытку к восстановлению в должности находившихся под следствием участковых приставов Рукина и Резника и отменил уже отданные им приказы по области лишь по требованию прокурора Судебной палаты, выразившего мне при этом свое удивление по случаю того, что Областное правление, невзирая на ясный смысл 436 и 437 ст. II тома Св[ода] законов] Российской] империи] (а равно и 48 ст. Пол. об упр. Турк. краем), вполне индифферентно якобы относится к своим прямым обязанностям высшего в губернии учреждения.
Вышеизложенное отношение господина] военного губернатора к интересам населения и к оказанию ему законной защиты не могли, конечно, укрыться от внимания туземцев в области, что и нашло себе выражение в весьма нежелательных толках среди последних, доходивших, между прочим, и до сведения прокурора Ново-Маргеланского окружного суда во время его поездки на место, для выяснения дела, возникшего по поводу будто бы состоявшейся сходки для подготовления восстания в 1903 году.
Действия господина] военного губернатора в этом деле вызвали личный доклад прокурора местного окружного суда господину] начальнику края.
В судных делах вообще генерал Арендаренко не находил нужным соблюдать законом установленные формы. Между прочим, в 1903 году в Общем присутствии областного Правления рассматривалось заключение прокурора окружного суда по обвинению сельского старшины Максумбая Мухаммадкульбаева в незаконных действиях самого губернатора, и следствие подтвердило данные, добытые дознанием.
В заседании общего присутствия военный губернатор стал настаивать на признании Мухаммадкульбаева невиновным в возводившихся на него обвинениях, но члены Присутствия высказали, что у них нет в виду никаких данных для опровержения заключения прокурора. Военный губернатор не высказал никакого мнения, а впоследствии выяснилось, что после заседания, вместо требования о доследовании дела, если в том встречалась необходимость, Его Превосходительство, уже после окончания следствия и заключения прокурорского надзора, административным путем собирал данные, в которые областное правление было посвящено лишь резолюцией губернатора на журнале. Хотя обвиняемый впоследствии и был признан судом невиновным, тем не менее это явилось последствием данных, обнаружившихся на судебном разбирательстве, причем административное расследование, после того как дело находилось уже на производстве следователя, явилось, несомненно, незаконной поверкой действий сего последнего.
И ныне господин] военный губернатор, при несогласии Областного правления с каким-либо его мнением, сводит вопрос принципа на почву личных недоразумений, довольно ясно давая понять, расспросами в моем присутствии советника распорядительного отделения, что последний журнал по делу Мухаммадкульбаева, по которому мое мнение представлено Вашему Высокопревосходительству и господину военному министру, трактуется им как установление областного Правления над его, военного губернатора, действиями, совершенно игнорируя то, что по закону члены Присутствия ответственны за национальное направление рассматриваемых им дел и что донесение вменяется им в обязанность.
В деле Мухаммадкульбаева Общее присутствие не настаивало на назначении дознания непременно через чиновника особых поручений, а высказав, что считает это необходимым, указало на невозможность для него распоряжений, согласно указу Сената (по назначению для дознания кого-либо из находящихся в его распоряжении лиц), так как военный губернатор делал уже по этому предмету предписание. Равным образом Общее присутствие не присваивало себе надзора за губернатором, как это ныне угодно понимать Его Превосходительству, но указывало на нелегальность ареста просителей, упоминало о случае, известном Общему присутствию из рассмотренного им следственного дела, бывшего генерал-губернатора и находящегося ныне в Правительствующем Сенате, следовательно, о факте, известном и высшей власти. Раз Общее присутствие считало себя обязанным, согласно Указу Сената, заниматься в будущем рассмотрением жалоб, оно должно было высказаться по этому поводу, так как и в рассматривавшемся им деле пришлось считаться с этой мерой, применение которой в области является ныне как бы устаревшим направлением.
Исчерпав все находившиеся в моем распоряжении средства для согласования действий Областного правления по требованиям генерала Арендаренко с законом, причем в видах достижения этой целия терпеливо относился не только к явно оскорбительному отношению г[осподина] военного губернатора к личному составу Областного правления, но даже к его попытке дискредитировать это высшее в области учреждение в глазах местного общества