Разобрать последнюю в Ташкенте мне не удалось.
Отсылая к Вам фотографический снимок с данного черепка, позволю себе обратиться с ним со след[ующей] просьбой: благоволите принять прилагаемый снимок в подарок, а если удастся его разобрать, то не откажите сообщить, что именно там значится. Простите великодушно причиняемое Вам беспокойство, и впредь всегда имея готовность к услугам Вашим,
В. Наливкин.
14 октября 1887 г.
г. Ташкент.
P.S. Самый черепок означенный пока у меня. Есть еще и другой; надпись на нем однообразна с первою, но гораздо аляповатее.
Адрес: В Ташкент
Владимиру Петровичу Наливкину[253].
СПФ АРАН. Ф. 777. Оп. 2. Д. 301. Л. 1-1об.
Письмо № 2
Милостивый государь Виктор Романович!
Спешу благодарить за присланные мне «Записки» [254]. Вы желаете ознакомиться с надписью на втором из имеющихся у меня черепков. Исполняя это желание Ваше, вместо снимка посылаю Вам (в Ваше полное распоряжение) оба донышка с надписями и еще кое-какие вещицы, добытые мною: в Той-тепа[255], в Ногай-Кургане[256] и на Шанишина[257] (в черте сартовского Ташкента). В ящике над каждою из этих групп лежит листок с надписью. Некоторые вещицы доставлены мне из Той-тепа Е.Ф. Калем[258]. Остальные все добыты лично. Если будет время, не откажите черкнуть, что из посланного может представлять интерес. Приму к сведению на будущее время.
Ваше предложение относительно членства[259] в Обществе[260] принимаю с душевной благодарностью, но боюсь, буду ли достаточно полезным сотрудником, ибо в большинстве завалят самые разнообразные работы. Во всяком случае приложу возможные старания к тому, чтобы быть небезынтересным. Вытурить, впрочем, всегда успеете.
Каль временно в Бухаре; исправляет] должность политического агента[261].
Всегда готовый к услугам.
В. Наливкин.
28 ноября[262].
Ташкент.
СПФ АРАН. Ф. 777. Оп. 2. Д. 301. Л. 2-2об.
Письмо № 3
Многоуважаемый Виктор Романович!
Спешу, во-первых, отблагодарить Вас за последнюю книжицу «Записок», а во-вторых, выслать те пять экземпляров] хрестоматии[263], о которых Вы упоминаете в последнем письме.
Искренне сетовал, что не могу предложить их в виде подарка от себя лично. Дело в том, что книга эта была напечатана для семинарии только в 200 экземплярах]. Из них 100 было передано в семинарию, 75 шт[ук] для вечерних курсов сартовского и персидского] яз[ыков] и 25 шт[ук] для […][264].
Эти 25 экземпляров] мною давно уже истрачены.
Посылаю из тех, которые были получены для курсов, и думаю, что это будет вполне достаточно (раз в книгах имеется недостаток). Таким образом, оплаты никакой не требуется.
Ели найдете возможность, не откажите уведомить меня […][265] о получении книг; для меня это будет совершенно достаточным оправдательным документом.
В продолжение истекшего места члена-сотрудника не сделал решительно ничего путного. Несколько слабых попыток не привели решительно ни к каким результатам.
Полагаюсь на Ваше великодушие, остаюсь всегда преданным и готовым к услугам.
В. Наливкин.
16 ноября 1888 г.
г. Ташкент.
СПФ АРАН. Ф. 777. Оп. 2. Д. 301. Л. 3-3об.
Письмо № 4
Многоуважаемый Виктор Романович!
А.М. Забелин[266] в своем последнем письме из Петербурга сообщает между прочим, что виделся с Вами и из разговора случайно узнал, что Вы не получили от меня «Очерка быта туземной женщины». Это было для меня совершенной новостью, ибо со свойственной мне подчас забывчивостью я пребывал почему-то в уверенности, что все мои работы у Вас имеются. Простите великодушно эту неуместную оплошность и позвольте предложить Вам и «Очерк», и «Историю Коканда»[267], чего доброго, у Вас тоже не имеется.
Пользуясь случаем, […][268] на Вашего бывшего ученика Е.Ф. Каля. Он […][269] в Вашем Петербурге и давно уже решительно ничего не изучает.
У нас, кажется, наступает весна. Тепло, ясно. Предвкушаем весенний пролет бекасов и иные утехи захолустного бытия.
Всегда преданный и готовый к услугам.
В. Наливкин.
28 января 1889 г.
г. Ташкент.
СПФ АРАН. Ф. 777. Оп. 2. Д. 301. Л. 44об.
«…Выступления темных сил под руководством безответственных лиц». Революционные события в Туркестане и В. П. НаливкинТ.В. Котюкова
Вначале марта 1917 г. известие о свержении царя по телеграфу быстро распространилось по городам Туркестана. 7 апреля 1917 г. вместо старой администрации для управления краем был образован Туркестанский комитет Временного правительства, первым председателем которого был назначен бывший член Государственной думы, управляющий Министерством внутренних дел, кадет Н.Н. Щепкин[270]. Комитет уполномочивался действовать от имени Временного правительства в пределах Самаркандской, Ферганской, Закаспийской и Семиречинской областей, а также Хивы и Бухары.
Одновременно с Туркестанским комитетом 3 марта 1917 г. был образован Ташкентский Совет рабочих депутатов, а 4 марта – Ташкентский Совет солдатских депутатов. Вскоре они объединились в единый Ташкентский Совет рабочих и солдатских депутатов. В нем преобладали представители эсеров, кадетов и меньшевиков. Влияние этих партий сохранялось до начала осени. В сентябре ситуация изменилась в пользу большевиков.
Встав в оппозицию к Временному правительству, большевики объявили о своих серьезных притязаниях на власть в крае. Весну и лето 1917 г. они накапливали силы, постепенно усиливая свои позиции. К реальному захвату власти они были готовы уже к сентябрю. Поводов для антиправительственного выступления в условиях царившего тогда политического хаоса, продовольственной разрухи и грозящего голода было достаточно.
С первых дней приезда в край у Туркестанского комитета возникли серьезные трения с Ташкентским Советом рабочих и солдатских депутатов. 9 мая 1917 г. в местной печати появилось обращение Турккомитета о прекращении своей деятельности ввиду реорганизации Временного правительства и разногласий с Ташсоветом. Министр-председатель Г.Е. Львов[271] 12 мая 1917 г. от лица нового состава Временного правительства настоятельно просил членов Турккомитета продолжать исполнять свои обязанности. 16 мая н.н. Щепкин в телеграмме на имя Г.Е. Львова и А.Ф. Керенского [272] просит об отставке, ссылаясь на больное сердце. Но конфликт с Ташсоветом, видимо, принял уже необратимую форму, и 16 мая Щепкин напишет Львову: «Мое дальнейшее пребывание здесь излишне и может повредить делу. …Им (Ташкентскому Совету солдатских и рабочих депутатов. – т. К.) надо иметь предлог для продолжения борьбы за диктатуру при внешнем словесном подчинении Временному правительству. Если пришлете председателем видное социалистическое имя, на первое время вынуждены будут стихнуть, а дальше начнут опять»[273].
Где взять такое «видное социалистическое имя», в Петрограде думали недолго. Выбор Керенского, детство и юность которого прошли в Ташкенте, знакомого с реалиями Туркестана, безальтернативно пал на Владимира Петровича Наливкина. 19 июля 1917 г. он был назначен председателем Туркестанского комитета Временного правительства и временным Главнокомандующим войсками Туркестанского военного округа.
Февральскую революцию Наливкин встретил восторженно, подчеркивая, что в борьбе «против старого мира революция должна действовать только мощью слова и убеждения, ибо гуманные средства много сильнее средств Французской революции»[274]1. Но, по его собственным словам, в результате этих событий «он потерялся, метался из стороны в сторону». Неприятие им идеологии насилия и волевого решения проблем общественной жизни отдалило его от большевиков. В то же время он не оставлял попыток примирить большевиков и меньшевиков. «Однако же будем надеяться, – писал он, – что при обоюдном желании, корректных отношениях как к своей, так равно и к чужой свободе, при желании выйти из всякого положения возможно более приличными и человечными, не сделавшись врагами» [275].
1 июля 1917 г. на очередном заседании Временного правительства был рассмотрен вопрос о введении земских учреждений в областях Туркестана[276]. «Наказ о производстве выборов уездных земских гласных в областях Закаспийской, Самаркандской, Сырдарьинской и Ферганской» был утвержден председателем Туркестанского комитета Временного правительства В. П. Наливкиным 16 сентября 1917 г.[277]
12 сентября 1917 г. большевики организовали шеститысячный митинг рабочих и солдат Ташкента. Митинг принял резолюцию, в которой содержались требования: о немедленной реквизиции продуктов и предметов первой необходимости; об осуществлении рабочего контроля над производством и распределением продуктов; о переходе земли без выкупа в руки крестьян; об издании закона, запрещающего закрытие фабрик и заводов без разрешения Совета рабочих и солдатских депутатов, профсоюзов и фабричных комитетов; о передаче всей власти в руки данного Совета. Тем самым Ташсовет, сместив в городе представителей власти, назначенных Временным правительством, и арестовав членов краевого Совета рабочих и солдатских депутатов, пытается овладеть властью во всем Туркестане.