Азанчи за несколько минут до намаза кричит азан, призыв на молитву и наблюдает за чистотой в мечети.
В кишлаках, как имаму, так и азанчи, уплата производится хлебом. Обыкновенно обоим шишак (около 52 ф.) пшеницы в год с каждого дома. На долю имама % всего собранного хлеба; остальное получает азанчи. Состоятельные домохозяева платят несколько больше условленной нормы. (В среднем приходе около 25 домов.)
Годовой доход имама в кишлаке на деньги колеблется от 15 до 30 р. В эти цифры не входят, впрочем, частные доходы по случаю свадеб, похорон, отчитывания больных и пр.
В городах уплата производится деньгами от 20 к. до 2 р. с дома, смотря по состоятельности. Азанчи получает ¼ или 1/5 всего сбора и кроме того обыкновенно ему же отдаются прихожанами шкуры их жертвенных козлов и баранов, которые режутся ими на праздник Курбан. Таких шкур он набирает, в среднем, на одну тиллю (3 р. 80 к.) в год. (Относительно шкур тот же обычай и в кишлаках). Причинами смещения имама или азанчи считаются обыкновенно нерадение, какой-либо компрометирующий их как духовных лиц поступок и пр.
Смещение и замена новым лицом производятся с общего соглашения или всего квартала (он же и приход), или только нескольких, наиболее уважаемых или почему-либо влиятельных, стариков.
Туземное судебное учреждение, разбирающее дела по шариату, состоит из трех лиц: казы, аглама и муфти.
Казы являет собою инстанцию решающую. Приложением его печати свидетельствуются и закрепляются документы и постановления суда.
Аглам играет роль помощника и советчика казы; иногда замещает последнего во время его болезни, отсутствия и пр.
Муфти докладывает казы дела и подыскивает в шариате те статьи, которыми следует руководиться в данном случае. (Такая статья закона называется фетва или патва).
Прежде все эти должности замещались по назначению от правительства; теперь они выборные. Число казы в городах различно, смотря по величине города; в Намангане, напр., их два. Вне городов – по одному на волость.
В настоящее время суду казиев подсудны дела бракоразводные, а также все вообще гражданские иски не свыше 100 р. сер., одного только оседлого туземного населения. (Иски свыше 100 р., а также дела по апелляционным жалобам на решение казиев, выдаются уездными съездами последних).
Казиям, муфти и агламам от правительства никакого содержания не полагается; вознаграждение они получают от истцов и ответчиков или по таксе, утвержденной русской администрацией, или же по взаимному соглашению.
При каждой мечети имеется приходская школа-мактаб, где мальчики данного прихода, или квартала, обучаются чтению и письму. Здание школы имеет вид комнаты, в которой может поместиться от 10 до 30 детей, сидящих близко друг к другу, поджав под себя ноги, и строится в большинстве случаев тем же лицом, которое строило и самую мечеть. (Реже обе постройки сооружаются на общественный счет). Иногда школа помещается или в частном доме, или в самой мечети.
Учреждается школа, т. е. приглашается учитель, по соглашению или нескольких, наиболее влиятельных, лиц, или целого прихода.
Учителем приглашается или имам, или азанчи той мечети, при которой школа находится, а в случае их отказа, неспособности или др. причин – постороннее лицо.
Учитель по большей части один. При большом числе учащихся он выбирает себе помощников из лучших, наиболее знающих, старших учеников, приблизительно по одному на десять.
В кишлаках, отдаленных от города, где грамотных людей сравнительно мало, труд такого учителя-дамуллы оплачивается довольно сносно и всегда почти хлебом. Он получает условленной платы не менее пуда пшеницы в год за каждого учащегося и, кроме того, время от времени мелкие подарки деньгами и продуктами.
(Учительница-атун, обучающая девочек на дому, в этих же кишлаках получает тоже пшеницей, но вдвое менее).
В городах дамулла условленной платы по большей части не получает. По четвергам каждый ученик приносит ему так назыв. пейшамбелик (пейшамбэ – четверг) – деньги, хлеб, рис, – размеры которого всегда зависят от благосостояния той семьи, к которой принадлежит учащийся. Кроме того, при окончании каждого особого отдела выучки дамулла получает от родителей небольшие подарки, а ежегодно, перед наступлением праздника Рамазан, школьники ходят вечером по своему приходу славить и все собранное отдают своему учителю. Этот обычай ведется теперь главным образом в кишлаках и носит название рамазанлыка. Дамулла составляет стихи рамазанлыка; ученики заучивают их и декламирует нараспев. (В некоторых местностях рамазанлык декламируется только своим родителям. Тот же обычай и у девочек). Вот образчик рамазанлыка:
Прошел месяц Рамазан;
Пришел праздник Рамазан;
Дайте мне праздничный подарок,
Я отдам его своему учителю,
А Вас Бог вознаградит
За мое учение в день суда.
Прежде велся обычай такого же наурузлыка (науруз – новый год) весной, при появлении новой земли. Теперь этот обычай почти оставлен.
Число учащихся в одной школе колеблется от 5 до 30, реже до 40 мальчиков, а возраст поступления в школу в среднем может быть принять около 8 лет.
Обучение не обязательное. Все ученики низшей школы – приходящие.
Отец или другой старший родственник приводит мальчика в школу к учителю, причем последнему приносится блюдо палау или другое какое-либо угощение, произносится речь такого приблизительно содержания: «Господин! Мы поручаем нашего ребенка вам. Учите его, бейте. Если даже и убьете – мы не будем иметь на вас претензии. Мясо ваше, кости – наши».
Впоследствии большинство учителей пользуется данным родителями правом самым широким образом. Нам приходилось видеть мальчиков (да и девочек тоже), бежавших от учения потому только, что они не могли вынести чрезвычайной методичности битья, в особенности же по голове. Есть учителя, гуманное обращение которых с детьми не оставляет желать ничего лучшего, но в общем битье распространено очень сильно. У многих существует даже уверенность в том, что без этой меры никакого пути не будет и не может быть, т. е., в сущности, то же, что царило и у нас самих сравнительно еще очень недавно. Раз нам пришлось учить взрослого уже сарта арифметике. Малый оказался очень толковый; дело шло успешно, но, несмотря на это, взрослый ученик совершенно серьезно просил одного из нас поколачивать его время от времени, уверяя, что тогда ученье пойдет много ходчее.
И так, парнишку привели в школу. Первый урок начинается тем, что учитель берет его за руку и заставляет повторять за собой слова первой суры Корана. Затем переходят к азбуке. Вместо азбук-книжек, по крайней мере на первое время, употребляются или небольшие деревянные дощечки с ручками, или же пластинки белой жести, на которых учитель пишет пером часть алфавита.
Заучивание букв и зубрение слогов продолжается в среднем от 3 до 6 месяцев.
Первая книга, которую дают в руки ученику, – Коран на арабском языке, которого учитель по большей части и сам-то или совсем не знает, или знает очень плохо.
Обязательно для каждого учащегося Коран прочитывается, â la Гоголевский Петрушка[369], от корки до корки, на что уходит еще несколько месяцев. Далее всегда следует чтение (и опять-таки механическое) книги чар-китаб[370], содержащей в себе изложение правил омовения, молитв, поста и пр., написанной на персидском языке, которого ученики-узбеки тоже не понимают. (В арабском, персидском и тюркском языке алфавит один – арабский [371]).
В день разбирается по нескольку строк, причем дамулла учит только правильности произношения. Когда ученик привыкнет достаточно бегло читать чар-китаб, не понимая, конечно, содержания, то говорят: «сабатчикты» – утвердился, и переходят или к письму или к механическому чтению других книг, как, напр., Ходжа-Хафиз (один из персидских поэтов)[372].
Обучение в школе продолжается от 2 до 5 лет. Занятия – ежедневно, за исключением пятниц и праздников.
Ученики собираются рано утром, вскоре после восхода солнца; за час или за два до полудня расходятся по домам завтракать; в полдень собираются снова и сидят еще час или два, а то и до вечера. Иногда, по соглашению с родителями, летом месяца на два – каникулы.
В школе учатся по большей части по двое за одной книгой или дощечкой. На главном месте комнаты (у сте ны, противоположной входной двери) сидят читающие чар-китаб, Ходжа-Хафиз и др. книги; ближе к дверям – с Кораном и, наконец, у самых дверей – с дощечками.
Вся эта компания орет во весь голос то, что каждому задано вызубрить учителем.
Иногда сам, последний, во время такого урока отсутствует. Показав каждому, как читаются заданные строки чар-китаба, или Корана, или буквы и слоги, и надрав уши наименее понятливым, дамулла уходит по своим делам, не имеющим ничего общего с его профессией учителя.
Большинство кончивших обучение в приходской школе обращаются к обычным занятиям туземного населения, не исключая и земледелия; некоторые, выучившиеся порядочно писать, делаются переписчиками книг и зарабатывают в день приблизительно от 10 до 40 к.[373], или поступают в писцы, мирза, таких учреждений, где не требуется знания арифметики, которая в начальной школе не преподается.
Кончивший полный курс в мактабе имамом мечети может сделаться тогда только, если (при условии достижения зрелого возраста) изучит и представит доказательство своего знания: двух первых глав книги