Ровные и крепкие передние зубы, подолгу сохраняющие белизну, были бы не редкостью, если бы многие из туземных женщин не имели обыкновения красить зубы черной краской тышхалы, которая, будучи раз положена на зубы, не сходит потом с них очень долго. Дупла в зубах встречаются очень часто, как между женщинами, так и между мужчинами. Страдают по преимуществу коренные зубы. Очень возможно, что главнейшей причиною этих болезней является принятие зимою горячей пищи на морозе[402]. Думаем это потому, что в общем и мужчины и женщины обращаются с зубами очень осторожно; так, напр., никогда не грызут орехов или фисташек; не обрывают зубами ниток и пр. Это, во-первых, а во-вторых, они очень редко едят такие продукты, как сахар, конфеты и т. п., так как большинство не имеет на это средств.
Родинка считается одним из лучших украшений лица. Выражение халь-дар – имеющая родинку – почти равносильно слову красивая. Веснупки встречаются довольно редко и главным образом у женщин со светлыми и рыжеватыми волосами.
Последние у большинства густы и длинны, но всегда почти очень жестки; мягкие волосы, не только между женщинами, но даже и между девочками, большая редкость. В городах молодые женщины до рождения первого, а иногда даже и второго ребенка, заплетают волосы у затылка в несколько, 48, мелких кос; оттого молодуха здесь называется беш-какуль (пять кос). Обыкновенная же прическа замужней женщины две косы.
Ряд всегда прямой. В Намангане тщательно приложенные спереди волосы спускаются по верхней части лба двумя большими фестонами. В Кокане многие франтихи оставляют за каждым ухом по локону. Концы кос всегда закрепляются снурком, скрученным из ваты; есть поверье, что, если оставить концы не закрепленными, то на горячем летнем ветре – гарм-силь – волосы вылезут. В большом употреблении фальшивые косы улау, которые делаются обыкновенно из своих же выпадающих волос.
Утром, проснувшись и встав с постели, сартянка только приглаживает волосы ладонью руки и сейчас же накидывает на голову платок, ходить без которого считается не только неприличным, но даже и грехом. Особенно большим грехом считается для женщины быть без платка в той комнате, где имеется Коран, а также во время его чтения многие спят в платке, обвязывая его очень туго вокруг головы. Чешется голова только в те дни, когда ее моют, a моют ее раз в неделю, обыкновенно по пятницам, реже по четвергам или субботам. Не принято мыть голову по вторникам (тяжелый день) и по базарным дням. Распустив и расчесав волосы, их намазывают катыком, квашенным кипяченым молоком, еще раз прочесывают маленьким довольно частым и всегда почти деревянным гребнем, а затем промывают зимой теплой, а летом холодной водой, выжимают, скручивают в пучок над серединою лба, дают слегка обсохнуть в продолжение около ½ часа и затем уже чешут и заплетают в косы. Операция эта в совершенной точности проделывается всеми женщинами не только Ферганы, но даже и всего Туркестанского края. Мыла при мытье головы никогда не употребляют. Зимой, за неимением катыка, последний заменяется или творогом, припасаемым специально для этой цели и разводимым в теплой воде, или сырыми яйцами. Одним из лучших средств, способствующих укреплению и росту волос, считается бычья или коровья желчь.
У большинства, особенно городских, женщин нередко мускулистые и пухлые кисти рук малы и имеют очень изящную форму. Ногти всегда выпуклые и продолговатые. Ступни, наоборот, в большинстве случаев относительно велики, или, вернее, длинны, с низким подъемом и длинными, плоскими пальцами. Груди у большинства достаточно развиты. Есть примета, что женщины со слабо развитыми грудями мало способны к рождению детей.
Из наиболее распространенных уродливостей мы упомянем о зобах-букак, достигающих иногда громадных размеров и встречающихся преимущественно в Кокандском и Маргеланском уездах, о больших шрамах на лице и руах от так называемой сартовской болезни[403] и рябинах. Оспопрививание очень редко пpaктикуется в среде туземного населения; ежегодно зимой оспа (чечак) свирепствует и в городах, и в кишлаках, оставляет на лицах рябины и на глазах бельма и уносит солидное, по-видимому, число малолетних детей. Русская администрация сделала кое-какие попытки ввести оспопрививание между туземцами, учредив при каждой уездной больнице, а равно и в волостях, оспенников-сартов, подающих содержание и лимфу на счет земских сумм[404], но дело это подвигается крайне туго, несмотря на то, что оспопрививание для сартов в сущности далеко не новость, так как, хотя и редко, но все-таки встречаются туземцы с оспой, привитой обыкновенно на ладони, около большого пальца[405].
На покрой и наружный вид туземной женской одежды наибольшее влияние имели климат, особенности быта и религия. Длинное, жаркое лето, продолжающееся в среднем около полугода, вместе с привычкою сидеть на полу поджавши ноги и потребностью время от времени садиться на лошадь, заставили женщину придать всем почти частям ее костюма такой вид, при котором он возможно меньше стеснял бы ее движения, а религия обязала устроить его так, чтобы при ходьбе по улице посторонний глаз не видел ничего, кроме самого верхнего платья, которое не должно быть ярким, дабы не привлекать собою взглядов мужчин.
Штаны (иштан), очень широкие сверху до колена, книзу суживаются настолько, чтобы сквозь низы штанин, достигающих ступни или щиколотки, могли лишь без особенного труда пройти ступни ног. Низы обшиваются пестрой тесьмой-джияк, а сами штаны у пояса подвязываются на очкурке (иштан-баг). Девочкам штаны начинают надевать с 2– или 3-летнего возраста. Взрослым ходить без них считается и грехом и неприличием, отчего иногда эта часть костюма называется лязим, что по-арабски значит «совершенно необходимое». У состоятельных женщин штаны шьются из кумача, яркого ситца, полушелкового адряса или канауса; у бедных – из грубой, местной бумажной материи, по большей части белого цвета, причем низы четверти на 1, на 2 обшиваются кумачом, ситцем или адрясом. Поверх штанов надевается рубаха, заменяющая собою и нижнюю рубаху, и сарафан, или платье.
Рубаха-койнак шьется всегда очень широкая и длинная, до щиколоток, с широкими же и длинными рукавами, концы которых спускаются значительно ниже колен. При пляске длинные концы рукавов заменяют собою платок наших русских женщин, а в обиходе нередко служат и носовым платком; впрочем, в этом последнем случае в рукав не сморкаются, а лишь обтирают им нос. Ворот прорезывается двояким образом: или горизонтально над обоими плечами, или вертикально до пояса. Как в том, так и другом случае, он обшивается широкой узорной тесьмой-джияк. При вертикальном вороте на нижние концы джияка, имеющие вид бахромы, очень часто привязываются или ключ от сундука, или привески из бус и кораллов. Рубахи с горизонтальными воротами – муллача-кайнак – носит только молодая женщина; если последняя кормит, то над грудями прорезываются прорехи, чего у простых женских рубах с большими вертикальными воротами не делается.
(Название муллача-кайнак получилось потому, что ношение рубах этого покроя присвоено прежде всего грамотным мужчинам-муллам. В таких же рубахах ходят дети обоих полов и девушки. Неграмотные мужчины носят якта, рубахи на манер халата. За последнее время между сартовскими франтихами стали входить в моду татарские вороты с широкими отложными воротниками.)
Шьются женские рубахи из самых разнообразных материй. В кишлаках: будничные – из грубой белой или полосатой синей, туземной бумажной материи; праздничные – из кумача или ситца, реже из канауса или тонкого атласа-ипаркак. В городах рубахи из туземных бумажных материй встречаются сравнительно редко, только в среде самого бедного населения. У мало-мальски зажиточных городских женщин и девушек рубахи делаются из гладкого или узорного кумача, из ситца ярких цветов и по большей части крупного узора и из брильянтина[406]. Шелковые рубахи надеваются или по праздникам, или в гости. Пожилые женщины, за 30-5 лет, носят как ситцевые, так и шелковые рубахи темных цветов: темно-синие, фиолетовые, двуцветные с отливом (кабутар – цвет груди у голубя) и проч. Синий цвет соответствует нашему черному и считается траурным. Летние рубахи нередко делаются из белой или цветной местной кисеи, довольно грубой и очень плохого достоинства. (В некоторых местностях замужние женщины не подрубают подолов рубахи рубцом, а лишь обметывают его, так как есть поверье, что женщине, носящей рубаху с подрубленным подолом, грозит неплодие.)
Выше мы сказали уже, что ходить с открытой головой считается грехом. Ангел-хранитель отлетает от женщины, если она ест пищу, не имея на голове платка. Последний, белый, или красный, кисейный, реже кумачовый, обыкновенно не менее 1½ аршин в квадрате, складывается пополам по диагонали, получается косынка, которая или накладывается на голову, или повязывается. В первом случае края косынки закладываются за уши, а концы выпускаются на грудь. Во втором – платок обертывается вокруг головы, закрывая верхнюю часть лба, а концы висят сзади.
При выходе из дому, в гости, поверх большего платка (румал) на лоб повязывается дурача – небольшой, всегда узорный, яркого цвета платок, сложенный несколько раз полоской и повязываемый на голову в виде кокошника.
Летом домашняя одежда женщины состоит из штанов, рубахи и платка; при выходе на двор на босу ногу надеваются калоши. В холодное время состоятельные надевают ичиги с калошами; бедные всегда, и лето и зиму, ходят или в калошах на босу ногу, или в ичигах без калош. Изредка можно встретить женщину в чулках из белой бумажной материи вместо кожаных ичигов и калошах. Прежде, лет 30 тому назад, большинство женщин ходили в таких чулках; теперь э