Случается, впрочем, что девушка засиживается иногда до 20–23 лет. Причинами этого являются обыкновенно следующие более или менее исключительные обстоятельства: или про данную девушку ходят упорные слухи о том, что она особенно плохая работница; или жених по несостоятельности растягивает уплату калына на несколько лет, а потому на такой же срок откладывается и сама свадьба; или, наконец, богатые и чванные родители долго отказывают женихам, надеясь, что для их дочери впоследствии выищется более подходящий. (Года три тому назад в Намангане в одной богатой сартовской семье родители, дожидаясь такого подходящего жениха, довели дело до того, что их 23-летняя дочь сбежала с татарином.)
В среднем туземные девушки, как уже было сказано выше, выходят замуж в возрасте между 13-м и 15-м годом. Бывают, однако же, примеры выхода и в значительно более раннем возрасте, лет 10–11; обыкновенно такая несовершеннолетняя жена хотя и живет у мужа, но не вступает с ним в фактическое сожитие; в тех случаях, когда сожитие начинается с такими несовершеннолетними женами вслед за бракосочетанием, это очень часто влечет за собою довольно серьезные патологические последствия и сопровождается предварительным искусственным опьянением девочки при посредстве вина или опиума.
У туземцев, так же как и у большинства других народов, невесте – девушке, девственнице, отдается полное предпочтение перед джуан, женщиной, не девственницей, будь то вдова или разведенная. Помимо мотивов общечеловеческих причинами сказанного здесь являются еще, во-первых, религиозное поверье, гласящее, что на том свете женщина будет женою первого своего законного мужа, т. е. того, с которым она сочеталась, будучи девушкой, а во-вторых, отношения к этому вопросу и самой религии, наиболее одобряющей брак с девушками же (см.: Коран. Гл. 5. Ст. 7; Гл. 4. Ст. 29; Гл. 2. Ст. 235). Но раз сарт решает по тем или другим причинам жениться не на девушке, а на джуан, то тогда он не делает уже никакого различия между вдовой и разведенной, лишь бы остальные условия этого брака в виде возраста невесты, размера расходов по свадьбе и пр. были подходящими. Большинством не придается также никакого значения и тому, за сколькими мужьями успела побывать разведенная женщина-невеста и каково было ее прежнее поведение. В житейской практике, особенно среди бедных классов, мы на каждом шагу встречаемся с примерами того, как женщины, заведомо занимавшиеся не только тайной, но даже и открытой проституцией и дающие обещание прекратить этот образ жизни, без большого труда находят себе мужей, совершенно игнорирующих прошлое, так как заключение брака уже само по себе считается вполне достаточным искуплением этого прошлого.
Есть, впрочем, и другие причины, по которым при плохих обстоятельствах мужчина отдает предпочтение браку с женщиной перед браком с девушкой. Дело в том, что калын платится обыкновенно только за девушку. Женясь на вдове или разведенной, сарт берет на себя лишь расходы по свадьбе (угощение), которые в бедных и средних классах никогда не превышают 30, много 40 руб., а иногда нисходят даже до 4 р. сер.
За невесту-джуан, не девственницу, калын платится в тех только случаях, если:
1) она не разведена еще с мужем, причем желаемый развод вызывает необходимость установленной законом (для некоторых случаев) уплаты первому (ее) мужу того калына, который был дан им при заключении брака;
2) если разведенная уже женщина состоит в долгу у родственников, возвративших за нее первому ее мужу калын во время совершения развода.
При подобных условиях развода и следующего за ним нового брака должная сумма денег уплачивается женихом или первому мужу невесты, или ее родственникам. Однако же, как мы увидим это ниже, подобного рода обязательства далеко не всегда ложатся на женщину, разводящуюся с мужем, а потому, во-первых, разведенные и вдовы делаются вполне свободными, так как после заключения первого брака родительская власть над ними рулится и они сами уже располагают дальнейшею своею судьбой, а, во-вторых, для мужчин вступление в брак с большинством из них значительно облегчается, ибо с устранением необходимости уплаты калына значительно же уменьшаются и размеры расходов по свадьбе.
Выдавая замуж дочь (или женя сына), родители всегда отдают предпочтение бракам близким, как по расстоянию, так и по родству, перед браками отдаленными; при этом, вступая в брак с родственниками, наблюдают за тем лишь, чтобы не перейти в этом отношении границ, указанных и установленных религией. (Коран. Глава 4).
Браки, близкие по расстоянию, предпочитаются невестой и ее родителями потому, что иначе, уйдя далеко от них и др. родственников, молодая женщина очутится на чужбине, первое время замужства будет долго скучать, а впоследствии, если бы это понадобилось, не будет иметь при себе надежных защитников ее личных интересов и прав. Браки, близкие по родству, предпочитаются и родителями жениха, ибо в этом случае обыкновенно рассчитывается и возлагается много надежд на возможность устроить дело по-родственному, с уплатой возможно меньшего калына.
В городах очень нередки слуаи, когда жених совсем не знает и никогда не видел своей невесты; он видит ее в первый раз после свадьбы, когда молодую привезут в его дом. Такой порядок сватовства и женитьбы считается нормальным, должным, а потому сарт далеко не всегда признается в том, что ему удалось видеть свою невесту до брака или до сватовства. Приличие требует скрывать от посторонних то, что невеста была высмотрена, а иногда даже и более чем высмотрена, еще задолго до свадьбы. В большинстве же тех случаев, когда сарт женится на девушке одного с ним кишлака или одного городского квартала, он обыкновенно очень хорошо знает, на ком женится и какова его будущая жена. Во-первых, он несколько раз видел свою невесту девочкой, когда она бегала по улицам с открытым еще лицом; во-вторых, если бы даже этого и не было, то родственницы всегда устроят дело так, чтобы он мог вполне разглядеть девушку до сватовства или до свадьбы, хотя бы на том же сумаляке, обычай которого описан выше; в-третьих, наконец, если сватовство происходит в кишлаке, жених может рассмотреть невесту во время уборки хлопчатника и пр. Что же касается до девушки, то ей рассмотреть своего жениха еще легче, так как мужчины не прячутся и лиц не закрывают.
Таким образом, большинство брачующихся, живущих в одном и том же селении или квартале города, всегда имеют возможность рассмотреть друг друга. (Мы не говорим, конечно, о близких соседях, для которых все сказанное облегчается еще более.) Тем не менее браки по любви или, по крайней мере, такие браки, которые заключались бы вследствие хотя бы некоторого взаимного влечения, далеко не часты. Обусловливается это, конечно, прежде всего тем, что согласие на брак дается у большинства не девушкой, а ее родителями, причем в виду имеются главным образом вопросы чисто материального характера, а во-вторых, слишком мало таких условий, при которых возможно было бы вполне свободное нравственное сближение между мужчиной и девушкой. Оттого такие браки по любви встречаются по преимуществу не для девушек, а для молодых вдов и разведенных, которые по своему общественному положению более или менее самостоятельных женщин имеют в сравнении с девушками гораздо больше возможности столкновений с мужчинами при самых разнородных обстоятельствах. Так, напр., мы знали одного молодого, холостого еще арбакеша, которому пришлось однажды везти из одного города в другой, в тот, в котором он сам жил, незнакомую ему женщину. В дороге они пробыли около трех дней. Разговорились. Оказалось, что пассажирка была молодая вдова, ничего не имеющая против вторичного замужества. Дорогою, в безлюдных местах, она по обыкновению поднимала чимбет и открывала, таким образом, свое лицо. Арбакеш рассмотрел ее и решил на ней жениться. После некоторых препирательств отец молодого человека согласился на брак сына со вдовой, и брак этот состоялся.
Как ни редки сравнительно браки по любви для девушек, однако же, случаются и они. Мы знали одну богатую купеческую семью, в которой дочь, лет 1415, сошлась с молодым соседом. Однажды их накрыли; дело не обошлось, конечно, без трепки и некоторого скандальчика. Тем не менее месяца через два после этого происшествия оказалось несомненным, что дщерь находится уже во второй половине беременности, и родителям волей-неволей пришлось поскорее выдать беременную девицу за ее любовника. Старшая сестра сбежала с татарином, а местный поэт не упустил случая написать по этому поводу длинный и достаточно едкий хаджв (сатира).
В старину часто практиковался выходящий ныне из употребления обычай сватовства с колыбели (бишик кертаги). Поводом к такому роду сватовства служат обыкновенно, во-первых, дружеские отношения родителей мальчика и девочки, а во-вторых, соображение о том, что при таком порядке сватовства значительно увеличивается промежуток времени между сговором и свадьбой, а потому и уплата калына значительно облегчается. Теперь обычай этот практикуется по преимуществу среди кочевого населения, где обычные размеры калына гораздо больше, чем у сартов.
Точно так же мало-помалу выходит из житейской практики и обычай сочетания браком детей в возрасте от 9 до 12 лет. В последнее время обычай этот практиковался изредка лишь в наиболее богатых семьях, отцы которых принадлежали или к крупному купечеству, или к высшему классу ханских служилых людей.
Мы сказали уже, что в среднем туземная девушка выходит замуж в возрасте между 13-м и 15-м годом. Молодые люди, если только родители их или они сами имеют возможность немедленной же уплаты калына, женятся, начиная с 16-18-летнего возраста. Родители решают, что пора женить сына или, по крайней мере, сосватать ему невесту. По некотором совещании останавливаются на той или другой девушке. Посылаются свахи, родственницы или близкие знакомые. Если девушку сватают в незнакомом доме, сваха, кроме тщательного осмотра самой невесты, особенное внимание обращает на чистоту и порядок в доме, так как предполагается, что мать невесты передает последней наследственно все свои как хорошие, так и дурные качества.