Первые полтора-два месяца старики обыкновенно избегают обременять молодую работами, давая ей это время на то, чтобы осмотреться и попривыкнуть к новой семье и ее порядкам. Затем мало-помалу свекровь сваливает на нее все почти домашние работы.
Одновременно с этим между обеими, в большинстве случаев, возникают препирательства, и не больше как через год молодые начинают уже серьезно подумывать о разделе со стариками. Много причин заставляет их желать этого раздела. Молодая находит, что на нее взвалено слишком много работ и что свекровь слишком уж часто попрекает ее и в лености, и в дармоедстве. Молодой муж недоволен тем, что отец слишком мало уделяет из общих средств на одежду его молодой жены и т. д.
Так как истории этого рода повторяются чуть не в каждой семье, то во многих местностях, в среде состоятельных людей, вошло в обычай отделять молодых по истечении года после их брака, причем раздел этот производится по большей части по инициативе самих стариков, а год сроку дается молодым для того, чтобы они в течение этого времени успели сжиться и чтобы молодая попривыкла к ведению самостоятельного хозяйства.
В большинстве случаев такого рода добровольный раздел выражается в том, что старики снабжают молодых домом, рабочим скотом и самой необходимой утварью.
Под постройку дома или уделяется часть своего усадебного места, или последнее приобретается покупкой где-либо поблизости; при этом в земледельческих семьях сын или продолжает работать на земле своего отца в качестве кошчи (об условиях см. выше), или же получает во временное пользование часть отцовской земли, которую эксплуатирует в свою пользу до окончательного раздела, происходящего по смерти старика.
Однако же наряду со сказанным, даже и в среде состоятельных семей, далеко не редки случаи, когда, при разделе молодых со стариками, последние снабжают первых таким ничтожным скарбом и при таких условиях, что раздел этот становится похожим не на раздел, а скорее на простое изгнание молодых из-под родительского крова.
У бедного населения, где родители не в состоянии выделить молодых на условиях, подобных вышеприведенным, последние отделяются от стариков на свои собственные средства и нередко прямо-таки в ущерб своим же материальным интересам.
Не вынося далее попреков свекрови, невестка принуждает мужа к разделу, а вместе с тем средств на обзаведение своим домом нет. При таких обстоятельствах очень часто случается, что, оставаясь жить на одном дворе со стариками (в разных лишь комнатах), молодые заводят свой особый котел и др. посуду, питаются и работают отдельно от стариков.
От ссор все это, конечно, далеко еще не гарантирует, а вместе с тем жизненные средства и обстановка обеих семей значительно ухудшаются.
Раз одна такая невестка говорила нам, что она разделилась бы со стариками, если бы у нее было 2–3 руб. на покупку котла и посуды. Интересно знать, что она стала бы варить в этом котле, при подобных материальных условиях ее бытия.
В то же самое время в среде богатых и главным образом купеческих семей встречаются примеры вполне безраздельного хозяйства родителей и нескольких женатых сыновей. Все живут вместе, на одном или нескольких смежных дворах и не делятся ни в чем до самой смерти старика-отца. За этим пределом такое общее хозяйство, державшееся только волей патриарха, всегда распадается.
Таким образом, в общем, можно сказать, что у сартов стремление к разделам замечается общее, как у родителей, так и у семейных их детей, причем в отношении родителей обратное явление замечается главным образом лишь в наиболее богатых купеческих семьях, где мелочных расчетов меньше, а материальные выгоды общежития и общего хозяйства наиболее наглядны.
С мужем молодая женщина осваивается сравнительно очень скоро, даже и в том случае, если она не знала и не видела его до свадьбы. Вместе с тем у большинства так же скоро начинают возникать и препирательства, и ссоры, за поводами к которым дело не станет.
Главнейшим и первым по времени из таких поводов являются отлучки молодой со двора. У туземцев принято или совсем не отпускать молодую со двора, или, по крайней мере, отпускать ее очень редко до тех пор, пока у нее не родится первый ребенок[455].
Обычай этот соблюдается, в большей или меньшей мере, повсеместно и всем очень хорошо известен, тем не менее каждый новый случай его практики, как самою молодою, так равно ее матерью и др. родственниками, встречается как нечто не только неожиданное, но даже и небывалое.
Одна и та же семья почти одновременно женит сына и выдает дочь. Относительно невестки вышеприведенное правило соблюдается с возможной точностью; но в то же время, придя навестить свою собственную дочь, старуха начинает причитать над ней: «Попала ты, доченька, в клетку; попала ты в тюрьму, в ад; видишь ты только небо да стены», – и пр. Все это, разумеется, еще больше раззадоривает молодую женщину, которая и без того досадует на новое и непривычное для нее положение обязательной домоседки, положение, с которым она ни по своим девичьим привычкам, ни по наклонностям ничего общего не имеет. Потерпит, потерпит, да и примется ругаться с мужем.
Подобная история разыгрывалась на наших глазах в одной знакомой нам сартовской семье. Выдали замуж девушку лет 15-ти. Первые 2–3 недели все шло прекрасно. Сидела молодая, по обыкновению, дома, принялась было даже за работу и, по-видимому, не особенно тяготилась своим положением. Тем временем ее мать и отчим успели поссориться со своим зятем из-за части калына, которая, по частному для этого случая условию, должна была быть уплачена через несколько дней после свадьбы. Начались причитанья над молодой. Мало-помалу она вообразила себя несчастной затворницей и принялась реветь; пошли ссоры с мужем; бабенка оказалась очень задорной, и дело зачастую доходило чуть не до свалки. В конце концов она объявила своему мужу, что если он не даст ей полной свободы, то она сбежит от него и поступит в дом терпимости. Случаи этого рода далеко не редкость. Чуть не на каждом шагу видишь и слышишь, как вмешательства жениной родни в конец расстраивают жизнь той или другой семьи.
Мы знали такой пример. Очень небогатая семья состояла только из мужа и жены; детей не было. Это последнее обстоятельство послужило причиною натянутости отношений между супругами, тем более что жена имела большой зоб[456] и вообще была очень некрасива. Стала она замечать, что у мужа завелись любовницы. Вместо того чтобы перетолковать с ним и порешить на чем-либо путном (вроде развода), она созвала в его отсутствие свою родню. Собрался совет, на котором было постановлено наказать на первый раз неверного супруга таким образом: лучший его шелковый халат распороть и переделать на бешмет оскорбленной жене. Приговор этот сообща привели в исполнение немедленно же. Является муж – халата нет. Когда он узнал, в чем дело, то до того обозлился, что потом лет пять не мог простить своей жене этой проделки, а отношения их навсегда остались враждебными.
В тех случаях, когда молодая жена нравится своему мужу, нередки примеры самой безрассудной ревности. Нам известна семья, где молодой муж не только никуда не пускал свою жену со двора, но даже строжайше запрещал ей громко говорить на внутреннем дворе, дабы посторонние, входящие на наружный двор, не слышали бы ее голоса.
Итак, поводов к ссорам и препирательствам всегда более чем достаточно, особенно если муж не живет дома, а жена получает от него содержание на руки.
Ссоры эти, продолжаясь иногда по нескольку недель, сопровождаются громогласнейшей руганью, обещаниями сбежать, поступить в публичный дом, перебить посуду и т. п. Со своей стороны муж тоже предупреждает о его намерении избить до полусмерти, выгнать из дому и испортить некоторые части тела настолько, что поступление в публичный дом сделается совершенно невозможным.
Однако же обещания эти обыкновенно так обещаниями только и остаются: и котлы, и посуда, и части тела пребывают в целости; жена не сбегает, ибо убежать ей положительно некуда, не с кем и не с чем, а не изгоняется она потому, что у мужа нет денег на уплату ей мэхра.
Тем не менее ожесточенные разговоры о разводе ведутся при каждом удобном и неудобном случае и очень часто начинаются по истечении каких-нибудь трех-четырех месяцев после заключения брака.
В общем, мы вряд ли ошибемся, если скажем, что мирное и тихое житие есть удел сравнительно очень немногих семей. До фактического развода дело доходит, правда, не особенно часто, но разговоры о нем вместе с разного рода препирательствами и перебранками, особенно в семьях низших классов, ведутся более чем частовременно. Теперь прибавим ко всему сказанному, что все вообще сартянки, бойкие и от природы достаточно страстного темперамента, очень большие охотницы до любовных похождений. Вот причины, почему редкая замужняя женщина, пользующаяся хотя бы некоторой долей свободы, не имела бы на своем веку любовника, или даже нескольких.
Сходятся при самых разнообразных условиях. Не будем говорить о том, что соседи, мужчины и женщины, всегда имеют возможность высмотреть друг друга; опустим и такие случаи, когда какая-нибудь купчиха сходится с одним из приказчиков или работников ее мужа во время отсутствия последнего, а равно также и примеры обзаведения любовником не из любви к искусству, а в расчете на наживу, т. е. когда женщина, попросту говоря, занимается проституцией.
Обратимся к тем молодым и средних лет женщинам, у которых подходящих знакомых или известных мужчин нет, а желание пожуировать[457] имеется.
Прежде всего заметим, что в недрах туземной жизни нет ничего такого тайного, которое в самом же непродолжительном времени, хотя бы для некоторых, не стало бы явным. Пронюхает, напр., такая бабенка, что в таком-то квартале или на такой-то улице объявилась вдовица, обыкновенно не особенно богатая, но и не очень бедная, у которой по вечерам собираются гости, мужчины и женщины. Отпрашивается дамочка у мужа дня на два к какой-нибудь родственнице верст за 5-10, забирает с собой поднос с лепешк