Но именно этим я и хочу заняться. Кажется мне нужно налево.
Спокойным шагом я двинулся в ту сторону. У одного шатра солдаты поднялись, приветствуя меня, у второго. У третьего я остановился и оглядел тех, кто встал при моём появлении. Вот этот худой. Точно помню его. У его ног лежал доспех, в котором он что-то подшивал.
Я ткнул в худого пальцем:
— Кто твой господин?
Худой скосил глаза в сторону, словно ища помощи, но ответил без задержки:
— Господин Фату из Великого дома Опулето, ваша милость.
Я довольно кивнул и двинулся вдоль полотнища шатра, ища вход.
Шагнул внутрь, неожиданно едва найдя себе место. Людно здесь.
Посреди шатра поставили большую бочку, расчертили её и сейчас на ней были расставлены фишки чанги, игры, которая символизировала сражения двух идаров за их Дома. Сражения, которые вживую не происходили уже больше полутора тысяч лет. Сошлись в битве Клайм и Префера, Фату стоял среди тех, кто наблюдал со стороны. Отыскать его удалось легко не только по росту и фигуре, но и по внешнему виду. Его шёлковое одеяние было украшено вышивкой и ярко блестело тканью даже в тусклом освещении шатра.
Я скользнул ближе к нему, шепнул на ухо:
— Фату, можно тебя на пару слов?
Он с сожалением покосился на бочку, но кивнул.
Когда за ним хлопнула ткань полога, отсекая гул зрителей игры, я попытался собраться с мыслями. Вроде шёл сюда, в голове всё было уложено по местам, а гляди же: дошло до дела и даже слова позабыл. А ещё уверенность.
Фату огляделся, пожал плечами и спросил:
— Ну, чего хотел-то?
Сглотнув, я спросил, и сам не узнал своего голоса:
— Фату, помнишь, ты хотел помочь мне с покупкой меча в Кузне?
— Ну. Помню, — опустив взгляд на рукоять моего меча, Фату хмыкнул. — Тебе вроде сейчас не на что жаловаться.
Я же клял себя в мыслях. Умник, тебя что, Безымянный разума лишил? Может тени ещё и мозги забирают себе? Да, Фату один из сыновей богатейшего дома севера, но он что, с собой мешок золота привёз в Кузню? А потом таскал с собой?
Опустив взгляд, я вдруг заметил перстень с печаткой на правой руке Фату. У отца тоже был похожий, только с гербом нашего Дома. С барсом.
Удивительно вовремя вспомнился один из уроков сабио Атриоса. Расписки. Можно оплачивать расписки, достоверность которых и подтверждается вот такой печатью.
Ободрённый, я поднял взгляд:
— Фату, между нашими Домами давняя связь, — сбившись, я покачал головой. — Впрочем, нет. Думаю и без того Малый дом Денудо знают на всём севере, — Фату молча кивнул, и я, ободрившись, продолжил. — Мы держим слово. И я Денудо.
При этих словах Фату скривился:
— Ты бы попроще, Лиал. Я так и к концу партии не успею.
Кивнув, я перешёл к сути:
— Я слаб как идар, я не Великий паладин. Мои люди уже были ранены стрелами. Им нужны доспехи. Расписке какого-то Малого дома не поверят, но ты из Великого дома. Я прошу тебя оплатить своим словом мои покупки. Я всё верну, слово Денудо.
Несколько ударов моего колотящегося сердца Фату молчал, затем спросил:
— Лавка Осколков? — когда же я кивнул, хмыкнул. — Он не примет расписки. Это работает не так и не сейчас, когда неизвестно что с нами всеми завтра будет.
Я поджал губы, сомкнул ладони в вежливом жесте и склонил голову:
— Ясно. Спасибо за урок.
Фату шагнул следом за мной, ухватил меня за руку:
— Да погоди ты!
Я остановился, молча взглянул на него. Он поманил меня за собой, в проход между шатров. Там быстро огляделся, потянул меч из ножен. Я даже не успел ничего спросить, только вскинул брови в немом вопросе, а он уже упёр кончик меча в вышитый герб на своей груди. И спорол лапу сокола. Поднял обрывок вышивки перед собой на ладони и вперил в неё взгляд.
Несколько ударов сердца мы так и стояли, а затем он разочарованно выдохнул:
— Клянусь Хранителем севера, опять забыл, — переведя взгляд на меня, пояснил. — Забыл, что Кузня и посвящение определили нам путь, запечатав внешние техники. Мы словно и впрямь первая кровь.
Я осторожно спросил:
— И?
— Что и? — Фату пожал плечами. — Если пропустить ихор через Слезу Амании, она ведь начинает сиять. Пусть даже пустая. Забыл?
Боюсь, моя улыбка вышла кривой:
— Никогда и не знал.
— Да? — Фату попытался почесать макушку, но обнаружил во второй руке меч и лишь снова пожал плечами. — Ну не знал и не знал. Держи.
С этим словами он сунул мне в руку споротую лапу, переплетение жёлтых нитей. Уже начав догадываться, я осторожно ощупал её, ощущая внутри крошечную твёрдость. И поднял поражённый взгляд на Фату.
Он отмахнулся:
— Это всё, что у меня есть. Возвращать остатки золотом не нужно. Я дал слезой, слезой и вернёшь.
Я поджал губы и спросил:
— К алтарю?
Фату отмахнулся:
— Нашёл куда звать. Вот если бы к хорошеньким девушкам, — вздохнув, он добавил. — Я бы и слезу тогда простил. А так, слова будет достаточно.
Я рванул с пояса ножны, поднял перед собой меч, обхватив его под эфесом, твёрдо сказал:
— Слово Денудо.
Фату кивнул и с улыбкой шагнул мимо меня, ко входу в шатёр, откуда как раз раздались одобрительные возгласы.
А я отправился искать эту лавку Дома Осколков.
Нашёл. Это оказалось не сложно. Достаточно было пару раз спросить.
На окраине нашего большого лагеря. Большой шатёр необычной формы. В отличии от наших квадратных и старых, обветшалых, этот был круглый и новый. Вокруг него стояли повозки, возились люди.
И не сказать чтобы я обрадовался, когда его нашёл.
На моих глазах полог, прикрывающий вход в шатёр сорвало. Телом, которое вышвырнули из него.
Человек прокатился по земле, поднимая пыль. Идар, летящий кубарем, словно его вышибли из шатра пинком. Пусть и покрытое пылью, шёлковое одеяние лежащего на земле человека не давало мне ошибиться в его статусе.
В проёме шатра показалась невысокая фигура, шагнула на свет. Пожилой, уже седой идар. Зелёный шёлк одеяния, на плече герб Дома Осколков — разбитый на куски круг, меч на поясе. Вышедший упёр кулаки в бока и принялся равнодушно наблюдать, как встаёт с земли первый, выброшенный идар. Выброшенный им?
Когда он встал, седой негромко сказал:
— И чтобы я не видел тебя здесь, пока не научишься торговаться и не умеришь спесь. Моё терпение, терпение Вирма, Клинка Зелёной Весны имеет свои пределы.
Пыльный, грязный после своего полёта идар зло сверкнул глазами. Молча. Развернулся и двинулся прочь, отряхиваясь на ходу.
А я что-то резко перехотел заходить в этот шатёр.
Седой идар Вирм, равнодушно огляделся, ни на миг не задержавшись на мне взглядом, и вернулся в шатёр. Подбежавший парень подхватил с земли оторванный полог и принялся ладить его на место.
Я же развернулся обратно. Оставим в стороне спесь, которой у меня вроде нет. Но вот торговаться я точно не умею. Зато знаю того, кто должен это уметь.
Выслушав меня, Кодик покачал головой:
— Господин, с чего вы так решили?
Я поморщился и спросил:
— Слушай, мне действительно нужно это перечислять? Ты поможешь своему господину с покупками? Учти, если деньги останутся, то я сумею заплатить вам за службу. Если нет, то будете ждать до тех пор, пока мы не разберёмся с реольцами. И не надейся, что я ещё раз разрешу лазить по домам.
Кодик усмехнулся:
— А вы знаете, чем привлечь, господин. Хорошо, я помогу вам. Сколько у вас появилось денег?
— Прилично.
На мгновение в моей ладони появилась слеза Амании. Кодик крякнул и покачал головой:
— Сдаётся мне, господин, что вы меня обманули. Тут торгуйся не торгуйся, а бедному хённаму хватило бы денег на жалование.
— Хённам теперь я.
— Для короля да, а вот стоит ему отвернуться...
Кодик многозначительно замолчал, а я сморщился:
— Может перейдём всё же к делу, младший хённам?
Кодик хмыкнул и двинул в нужную сторону.
На ходу принялся негромко просвещать меня:
— В Доме Осколков всё решает личная сила. Те, кто пришёл к ним, начинают с самого низа. С обычных воинов в наёмных отрядах. Но идары обычно уже к концу года становятся десятниками, сотниками или командирами отрядов.
— Ты был среди них?
Кодик ожёг меня взглядом:
— Нет.
Я не очень ему поверил, но кивнул:
— Ладно. Что дальше?
— Ставшие командирами получают право участвовать в Играх Предков. Многие и участвуют. Тем более последние годы. Риска никакого, зато есть шанс заполучить себе земли или хотя бы немного огня души. Детям он, конечно, не передастся, но личную силу можно поднять.
Я снова кивнул, на этот раз молча. Отец каждый год получает на Играх вызовы от людей из Дома Осколков. Глупцы. Он Великий паладин, Клинок ледяной стужи.
— Но это накипь, пена в котле, которая всегда есть в Доме Осколков, но не является его основой. Те, кто на самом деле основа Дома Осколков, давно уже не пытаются заполучить земли и стать владетелями. Хотя легко могут это сделать.
Я хотел возразить, но перед глазами встало летящее и падающее в пыль тело идара. И тот, кто это сделал, назвал свой титул Клинка. Это не то, в чём могут обманывать идары. Рискнувший присвоить себе титул Клинка без права на это, даже в наше время эдикта короля рисковал однажды умереть. Это я точно знал.
На миг я смутился своих рассуждений. Моё «точно» — это лишь рассказанное сверстниками на ярмарках, да подслушанное в шатрах взрослых. Но слышал я много. Дети идаров особенно любили все эти истории про схватки в тавернах с незнакомцами, которые ставили на место самозванцев, отрубая им руки и головы.
Кодик вздохнул:
— К чему я это говорю, чтобы вы там себе не надумали, господин, но особо мне там говорить не дадут. Клинок зелёной весны такого не потерпит.
Я молча кивнул. Ну да, ну да. Знает повадки этого Вирма, а говорит, что не был в Доме Осколков. Верю, верю.
— Что по ценам, — Кодик снова вздохнул, почесал макушку и признался. — Война, всё явно подорожало. Но всему есть предел. Поглядывайте на меня, буду подсказывать, господин. Пока же запоминайте. Доспех младшего воина никогда при мне не стоил дороже...