Но он тоже не Великий паладин. Со склона звенят струной луки моих пятерых лучников. И раз они продолжают стрелять, а не сменили луки на мечи, значит, ауры Великого паладина на реольцах нет.
Я быстро огляделся, подмечая то, что происходит по сторонам. В такой свалке нет ничего хуже пропустить того, кто может убить тебя или твоих людей.
Слева на склоне ещё целы лучники реольцев. Но до нас они не добивают. Да и Илиот замер наготове. Не его это дело — лезть в гущу сражения.
Шаг левой, впечатывая ступню в каменистый грунт. Жар души наполняет это движение силой, срывая меня с места. Только и успевай переставлять ноги в заученных с детства движениях Северной тропы.
Мгновение и выставленный вперёд клинок вонзается в кружащие мечи реольца. Вспышка и уже мой Дождь клинков рвётся вперёд, пробивая преграду.
Звон стали.
Реолец успевает встретить меня и мой меч. А через миг отшатывается, когда в него врезается тёмная пелена Устрашения. Мгновение растерянности дорого ему обходится.
Эта цена — его голова.
Вся битва продлилась не больше половины часа, старшие воины даже не успели устать. Непонятно на что надеялись реольцы. Даже не ударь я в спину и не уничтожь большую часть лучников, всё, что они сумели бы сделать — чуть замедлить Глебола и его отряд. У нас слишком много Великих паладинов, стрелы были бы бесполезны.
— Господин Лиал!
Я обернулся на крик. Тощий, который бродил среди мёртвых лучников реольцев, вскинул руку, в которой лежал глиняный шар. И глупо было думать, что это уцелевший наш. Тем более что Тощий тут же добавил:
— Их тут много, господин!
Вот и ответ. Вот на что они рассчитывали. Странно только, что эти шары были лишь у того отряда лучников, который расположился точно под нами. Как они собирались докинуть их до отряда Глебола? Или потом, когда реольцы бы начали отступать?
Раздался довольный голос:
— Ну и забирайте эти штуки себе.
Я обернулся на знакомый бас Глебола. Он одобрительно добавил:
— Тем более что у вас неплохо получается с ними.
Стоявший рядом с ним Визир хмуро заметил:
— Вряд ли ему снова так улыбнётся удача.
Глебол хмыкнул:
— Поглядим, — рявкнул. — Всем! Полчаса вам на трофеи и раны. Тяжелораненых оставить. Время не ждёт. Гонган приказал нам к вечеру быть в семи лигах отсюда! Время не терпит!
Глава 26
— Ваше величество, позвольте представить вам...
— Ну наконец-то!
Король бесцеремонно перебил советника, оглядел вошедшего и хмыкнул:
— Странно. Я слышал, что лучшей стала девушка. Но вижу перед собой парня.
Советник откашлялся:
— Ваше величество, это не совсем так, по сумме достижений на всех этапах отбора, именно Яшмовые весы стал лучшим.
Король усмехнулся:
— Да ладно?
Юноша, которого и пытался представить всё это время советник, неожиданно шагнул вперёд и склонился в поклоне:
— Ваше величество, вы правы, да, лучшей стала Нефритовые весы. Но мы решили, что старшим командирам армии будет неприятно получать советы от юной девушки. Первое время я возьму на себя эту ношу.
Король Лавой склонил голову к плечу, с любопытством спросил:
— А мне? Мне будет приятно ждать приказа от тебя?
Советник коротко хохотнул:
— Ваше величество, да о чём вы говорите? Вы же понимаете, что это не более чем советы? Разве бы они осмелили...
Советник подавился словами под взглядом короля.
— Я говорю не с тобой. Яшмовые весы, что ты скажешь?
Юноша кивнул:
— Все так и есть. Вам тоже будет неприятно получать приказы от девушки, ваше величество.
— А ты очень смел. Все эти прозвища, которые вам придумали, то, что вы не носите гербов ваших Домов... Ты и правда думаешь, что это сохранит тайну вашего происхождения?
— От врагов на первое время — безусловно. От вас, ваше величество? Конечно, нет. Но если для победы нашего королевства я должен говорить вам правду в лицо, то я буду это делать. В конце концов, я рискую гораздо меньше, чем те идары, что уже через час обнажат мечи и сойдутся в схватке с реольцами.
Король хмыкнул:
— Как ты юн, горяч и наивен, — советник при этих словах попятился, стараясь отдалиться от юноши. Король же хлопнул в ладоши. — Но этим ты мне и нравишься. Глоток свежего воздуха в отсутствие Вира. Ну что, Яшмовые весы, мне уже можно покинуть палатку?
Юноша кивнул:
— Да, ваше величество, я уверен, что сегодня они выложат свой козырь.
— А если нет?
— Тогда это сделаем мы, ваше величество.
— Тогда вперёд, Яшмовые весы, поглядим, насколько ты хорош в настоящем деле, а не на этих ваших выдуманных испытаниях и с фигурками на карте.
Королю Лавою это и правда было интересно. И он не разочаровался.
Как бы ни был молод этот парень, получивший прозвище Яшмовые весы, он не терялся, отдавая приказы и требуя подчинения от тех, кто был старше его и по возрасту, и, наверняка, по происхождению. Впрочем, видя за его плечом короля, никто и не пытался с ним спорить. Как и пытаться затянуть с исполнением приказов или отправкой гонцов.
И вот это уже была заслуга не уверенного тона Яшмовых весов, не короля, одним видом подкрепляющего его приказы, а мрачной славы королевских воинов, носящих глубокие капюшоны.
За последние недели все, кто пытался подобным образом показать свой нрав, доказать вес своего Дома или звания — плохо кончили. Иссохли в своих палатках, убитые подлыми «реольцами». Или оказались казнены перед строем сотен воинов. Шептались, что даже несколько Домов в королевстве оказались истреблены. Эти проклятые реольцы в сердце королевства словно заноза.
Зато и Фулгуран уже был освобождён. И окрестности пограничной реки Диандо вычистили и от реольцев, и от их Кровавых жнецов.
Оставалось последнее. Генеральная битва с реольцами, которых удалось-таки оттеснить от устоявшего Фулгурана не к Реолу, а в глубину Скеро. И отрезать там от подкрепления.
Король Лавой с улыбкой обводил взглядом битву. Ничего страшного, что гонганов у Скеро стало вдвое меньше. Великие паладины сражаться от этого хуже не стали. Зато дармоедов теперь меньше.
Главный козырь реольцев изрядно выбили за последнюю неделю. Вчера ему доложили, что шары с огнём и ядом у них уже на исходе. Только на одно сражение. Последнее, главное.
И король Лавой верил. В этот раз верил. Третий час битвы, а реольцы использовали свои шары считанные разы. Только когда Яшмовые весы едва не рассёк центр их построения и обманным перестроением заманил левый фланг под удар кулака из трёх Клинков. Берегут. Как берегут и свои козыри. Хотелось бы, что это был Исиор Агус, король Реола, но нет. Ни в одном из донесений не было даже намёка на то, что король перешёл на эту сторону Диандо. Трус.
Яшмовые весы вздохнул:
— Похоже, ваше величество, что нам придётся первыми повысить ставки.
— Ты думаешь, меня это расстраивает?
— Простите ваше величество, что всё это время не давал вам вступить в сражение, но так было нужно. И будьте осторожны, ваше величество. Прошу вас.
Король Лавой скривился:
— Не уподобляйся этим старикам. Ты всего полдня в их окружении, а уже нахватался.
Старики, советники, гонганы, владетели Великих домов, о которых и шла речь, отводили глаза, словно не слыша слов короля.
Он хмыкнул, повёл плечами, неспешно вынул меч из ножен и сделал первый шаг с холма, на котором и расположилась ставка его военного совета.
Телохранители остались на месте, сделали шаг ближе к Яшмовым весам. В том сражении, в котором будет участвовать король, их помощь будет лишней. Они будут лишь мешать.
С каждым шагом улыбка короля становилась лишь шире.
Сначала перед ним расступались его воины. Затем начали расступаться реольские. Они совсем не горели желанием схлестнуться в схватке с сильнейшим идаром Скеро. Они отлично знали, от последнего простолюдина до владетеля Великого дома, кто является сильнейшими идарами в любом королевстве.
Королевские семьи.
То, что не удалось Яшмовым весам отрядом из четырёх Клинков и десяти Великих паладинов — рассечь войско реольцев надвое — король сделал, не приложив никаких усилий. Он просто шагал, а реольцы расступались, отступали на полсотни шагов в сторону.
Король Лавой остановился и захохотал:
— Трусы! Никак не думал, что вы реольцы, окажетесь такими трусами!
Едва он это выкрикнул, как всё вокруг окуталось пламенем.
Стоявший на холме в сотнях канов от того места Яшмовые весы лишь увидел, как земля между разошедшимися в стороны реольцами вспухла, а спустя миг превратилась в огромный огненный шар.
Он с трудом выдавил из себя очевидное:
— Огненные шары. Они устроили ловушку. И я повёлся на неё.
Один из стариков шагнул ближе, прошипел в ухо:
— Если король погиб, то ты сейчас тоже умрёшь. Клянусь Хранителями.
Яшмовые весы выпрямился, ожёг старика-гонгана гневным взглядом:
— Как будто это самая большая моя проблема. Если...
Оборвав сам себя, он лишь махнул рукой и впился взглядом в оседающую после ужасающего взрыва землю. Там бушевало пламя. То самое липкое и неугасимое пламя, рецепт которого Скеро пока раскрыть не могли.
Яшмовые весы прошептал:
— Ну же, ну же, ваше величество.
Будто отвечая на его шёпот, ослепительные белые лучи рассекли жаркое оранжевое пламя рассекло на четыре части. Сердце не успело бы ударить и трижды, как пламя опало, угасло, словно за мгновение съев всю свою пищу.
Яшмовые весы был силён разумом, но отнюдь не дарами Хранителей.
Вцепившись в рукав ближайшего телохранителя, он потребовал:
— Что ты видишь? Что с королём?
Тот чуть подался вперёд, прищурился, а найдя среди пепла и жара фигуру короля, с облегчением выдохнул:
— Цел. Даже одежда почти цела.
Яшмовые весы выпрямился и потребовал:
— Быстро объявите это воинам! Немедленно!
Телохранитель недолго думая, вскинул вверх меч и заорал, срывая горло: