Хорошо хоть в Академии каких только внешних техник не давали. В том числе и таких, что позволяли не замечать холод. Если бы только этот Нумеро сказал правду, что они действительно едут в горы, а не делают крюк, чтобы сбить кого-то с толку.
Словно услышав, как она клянёт его по имени, Нумеро повернул к ней голову.
Она со злостью спросила:
— Что?
— Подсвети дорогу, что-то сёстры сегодня жалеют света.
Терсия фыркнула, но через десяток ударов сердца над растянувшимся на узкой тропе отрядом повисло два бело-голубых шара. По скале и камням побежали сотни странных, изломанных, дёргающихся теней, заставляя коней фыркать и косить глазом. И только граухи продолжали невозмутимо нести на спинах своих всадников.
Терсия давно устала спрашивать, когда закончится их путь. Тропа изгибалась, петляла, становилась то уже, то шире, пересекая другие дороги, ведущие вниз. В долину, а затем и к замку.
Наконец Нумеро остановился у чёрного зева пещеры.
— Все внутрь.
Терсия, сморщив носик, огляделась. Одна из полузабытых караванных пещер. Вбитые в стену стальные кольца для лошадей, чёрное пятно от костра у другой стены, собранные из каких-то жердей и истлевшей ткани непонятные перегородки.
Ночевать здесь станет для неё одним большим испытанием. И ради чего? Нужно торопиться к сыну, а не ползать по горам.
Нумеро в это мгновение ткнул пальцем в двух воинов:
— Ты и ты. Останетесь здесь. Суташ, к нашему возвращению приготовь горячего питья.
— Слушаюсь, господин.
Терсия же в изумлении наблюдала, как Нумеро вскинул над головой факел и двинулся вглубь, через каменное крошево.
Оказалось, что пещера не тупиковая. Весь этот бок горы был изъеден ходами, словно хороший вызревший сыр. Если вернуться по тропам к замку Терсия бы ещё смогла, то найти обратный путь к грауху в этих отнорках было выше её сил. Она давно потеряла направление и даже не понимала, вверх они идут или вниз.
А вот Нумеро шагал так, словно мог пройти здесь с завязанными глазами и даже факел ему лишь помеха, которая то и дело пытается прожечь шёлк одеяния.
Невольно Терсия обратила внимание и на солдат. Если большая часть из них глазели по сторонам, то Орак, заместитель отосланного Нумеро в наказание Креода, и трое из старших воинов были совершенно спокойны. И командовали остальным, где беречь голову, а где ноги.
А затем, едва Нумеро остановился, они вчетвером, без приказа, принялись разбирать завал в какой-то уж совсем узкий отнорок.
Так казалось. То, что в сиянии внешней техники выглядело узким боковым тупиком за каменным завалом, внезапно оказалось изогнутым ходом.
Нумеро повёл рукой:
— Входи, Терсия.
Она молча шагнула вперёд, складывая пальцы в ещё одной печати и беззвучно создавая себе ещё один светящийся сгусток из выплеснувшегося из жил огня души.
Десять шагов и Терсия оказалась в большом каменном зале. Свет её техники осветил сначала склонившегося в поклоне Креода, затем десяток воинов за его спиной, облачённых в синеватые доспехи, а затем охватил весь зал, заиграв на серо-зелёных стенах тысячами ярких отсветов.
Весь пол за спиной Креода и его воинов оказался завален десятками доспехов. Точно таких, какие были надеты на них самих.
Позади Терсии раздался довольный голос Нумеро:
— Впечатляет?
Она, ещё не до конца осознав, что всё это значит, переспросила:
— Что это?
— Это все те деньги, которые ты думала, я потратил на поиски слёз Амании. Мечи и доспехи льдистой стали. И не просто льдистой стали. Коснись одного из них, Терсия.
Она шагнула к Креоду, провела пальцами по чешуе его доспеха. Нахмурившись, повторила прикосновение. Только на этот раз выпуская из пальцев жар души. Чешуя загорелась льдистым, голубоватым отблеском. И Терсия вскинулась в изумлении:
— Зачаровано!
Нумеро широко улыбнулся, глядя ей в глаза, и кивнул:
— Сталь выкована с добавлением исаров. Соль Дисокола и Песчаные розы Салира. Броня по крепости сравнится с третьим даром Предка. И это даже до того, как я сам использую свой дар Великого паладина. Наши воины будут вооружены не хуже, чем гвардия какого-нибудь Великого дома. И этот...
Терсия всплеснула руками:
— Но зачем, Нумеро? Зачем все эти годы мы перебивались, едва находя деньги на владение Дома? Зачем я столько лет ругалась с тобой за эти деньги?
Нумеро смутился, плечи его поникли:
— Дорогая, я никогда не был уверен, что один из слуг не продаёт свои уши Воразу, — вскинувшись, добавил. — И я был прав, ты же помнишь!
Но Терсию это не успокоило. Не обращая внимания на мнущихся позади Нумеро воинов, она повысила голос:
— Так значит Креоду можно было обо всём знать, а мне нет? Старшим воинам можно было доверять, а мне нет? Если уж ты решил потешить себя железом, то разве нужно было скрывать это от меня? Неужели же я не поняла бы твоё стремление усилить гарнизон? А?! Я тебя спрашиваю, Нумеро! Ты столько лет мотал мне нервы с этой клятой шахтой, чтобы её Безымянный к себе забрал. Чтобы ты позабыл, что вообще называют слезами! За каждую ту слезу, которую я пролила по ночам!
Нумеро попятился, поднимая ладони:
— Терсия, спокойней, спокойней. Ты всё не так поняла, дорогая.
— Что я не так поняла? Где ты вообще шлялся месяцами, если деньги тратил не на поиски шахты, а на доспехи? Агдже питар!
Ладонь Терсии окутало пламя. Оно стекло с её пальцев на пыль под ногами, заставило её вспыхнуть дымом и свернулось там кольцами огненной плети.
— Может, ты сидел неделями в каких-нибудь тавернах? И хорошо, если только тратил деньги на вино. А может, ты искал там и другие удовольствия, а, Нумеро?
По шёлку одеяния Нумеро пробежала голубая волна. Он снова шагнул назад, забормотал:
— Стой, стой, стой. Да о чём ты говоришь? Поездки, я тратил всё это время на поездки, Терсия. Пересечь весь север, договориться с нужными людьми, вернуться обратно. Да всё это на конях, а не граухах, изображая из себя обычного наёмника.
— Обычного наёмника? Одного из тех, до денег которых так охочи девки в трактирах?
Нумеро понял, что всё идёт не так, как он хотел и перешёл к главному:
— Да, я не искал шахту слёз. Просто потому, что все эти годы знал, где она находится, — Терсия шагнула вперёд, вскидывая руку, и Нумеро выкрикнул. — Большая шахта, большая!
Терсия замерла, огненная плеть так и касалась кончиком камня под ногами, заставляя его шипеть и дымиться. Терсия переспросила:
— Ты знал, где была шахта?
— Да! Контрабандист всё рассказал. Но мы были слишком слабы, я был слишком слаб и молод. Если бы тогда прознали, что это не глупая выдумка, а правда, то меня бы быстро растерзали на Играх Предков, а наши земли бы разорили странные пришлые «бандиты». Ты же сама должна помнить те годы и те странные стычки.
Терсия опустила руку, задумчиво спросила:
— Так ты поэтому так хотел, чтобы Лиал получил равную с тобой силу?
— Да!
— И поэтому уговорил меня отослать его в Кузню?
— Да! Я подозревал, что Вораз что-то разнюхал. А теперь, когда он так нагло прислал к нам своих солдат, у меня нет в этом сомнений. Ведь свои земли гораздо проще обыскивать, чем чужие. Ты же сама знаешь, насколько в горах нашего Дома больше «бандитов» и «контрабандистов», чем у соседей. А ведь у нас даже нет нормального пути к королевству Андамо.
— Так если у нас всё это время были деньги, оружие и доспехи, так почему же наш сын поехал в Кузню с полупустым кошелём? Если ты годы ездил по всему северу, изображая из себя наёмника, то почему нашего сына не ждали в таверне Верде наши солдаты? Почему сейчас наш сын на юге один? Один, в то время как там вся армия Реола?!
— Дорогая, ну, как сказать...
Плеть рассекла воздух, заставив Нумеро отшатнуться в сторону.
— Глупец! Ты даже не подумал об этом!
— Терсия!
— Не смей уворачиваться! Наши солдаты должны знать, что глупость всегда наказывается!
Глава 4
— Ваше величество, мои люди сумели взять в плен одного Кровавого воина. Не поверите, на севере. Не иначе нам благоволят сами Хранители.
Король Лавой стремительно развернулся:
— Наконец-то! Древний?
— Простите, ваше величество, но нет. Он даже не Клинок.
Король скривился на миг, но затем гримаса сменилась усмешкой:
— Тем легче будет спрашивать.
Стремительно шагая по лагерю, он на ходу поинтересовался:
— Ему уже задавали вопросы?
— Нет, ваше величество, моим людям было не до того. Они с трудом оторвались от погони, да и...
Король Лавой махнул рукой, обрывая ответ, стремительным рывком обогнул своего проводника, первым оказываясь у входа одинокого шатра, что был окружён десятком идаров.
Откинул полог входя.
Внутри нашлись ещё человек семь: идары в шелках, адепт в традиционном для них одеянии из двух частей и простолюдин в лёгком плаще, с накинутым капюшоном. Но взгляд короля безразлично скользнул мимо них. Ему они были известны поимённо, со всеми их тайнами, способностями и слабостями.
Центральный столб этого шатра был раза в четыре толще, чем обычно. По сути, толстое бревно, вкопанное в землю. Бревно, к которому был прикован идар в иссечённом шёлковом халате.
В его происхождении не давал усомниться яркий узор на щеке.
Реолец.
В его сути не давали усомниться одежды без следа крови.
Кровавый воин, который закрыл раны и впитал в себя кровь.
Король Лавой остановился в шаге от реольца, негромко спросил:
— Судя по шёлку одеяния, ты из тех Кровавых, что в прошлом были идарами, не так ли? Один из тех, кого род Агуас награждает так за заслуги. Я прав?
Ответом ему стало молчание и презрительная улыбка.
Король Лавой и сам усмехнулся:
— Вижу, вижу. Мой вопрос и впрямь первый для тебя. Но я хочу услышать ответ.
Без слов к столбу шагнул один из идаров, на ходу выхватывая меч из ножен. Сталь меча засияла белым огнём, охватывая его аурой. А затем и по полотну шатра заструился голубой свет внешней техники, не позволяя вырваться наружу ни одному звуку.