{1589}. Храм будет не просто зданием, и Айодхья важна не только как место рождения Рамы: «Храм Рамы – наша честь. Это наше самоуважение. Это образ индусского единства. Мы построим храм!»{1590} В каком-то смысле Раму можно считать олицетворением массового сознания: он был богом низших каст – рыбаков, сапожников и мойщиков{1591}. Индусы оплакивали утерянные достоинство, честь и духовность. Новое же индусское «Я» можно воссоздать только через разрушение антитетического «другого». Мусульманин – противоположность терпимому и благожелательному индусу: человек фанатически нетерпимый, разрушитель святилищ и тиран. Мрачные образы приводит Ритхамбра: изувеченные трупы, отрезанные руки, грудные клетки, рассеченные как у лягушек; тела, изрезанные, сожженные, изнасилованные и поруганные, – все это напоминает мать-Индию, оскверненную и разоренную исламом. Едва ли могут быть социально и экономически угнетены сразу 800 млн индусов! Однако индусские националисты часто прибегают к таким образам, настаивая на том, что сильную индусскую идентичность получится восстановить лишь крутыми и решительными мерами.
До 1980-х гг. палестинцы сторонились религиозного возрождения в остальной части Ближнего Востока. ООП Ясира Арафата была секулярной националистической организацией. Большинство палестинцев восхищались им, но секуляризм ООП был по душе главным образом прозападной палестинской элите, а благочестивые мусульмане почти не участвовали в терактах{1592}. Когда ООП была запрещена в секторе Газа в 1971 г., шейх Ахмед Ясин основал «конгресс» («Муджама»), как ветвь «Братьев-мусульман», сосредоточившийся на социальной работе. К 1987 г. «Муджама» открыла по всей Газе больницы, реабилитационные центры для наркоманов, молодежные клубы, спортивные центры и кружки по изучению Корана. Деньги на это давали не только мусульмане, но и израильское правительство (в надежде подорвать позиции ООП). В то время вооруженная борьба еще не интересовала Ясина. ООП назвала его израильской марионеткой, а он за словом в карман не полез: мол, их-то секулярный этос и губит палестинскую самобытность{1593}. «Муджама» была значительно популярнее «Исламского джихада», основанного в 1980-е гг.: последний пытался применить идеи Кутба к палестинской трагедии и считал себя авангардом мировой борьбы с «силами джахилии и колониальным врагом на всей планете»{1594}. «Исламский джихад» совершал теракты против израильских военных, но редко ссылался на Коран: его риторика была откровенно секулярной. Парадоксальным образом в этой организации религиозным было лишь название. Возможно, поэтому в народе она и не имела поддержки{1595}.
Все изменило начало первой интифады (1987–1993 гг.), которая возглавлялась молодыми секулярными палестинцами. Устав от коррумпированности и неэффективности «Фатаха», ведущей группировки в ООП, они призвали все население восстать против израильской оккупации. Женщины и дети кидали камнями в израильских солдат, а те, кого солдаты застрелили, считались мучениками. Интифада произвела сильное впечатление на международное сообщество: Израиль давно подавал себя как отважного Давида, борющегося с арабским Голиафом, а здесь на глазах у всего мира тяжеловооруженные израильские солдаты гонялись за безоружными детьми. Ицхак Рабин, сам человек военный, осознал, что преследование женщин и детей подорвет армейский дух, и, став премьер-министром в 1992 г., решил вести переговоры с Арафатом. На следующий год Израиль и ООП подписали Соглашения в Осло. ООП признала существование Израиля (в границах 1948 г.) и обещала прекратить восстание. В свою очередь палестинцам предлагали ограниченную автономию на Западном берегу и в секторе Газа на пятилетний период, после чего должны были начаться окончательные переговоры по вопросу об израильских поселениях, компенсации палестинским беженцам и будущем Иерусалима.
Нечего и говорить, что кукисты были возмущены. Когда в июле 1995 г. начался отвод израильских войск, пятнадцать раввинов из «Гуш Эмуним» велели солдатам отказаться выполнять приказы начальства (поступок, чреватый гражданской войной!). Другие раввины из «Гуш Эмуним» объявили Рабина «гонителем» (родéф), по еврейскому закону достойным смерти за то, что его действия ставят под угрозу жизнь евреев{1596}. 4 ноября 1995 г. Игаль Амир, армейский ветеран и студент Университета имени Бар-Илана, буквально выполнил это постановление раввинов и застрелил Рабина в Тель-Авиве во время митинга в поддержку мирного процесса{1597}.
Благодаря успеху интифады молодые члены «Муджамы» осознали, что социальные программы недостаточно эффективно решают палестинскую проблему. Они сформировали ХАМАС. Слово «хамас» представляет собой аббревиатуру от «Харакат аль-мукавама аль-исламия» («Исламское движение сопротивления») и означает «усердие». Было решено бороться и с ООП, и с израильскими оккупантами. В движение хлынула молодежь, которая сочла эгалитарный этос Корана более близким, чем секуляризм палестинской элиты. Многие добровольцы происходили из небогатой интеллигенции, учившейся в палестинских университетах и не желавшей низкопоклонствовать перед традиционными авторитетами{1598}. Шейх Ясин обещал им свою поддержку, и в политическое крыло ХАМАС вошли некоторые из его ближайших соратников. ХАМАС не стал опираться на западную идеологию, а вдохновлялся как историей секулярного палестинского сопротивления, так и исламской историей; религия и политика здесь были нераздельно переплетены{1599}. В своих коммюнике ХАМАС славил победу пророка над еврейскими племенами в битве при Хайбаре{1600}, победу Саладина над крестоносцами и духовный статус Иерусалима в исламе{1601}. Хартия ХАМАС пробуждала в памяти благородную традицию «добровольчества», когда призывала палестинцев стать «стражами границ» (мурабитун){1602}, а борьбу палестинцев изображала как классический оборонительный джихад: «Когда наши враги захватывают земли, джихад становится обязанностью всех мусульман (фард айн)»{1603}.
Впрочем, поначалу о боях думали мало; Хартия не цитирует ни одно из классических упоминаний Корана о джихаде{1604}. Во главе угла ставили «большой джихад»: битву каждого за то, чтобы стать настоящим мусульманином. По мнению ХАМАС, палестинцев ослабило усвоение ООП западного секуляризма, когда, согласно Хартии, «ислам исчез из жизни. Правила нарушались, учения очернялись, ценности изменялись… Родные земли были захвачены, и люди покорены»{1605}. ХАМАС не прибегал к насилию до 1993 г., когда были подписаны Соглашения в Осло и 17 палестинцев были убиты на Харам аль-Шарифе. Тогда активисты ХАМАС провели серию операций возмездия против израильских военных объектов и палестинских пособников израильтян. После Осло воинствующие исламские группировки пользовались поддержкой лишь 13 % палестинского населения, но затем поддержка возросла до 30 % населения, когда палестинцы увидели, что им навязывают жесткие и несправедливые правила, а Израиль сохранит полный контроль над сектором Газа и Западным берегом{1606}.
Переломным моментом стала хевронская резня. После сорокадневного плача террорист-смертник из ХАМАС убил семь израильских граждан в Афуле, то есть уже в самом Израиле. За этим последовало четыре операции в Иерусалиме и Тель-Авиве, самой кровавой из которых был взрыв автобуса в Тель-Авиве 19 октября 1994 г. Этот взрыв унес жизни 23 человек, около 50 были ранены. Морально неприемлемые поступки – убийство невинных граждан и использование подростков-смертников – снизили симпатию к палестинскому делу за рубежом и раскололи движение. Одни лидеры ХАМАС говорили, что, докатившись до такого, движение сыграло на руку Израилю{1607}. Другие отвечали, что ХАМАС лишь отвечает на израильскую агрессию против мирных палестинцев, которая возросла после начала второй интифады: участились бомбежки, ракетные обстрелы и убийства палестинских лидеров. Разошлись во мнениях и улема за пределами страны. Шейх Тантави, великий муфтий Египта, заявил, что акты террористов-смертников были единственным способом палестинцев противостоять военной мощи Израиля. Также и шейх аль-Карадави из Йемена усмотрел здесь законную самозащиту{1608}. Однако шейх аль-Шейх, великий муфтий Саудовской Аравии, возразил: Коран строго запрещает самоубийство, а исламское право запрещает убивать мирных жителей. В 2005 г. ХАМАС отказался от акций террористов-смертников и сосредоточился на создании обычного военного аппарата в Газе.
Некоторые западные аналитики пытаются доказать, что акты террористов-смертников глубоко укоренены в исламской традиции{1609}. Но если так, почему «революционные самоубийства» были неизвестны в суннитском исламе до ХХ в.? Почему более воинственные исламские правительства не использовали данную тактику? Почему от нее отказались и ХАМАС, и «Хезболла»?{1610} Конечно, ХАМАС ссылался на Коран и хадисы, воодушевляя смертников мечтами о рае. Однако акты террористов-смертников были изобретены «Тамильскими тиграми» с Шри-Ланки – националистической сепаратистской группировкой, которой не было дела до религии и которая за два десятилетия взяла на себя ответственность более чем за 260 подобных операций