Одновременно с Чернышевым крупного успеха добился отряд графа Воронцова, действовавший в районе Познани. Этот военачальник получил известие, что в местечке Рогазене расположился 4‑й польский полк и несколько прочих подразделений – в числе двух тысяч человек.
10 февраля Воронцов атаковал поляков, выбил из местечка и преследовал на протяжении пяти верст. На помощь полякам прибыло подкрепление – несколько сот человек вестфальской пехоты. Объединенные силы предприняли попытку остановить русское войско, но были опрокинуты и преследовались до тех пор, пока на землю не опустилась ночь. Много поляков и вестфальцев погибло, 200 человек было взято в плен.
Успехи русских войск поставили в угрожающее положение немногочисленную армию Евгения Богарне. Собрав французские, польские и баварские части, 13 февраля он выступил из Познани в направлении Франкфурта на Одере. 18 февраля остатки Великой армии перешли Одер. На следующий день Ренье привел в Глогау изрядно потрепанный в Польше саксонский корпус.
Так герцогство Варшавское оказалось во власти русских за исключением нескольких островков сопротивления. Война перешла на земли Пруссии и прочих многочисленных германских государств. Только в юго‑западной части герцогства оставался корпус Понятовского – он не имел сил преломить ситуацию в свою пользу, но и не желал покидать польские земли.
Сила крепости не в стенах, а в мужестве гарнизона
В 1813 г. русская армия неторопливо продвигалась по землям Пруссии и Саксонии. Наполеона покинули пруссаки и вместе с русскими принялись громить французов; вслед за ними на сторону победителей потянулись саксонцы. Немецкие города десятками и сотнями, в большинстве своем без жарких баталий и даже без сопротивления, распахивали врата перед русскими и прусскими отрядами.
Лишь иногда союзники получали отпор – в основном это происходило там, где в обороне городов принимали участие поляки и литовцы. Саксонский генерал Тилеман уверял графа Витгенштейна, что можно не прилагая больших усилий овладеть Виттенбергом. Русский военачальник назначил штурм на 17 апреля.
«Действительно – укрепления Виттенберга были довольно слабы, и гарнизон его состоял всего‑на‑все из полторы тысячи человек польских войск генерала Домбровского и тысячи французов, – рассказывает Богданович. – Но комендант этой крепости генерал Лапойп, ветеран революционных войн, подтвердил упорною обороною Виттенберга известную истину, что главная сила всякой крепости заключается не в стенах ее, а в мужестве гарнизона и в твердости духа начальника войск».
Поляки и французы занимали крепость Виттенберга, лежавшую на правом берегу Эльбы. На противоположной стороне реки располагалось небольшое укрепление. Два дня русские и пруссаки бомбардировали город, а на противоположном берегу генерал Казачковский покушался овладеть укреплением. Все попытки были безуспешными. Бесполезные потери каждой из штурмовавших сторон простирались до трехсот человек.
Неизвестно, сколько бы еще солдат лишились союзники при штурме не самых мощных укреплений, если б не пришло известие о наступлении Наполеона. Русским и пруссакам пришлось оставить затею, покинув у стен Виттенберга лишь наблюдательный отряд.
К серьезной осаде крепости союзники вернулись через полгода – 23 октября 1813 г. Поскольку защитники отказались сдаться, в продолжение двух месяцев Виттенберг подвергался бомбардировке из полевых гаубиц. Сюда же перебросили осадную артиллерию из Торгау – когда этот город пал.
И в таких условиях комендант Виттенберга – дивизионный генерал Лапойп – несколько раз отвергал предложения союзников о сдаче крепости. В ночь на 13 января 1814 г. начался штурм города. Осажденные упорно защищали каждое строение: замок, ратушу, жилые дома.
После кровопролитной битвы оставшиеся в живых защитники Виттенберга в числе полторы с небольшим тысячи человек были вынуждены сдаться.
На Польшу (где еще оставался корпус Понятовского) у императора Александра были особые виды. Царь применял в мятежном крае всем известный метод кнута и пряника. Согласно первой части этого постулата Польша была наводнена русскими войсками. Меры принуждения перечисляет Богданович:
«Для управления гражданской частью в Польше, был учрежден в Варшаве Верховный Совет, под предводительством действительного тайного советника Ланского. Для сосредоточения же управления по военной части, поручено было генералу от инфантерии Дохтурову главное начальство над всеми войсками, находившимися в герцогстве, именно: войсками генерал‑лейтенанта Палена, в окрестностях Варшавы; генерал‑майора Паскевича, под Модлином; и генерал‑майора Ратта, под Замостьем. Генералу Дохтурову также была подчинена 27 дивизия генерал‑майора Неверовского, двигавшегося от Вильно к Вышгороду, а равно войска долженствовавшие прибыть в Польшу на всем пространстве от Плоцка до Люблина».
Оставалось покончить с Понятовским, стоявшим в раздумье в юго‑западной части Польши. Против него из русских войск, находившихся под Варшавой, было сформировано особое подразделение под командованием генерал‑лейтенанта Сакена. Последний приблизился к Ченстохову и 25 марта начал осаду.
Против города были расположены 4 батареи, и 28 орудий начали обстрел крепости. В Ченстохове вспыхнули здания. После этого Сакен из гуманных соображений отдал приказ прекратить пальбу, «дабы сохранить памятник восточной церкви, храм Пресвятой Богородицы и Чудотворный образ ея».
Богобоязненные поляки оценили благородство Сакена, тем более что их упорство могло привести к гибели святыни, высокочтимой в Польше. 6 апреля гарнизон сдался. В плен было взято, по словам Богдановича «56 штаб‑ и обер‑офицеров и 1026 нижних чинов, но государь, по ходатайству Сакена, соизволил распустить пленных поляков по домам, с тем, что если бы впоследствии кто из них нарушил свое обещание, то подвергся бы расстрелу, как преступник».
Историк при этом упоминает о польской «Надежде Дуровой»:
«В числе пленных находился поручик Зубра, которого жена служила в роте своего мужа семь лет и была в сражениях и на штурмах семнадцать раз».
В продолжение осады войско Понятовского пыталось оказать помощь Ченстохову, но между Понятовским и русскими находился австрийский корпус Шварценберга, по численности троекратно превосходивший корпус поляков. Номинально австрийцы считались союзниками Понятовского, но вели себя отнюдь не по‑союзнически. Дело в том, что тогда уже велись переговоры между австрийцами и русскими, и Шварценберг готовился превратиться из союзника Наполеона в его врага.
Австрийцы упрямо закрывали Понятовскому дорогу на Ченстохов и настоятельно советовали не двигаться в этом направлении, а между тем докладывали Сакену обо всех намерениях польского князя.
Понятовскому ничего не оставалось, как покинуть территорию Польши. Путь на запад шел через австрийские земли, и тут «союзник» заявил, что из Варшавского герцогства в Галицию польский корпус может быть допущен только небольшими частями и без оружия. И австрийцы и русские надеялись, что после таких требований поляки сложат оружие и разойдутся по домам.
Между тем по соглашению с австрийцами Сакен занял древнюю польскую столицу – Краков. Когда краковский чиновник поднес Сакену ключи от города, русский военачальник их не принял, объявив депутации, что для него очень приятно видеть ключи в руках добрых граждан Кракова. Поступок этот расположил в пользу русских большинство обывателей города.
Понятовский не оправдал надежд русских и австрийцев. Около десяти тысяч поляков и саксонцев его корпуса покинули территорию герцогства Варшавского. Они соблюли требования австрийцев в точности: шли по частям и без оружия – его везли на подводах на расстоянии нескольких переходов.
Город Шпандау – недалеко от Берлина – защищал гарнизон из 3140 человек, в основном поляков. Русские и пруссаки принялись штурмовать этот городок уже после взятия Берлина, из‑под которого свезли большое количество орудий.
13 апреля комендант Шпандау заключил с русскими и пруссаками очень невыгодную для защитников конвенцию, целью которой являлось спасение города от уничтожения. Согласно ей город признавался нейтральным, все его войска должны быть сосредоточены в цитадели, осажденным запрещалось делать вылазки через городскую территорию, осаждающие, в свою очередь, через нее не могли вести атаки. Таким образом, защитники оказались замкнутыми в пространстве, рассчитанном только на тысячу человек, то есть на третью их часть.
Пушки ежедневно обстреливали цитадель сотнями снарядов. Одно ядро угодило в пороховой погреб и взрывом разрушило часть бастиона Королевы. Но союзники не решились пойти на штурм, хотя их манила образовавшаяся большая брешь. Весь следующий день продолжалась бомбардировка цитадели, и только к вечеру осаждавшие четырьмя колоннами пошли на приступ, – не надеясь, что им окажут после ураганного обстрела серьезное сопротивление. Однако защитники отразили атаку, нанеся значительный урон противнику.
21 апреля гарнизон сдал цитадель на почетных условиях, всем защитникам Шпандау было позволено отступить за Эльбу.
Город Модлин на Висле остался непокоренным в глубоком тылу союзной армии. Его защищал гарнизон из четырех с половиной тысяч польских пехотинцев и трех артиллерийских рот: двух французских и одной саксонской. Командовал защитниками Модлина дивизионный генерал Дендельс.
Голландец по происхождению, он явно не собирался сражаться за Наполеона до последней капли крови. Дендельс вступил в переговоры с осаждающими и пообещал сдать город на следующих условиях: полякам, состоявшим в гарнизоне, от русского правительства должно быть объявлено полное прощение; солдаты прочих национальностей получали свободный выход; сам генерал с несколькими офицерами желал поступить на русскую службу, и находиться на ней до освобождения Голландии, а затем перейти в войско своего отечества. И, наконец, Дендельс попросил, чтобы «для приличия была сделана примерная осада крепости».