7. Уже эта цитата свидетельствует, что в польской общине имела место борьба представителей большевистской власти с предыдущим руководством. На митинге Кулешинский призывал признать власть Советов, а также создать в Перми Польский комиссариат и Совет беженцев по аналогии с Петроградом. «Когда у нас будет Польский комиссариат и Совет беженцев при Губ[ернском] Исп[олнительном] Комитете, мы выясним все злоупотребления, и, если таковые будут, то виновные ответят перед судом (имеется в виду бывшее руководство комитета. – Авт.); не имея в руках никаких данных, мы тратим лишь попусту дорогое время», – сообщал в своем докладе Кулешинский. В результате позиция Кулешинского на митинге была поддержана большинством голосов. В Комиссариат вошли социалисты Гузик, Цыранек, Мадуй, Вонсович, Грабовский и сам Кулешинский. Автор статьи о митинге сообщал, что по ходу митинга были те, кто «желали во что бы то ни стало сорвать митинг, как раз решающий дела в их пользу»8. Но серьезного противостояния все-таки не получилось. В результате по итогам митинга была принята резолюция следующего содержания: «Мы, принужденные беженцы Польши, Литвы, Белоруссии и Галиции, приветствуем Третий съезд рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от имени всех беженцев. Ввиду тяжелого экономического положения просим Съезд помочь нам вернуться на родину и просим Совет народных комиссаров о приближении срока нашего возвращения»9.
Как видно, основная проблема, которая волновала польских беженцев в это время, – возможность и сроки их возвращения на родину. Большевики, пообещав заняться этим вопросом, смогли завоевать их доверие и получили поддержку в период начавшейся Гражданской войны. Резолюция, предложенная на митинге, была «принята всеми голосами против двух кадетствующих студентов», – сообщается в публикации о митинге10.
Необходимо подчеркнуть, что работа агитаторов среди польского населения России была одной из наименее удачных. В отчете Федерации иностранных групп РКП(б) о работе за 1918 г. содержатся сведения о деятельности немецкой, румынской, чешской, венгерской секций. Отчета о деятельности польской секции в документе нет11. В декабре 1918 г. деятельность социал-демократических организаций поляков в Прикамье была приостановлена в связи с захватом Перми армией А. Колчака.
Поляки в Прикамье и Белое движение
В Гражданскую войну поляки – противники революции впервые объединились в Белгороде под началом генерала Ю. Довбор-Мусницкого, командовавшего в годы Первой мировой войны Польским корпусом в составе российской армии12. Также поляки воевали под началом И. Галлера, бывшего командующего 2-й Карпатской бригадой, и в ряде других формирований.
Активизация польского населения, поддерживавшего Белое движение, в городах Урала и Сибири началась летом 1918 г., вскоре после выступления Чешского корпуса против большевистских властей. На территории, контролируемой чехами, началось формирование польских организаций военно-политического характера. Под их эгидой создавались вооруженные подразделения13. Так, в Челябинске в июле 1918 г. был создан Польский военный комитет (ПВК), чья деятельность имела целью формирование добровольческих частей поляков для армий Колчака. В августе 1918 г. учреждается командование Войска Польского Восточной России и Сибири. Им руководил бывший майор царской армии Валериан Чума. Ставка командования находилась в Уфе. На основе сформированных частей осенью 1918 г. была создана 5-я Польская дивизия.
Деятельность ПВК распространялась и на территорию Прикамья. Сведения о том, как шла работа с поляками в период пребывания у власти в Перми армии Колчака, содержит выпускавшаяся здесь газета «Сибирские стрелки», издание штаба 1-го Средне-Сибирского армейского корпуса.
В начале года в Пермь прибыл делегат ПВК А. Гуральский. В заметке, опубликованной по этому поводу, пояснялось, что ПВК является «организатором сформированной и формируемой в Восточной России Польской армии, союзным Российскому Правительству и ее полномочным представителем по вопросам ее организации, как-то: военным, политическим, финансовым и пр.».
Цель пребывания делегата ПВК в Перми состояла «в наборе добровольцев в Польскую армию, в попечительстве о семьях добровольцев, поступивших в ряды Польской армии, равно как в защите интересов всего проживающего в округе его действий польского населения»14. Служебная деятельность делегата распространялась на город Пермь и Пермский округ. Управление Пермского окружного делегата и его штаб располагались в Перми на ул. Оханской (ныне ул. Газеты «Звезда»), 14, телефон 4-9715.
Деятельность А. Гуральского была достаточно активной. 19 марта 1919 г., например, в помещении Управления прошло заседание, посвященное именинам «генералиссимуса польских войск Иосифа Пилсудского и главнокомандующего польскими войсками на эмиграции Иосифа Галлера». На мероприятии был прочтен доклад на польском языке о биографии именинников16.
Регулярно в Перми проходили польские балы. Так, 26 февраля 1919 г. в Перми прошел польский бал для «местных польских благотворительных и просветительских учреждений». Организаторами балов выступили влиятельные представители польской общины того времени: Е. Каль-Лащинская (ул. Екатерининская, 160), А. Урбанович (ул. Пермская, 29), М. И. Арнольд (ул. Екатерининская, 42), Гедговд (ул. Сибирская, 15), Волошинова (ул. Вознесенская, 6), Ф. А. Косцова (ул. Покровская, В.-Камский банк), Подгаецкая (ул. Вознесенская, 24), Я. Околова (ул. Солдатская, 26), Н. П. Шаиявская (ул. Торговая, 77), полковник Урбанковский (ул. Екатерининская, 210), А. Гуральский (ул. Осинская, 14), комендант Рымашевский (ул. Покровская, 13), подполковник Залога и инженер В. Шальковский (ул. Екатерининская, 160). Вход на бал только по билетам, выручка от продажи шла на поддержку нуждающихся польских семей17.
Через газету «Сибирские стрелки» Управление ПВК в Перми сообщало, что поляки по национальности не подлежат призыву в российскую армию, а действующие военные при желании могут ходатайствовать о переводе в Польскую армию. Также делегат ПВК А. Гуральский требовал, чтобы все поляки, имеющие документы о национальном происхождении, засвидетельствовали их в Управлении18.
Однако и в Белую армию поляки вступали, судя по всему, неохотно, у них не было интереса воевать за власть в чужой стране. Польский исследователь Я. Нея указывал, что польские формирования находились под влиянием сначала чехов, а потом – французов. Осенью 1918 г., когда все корпуса Антанты были разбиты, многие поляки посчитали не нужным для себя оставаться в России, поскольку в это время в Польше начала складываться новая государственность.
О желании поляков перебраться на родину сообщала и газета «Сибирские стрелки». «В последнее время замечается, что беженцы-поляки, несмотря на предостережения, пробуют пробраться на родину, при том многие из них выбирают путь через фронт», – сообщалось в газете от имени представителя ПВК. Автор указывал, что движение польских беженцев на родину затруднено: на пересыльных пунктах царит давка, распространяется тиф, способов добраться также немного. Управление ПВК извещало, что выезжающим на родину полякам никакой поддержки оказываться не будет, поскольку передвижение через фронт небезопасно19. Это последнее сообщение о поляках в газете датировано 31 мая 1919 г. Через месяц, 1 июля, Пермь была занята войсками Восточного фронта Красной армии. Оставшиеся в Перми поляки вынуждены были существовать уже в условиях новой советской государственности.
24 февраля 1921 г. между Польшей и Россией был заключен договор о репатриации, по которому значительная часть бывших польских военных вернулась на родину.
Дальнейшая общественная деятельность польской общины была продолжена уже в 1920 г., когда при отделе агитации и пропаганды (агитпроп) Пермского губкома было создано Пермское отделение центрального Польбюро.
Поляки Прикамья в годы первых лет советской власти
В 1920-е гг. в России, в том числе и в Прикамье, молодая советская власть выстраивала свою национальную политику и активно сотрудничала с «национальными меньшинствами». Работу с национальностями на уровне административно-территориальных образований страны вели агитпропы при местных исполнительных губернских комитетах (губкомах)20. С 1918 г. в структуре Пермского губкома, а с 1923 г. – окружкома существовали агитпропотделы, в которых действовали бюро нацменьшинств. На эти органы фактически возлагались функции работы среди национальностей21. Расцвет деятельности Центрального Польского бюро (Польбюро) приходится на 1920–1921 гг. В этот период кроме поляков, проживающих в России, на территории Советского государства находилось несколько десятков тысяч военнопленных советско-польской войны 1920–1921 гг., среди которых решено было вести активную агитационную работу. На начало 1921 г. в стране зарегистрировано 37 лагерей с общей численностью военнопленных 29 136 чел., что, по данным Польбюро, составляло половину всего польского населения России. К сожалению, в отчете не уточняется местонахождение лагерей.
В отчете Центрального Польбюро за 1920 г. сообщалось, что в стране имеется 58 местных польских бюро22. Большая их часть находилась в западной части страны на территории современных Белоруссии и Украины. Именно работа с польскими военнопленными была обозначена ключевым направлением деятельности Польбюро в 1921 г. Однако из-за мобилизации в связи с войной многие из активистов местных ячеек убыли на фронт, что негативно отразилось на работе секций. Осенью 1921 г., когда большинство военнопленных покинули страну, было принято решение сократить штат местных Польбюро на 50 %. По данным Центрального Польбюро, общая численность поляков во всех советских республиках в этот период была не менее 3 млн. чел. «До объявления мобилизации Польбюро насчитывало 31 отделение при губкомах и уездкомах… (в т. ч. в Перми. –