— Благодарю, не нужно.
Кощей с трудом поднялся и направился в ванную. Раздался шум воды.
Влада прошла вслед за Долговым, остановилась у двери, прислонившись к стенке.
— Александр Степанович, — позвала она.
— У?
— Но как теперь мне стать поляницей?
— Ты знаешь, — ответил он. Багровая вода водоворотом стекала в сток раковины.
— Но я не хочу ни перед кем, как вы сказали, жестоко унижаться, не могу полюбить по щелчку пальцев и, уж тем более…
Влада покраснела.
Кощей, играя желваками на щеках, выключил воду. Достал из шкафчика какую-то мазь и обыкновенный аптечный бинт.
— Можно я?
Влада протянула руку. Долгов, помедлив мгновение, передал ей мазь и бинт.
Студентка начала бинтовать преподу запястья.
— Влада, ведь у вас есть отец? — внезапно спросил Александр Степанович.
Она прекратила колдовать над его ранами.
— Зачем вам это?
Долгов взял у нее бинт и спокойно закончил повязку.
— Так причем здесь мой отец?
— Влада, вы меня простите, но я должен это сказать: нельзя исключать, что посещение отца, которое вы считаете жестоким унижением для себя, станет тем самым инициирующим моментом.
— Нет! — воскликнула Влада. — Этого точно не будет!
— Даже ради спасения мамы и бабушки? — прищурившись, спросил Долгов.
Владу как будто по щеке ударили.
— Да что вы о себе возомнили? — крикнула она, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. — Я не желаю больше играть в ваши дурацкие игры! Я ухожу с факультатива, слышите? Ухожу!
Она резко развернулась и выбежала из комнаты, затем — из дома препода, громко хлопнув дверью.
На улице Владе стало легче, но злость на Долгова не проходила. Что ему вообще от нее надо? В конце концов, Ева Карловна оказалась совсем не страшной. Может, в этой истории Баба-Яга — это добро, а Кощей — зло? Может, Владе стоит присоединиться к Еве Карловне и, став поляницей, убить Кощея?
А что, если… Что, если ей вообще ничего не предпринимать? Просто поехать домой, вести обычную жизнь с мамой, бабулей и кошкой Рыськой?
Кого ей бояться? Долгова? Он совсем не страшный. Евы Карловны? Она — премилая дама. Бородач Фролов, конечно, жуткий тип, но он, по всей видимости, находится под полным контролем Бабы-Яги.
— Буду жить, как прежде, — сказала Влада, и повторила с возросшей в сто раз решимостью. — Как прежде!
Огромный черный кот мягко спрыгнул с дерева во дворе дома по улице Дуки. Мимо клумб с засохшими цветами метнулся к забору, перепрыгнул через него, метнулся через тротуар, напугав женщину с ребенком и скрылся в подворотне.
Примерно через десять минут кот вынырнул из палисадника рядом с Курганом Бессмертия — главной прогулочной зоной города. Прошмыгнув по парковке мимо автомобилей, кот нашел черный «Гелентваген», негромко мяукнул. Дверца авто отворилась. Кот запрыгнул внутрь.
— Ну что, Баюн? — спросила Ева Карловна, поглаживая животное по макушке.
— Сбежала вся в слезах, — промурлыкал кот. — Она теперь наша.
Глаза Евы Карловны полыхнули красным огнем, красивые губы, накрашенные ярко-красной помадой растянулись в довольной улыбке.
— Ты слышишь, Авдей? — обратилась она к сидящему рядом богатырю. — Поляница теперь наша.
И Влада стала жить, как прежде. Сначала все было отлично. Прекрасное настроение, чудесные отношения с мамой, сон без сновидений. Ни отца, ни сестры Риты, ни Долгова.
И Ева Карловна с Фроловым не беспокоили.
Влада ходила в институт, училась, преподаватели ее хвалили, так что опасений по поводу сессии не было. Весело проводила время с Лорой и Виктором, в глазах которого Влада читала нечто такое, что заставило бы сердце любой другой девушки из группы забиться, как пулемет. Да и сердце Влады билось от взглядов высокого рыжего парня, но вот только не как пулемет.
Долгов с того памятного дня в институте не появлялся. В деканате сообщили, что преподаватель заболел, и, как знала Влада, это не было ложью: руки у Александра Степановича были основательно покромсаны кандалами.
Впрочем, ей не было до этого никакого дела, ведь она жила, как прежде.
«Какпрежденская» жизнь закончилась через неделю. В тот день Влада задержалась в институте: нужно было помочь Лоре с английским. Едва успела на последний автобус.
В Полпинке ее ждали. Богатырь Фролов стоял в тени липы у дороги. На широченном плече богатыря примостился черный кот, от которого в сумраке виднелись только ярко-желтые глаза.
Увидев Владу, Фролов вышел из-под липы и зашагал рядом. Кот искоса глядел на студентку.
— Хороший вечерок, поляница, — сказал богатырь.
Влада не ответила. Ей снова стало страшно, почти как в первый раз, причем, она не понимала, кого следует бояться большое — богатыря или кота.
— Ева Карловна желает побеседовать, — сообщил Фролов. — Идем.
— Куда? — выдавила Влада.
— Тут недалеко. У магазина припарковались.
Влада проглотила появившийся в горле комок.
— Не пойду.
Богатырь вздохнул.
— Просят же.
— Не пойду.
Вдруг раздалось шипение, похожее на змеиное:
— Да что ты с ней якшаешься, Авдей, хватай в охапку, да тащи!
Влада выпучила глаза, осознав, что это сказал кот. Ноги стали ватными от страха, и студентка послушно последовала за богатырем, не спуская глаз с животного на плече Фролова.
Глава 9
12
— Добрый вечер, Влада, — мягко поздоровалась Ева Карловна с заднего сиденья «Гелентвагена». — Давненько не была я в Полпинке. Неприятное место. Много цыган, а среди цыган немало сильных колдунов и ведьм.
— Здравствуйте, — буркнула студентка.
Богатырь открыл заднюю дверцу. Влада села рядом с Евой Карловной. Между ними взгромоздился кот. Фролов, сопя, уселся на водительское место.
— Что вам от меня надо? — спросила Влада. — Я не хочу больше играть в эти игры, я это и Долгову сказала. Вы можете оставить меня в покое?
Ева Карловна печально склонила голову.
— К сожалению, не можем, Влада. Ты — неинициированная поляница, но ты выявленная поляница. Выявленных поляниц либо инициируют, либо …
— Что либо? — похолодев, спросила Влада.
— Либо убивают. Ни богатыри, ни сущности не могут так рисковать. Ты случайно инициируешься, обретешь силу, и что же? Перебьешь всех?
— Я не хочу никого убивать! — воскликнула Влада. — И инициироваться не желаю! Мне нравится моя жизнь! Оставьте мне ее.
— Бедная девочка, — казалось, вполне искренне посочувствовала «Красавица-Яга». — К несчастью, твоя жизнь никогда больше не будет прежней.
Пока доктор Лесная говорила, ее облик неуловимо менялся. Нос Евы Карловны как будто слегка удлинился, заострился, кончики губ опустились, а в глазах замерцали красные огоньки.
— Так что вы хотите от меня? — чуть не плача, спросила Влада, которой с каждой секундой становилось все страшнее.
— Ты должна стать поляницей до пятницы, — мертвым голосом отчеканила Ева Карловна. — Выбирай любой способ, который тебе предложил Долгов. Авдей Святославович все проконтролирует, научит тебя пользоваться твоей новой силой. Затем ты убьешь Кощея.
— А если я не буду этого делать? — с вызовом спросила Влада.
Ева Карловна, внешность которой приобрела свой обычный вид, достала из сумочки зеркальце, помаду, стала прихорашиваться. Кот, положив голову ей на колени, замурлыкал.
— Если ты не сделаешь это, я отрублю тебе голову, твоим маме и бабушке тоже не поздоровится, — сказал Фролов таким тоном, будто предлагал Владе купить у него набор фломастеров. — Ну, девочка, ступай.
Богатырь открыл дверцу «Гелентвагена», Влада поспешила выскочить на свежий воздух.
— О, постой! — вспомнил Фролов. — Вот, возьми.
— До свидания, дорогая, — сказала Ева Карловна ласковым голосом.
Кот мяукнул.
Черная как смоль машина рванула с места и исчезла за поворотом, ведущим прямо на шоссе.
Влада минуту постояла, пытаясь собраться с мыслями. Затем направилась в сторону дома. В руке было что-то тяжелое. Она посмотрела.
Буханка бородинского хлеба.
Проходя мимо колодца, Влада кинула буханку. С первого раза не попала. Подобрала, снова кинула. Раздался плеск воды и бульканье:
— Хлееепппппц!
— Все хорошо, Владочка?
Лицо мамы было встревоженным.
— Да, мам. Помогала подруге с английским, задержалась.
— Скорее ужинать.
Наскоро перекусив, почистив зубы, Влада отправилась в свою комнату. Не включая свет, не раздеваясь, упала лицом на постель лицом в подушку.
За что ей это «приключение»? Нет, когда-то в детстве она мечтала попасть в сказку, но не в такую!
Ева Карловна и ее банда оказались еще более мерзкими, чем Долгов. Вернее сказать, препод совсем не мерзкий! Разве он хоть раз угрожал ей? Ни разу. Александр Степанович всегда был исключительно вежлив и галантен. Вот, точно! Это слово — галантен — идеально подходит, чтобы описать, как вел себя с ней Долгов.
Но она предала его, и теперь расплачивается.
Влада тихонько заскулила. Кошка Рыська запрыгнула хозяйке прямо на спину, свернулась клубком, замурчала.
Во вторник факультатив, Долгов вполне может прийти, и она ему все расскажет!
«Во вторник?! — Влада села на кровати. — «Может прийти?!».
Ева Карловна потребовала, чтобы Влада стала поляницей до пятницы!
Забыв с перепугу, какой сегодня день, Влада схватила смартфон. Четверг! Только что наступил четверг. У нее есть один день, или…
«Я отрублю тебе голову, и твоим маме и бабушке также не поздоровится».
К Долгову! Срочно!
Влада вскочила. И тут же без сил осела на постель.
Куда? К какому Долгову? Ночь. Полпинка. Начался дождь…
«С утра еду к нему! И с ним — к отцу!».
«К отцу!».
Лишь подумав об этом, Влада почти физически ощутила, как по ее телу побежали мурашки. Она не существовала для этого человека, он оставил ее мать, бросил, как ненужную тряпку.
И тем не менее, встреча с отцом может дать ей силу для того, чтобы защитить, спасти самых дорогих ей людей. Спасти маму! Да чтобы спасти маму, она встретится не то что с отцом, но с чертом!