Растёт груда папирос, прибавляются кляксы на листах, и всё хочется писать, писать! Писать обо всём, что видишь, обо всех мелочах этой необычной жизни на льдине…
13 мая
У нас, как на корабле, привилась морская терминология. Кухня называется камбузом, столовая – кают-компанией, повар – коком, дежурство – вахтой, а сигнальный колокол – рындой. Это не только потому, что так уж принято на полярных станциях; наша льдина, как настоящий корабль, плывёт по океану.
В новой кают-компании идут отделочные работы, расставляются столы, расстилаются коврики. Быстро прогревается помещение. Вопрос, как нам рассесться, решается просто: квадратики картона с номерами мест бросаются в шапку, и каждому входящему хором кричим:
– Тяни!
Так за каждым закрепляется постоянное место. На камбузе, в углу за перегородкой, гремит кастрюлями Ваня Шариков – он не жалуется на тесноту, хотя помещение ему явно не по комплекции.
18 мая
Вчера появилась первая пуночка, полярный воробышек – маленький комочек серого пуха. Она весело чирикает у палатки метеорологов, как бы говоря: «Весна, чирик, а вы не замечаете, чирик-чирик, эх, вы, люди! Что же вы спите!» Чудесная вестница весны, какие ветры занесли тебя так далеко от земли? Сколько воспоминаний принесла ты с собой, маленькая гостья! Мы работаем у огромной груды разнообразных грузов, перебираем, рассортировываем их, и то один, то другой из нас оглядывается, ищет глазами пуночку. «Где она? Не улетела бы!»
Группа Черевичного и Острекина полностью закончила научные исследования в Центральном полярном бассейне и по дороге на землю нанесла нам прощальный визит. С ними в лагерь наконец возвратился Пономаренко, всё это время работавший в одной из «прыгающих групп» экспедиции, радостно встреченный всеми, и особенно Шамонтьевым и Дмитриевым. Гости скоро улетают. Загудели винты. Однако машине никак не удаётся стронуться с места: примёрзли лыжи. Костя Курко получает в руки огромный деревянный молоток, словно в насмешку названный микрометром, и несколько раз с размаху бьёт то по одной, то по другой лыже. Средство помогло. Машина рванулась, стронулась с места и, зарулив на полосу, замерла, гудя моторами. Вот она промчалась по аэродрому, взмыла кверху, развернулась над торосами и, вся серебряная от солнечных лучей, прошла над самыми нашими головами.
19 мая
Тот, кто хоть однажды видел Арктику в тихий солнечный день, тот никогда не забудет сверкающих серебром огромных белоснежных пространств, голубых льдов, пронизанных солнцем, отчего они как-то особенно светятся, и, наконец, чистейшей голубизны неба, переходящей на горизонте в голубизну отдалённых торосов.
Метеорологи Матвейчук и Малков, прихватив меня с собой, выходят на снеговую съёмку: надо измерить высоту снега, узнать его плотность. Эти наблюдения, проводимые регулярно, помогут проследить за процессами таяния снегового покрова. Специальный цилиндр погружается в снеговую толщу на всю её глубину. Полученная проба взвешивается на особых весах, а затем по простой формуле метеорологи вычисляют плотность снега. Мы движемся неторопливо вдоль гряды торосов, останавливаясь каждые двадцать шагов, чтобы взять пробу.
21 мая
Сегодня и завтра у аэрологов напряжённые дни: в течение этих двух суток каждые шесть часов они должны выпускать в атмосферу новый радиозонд. Такой цикл наблюдений проводится одновременно по всему Советскому Союзу 20-го и 21-го числа каждого месяца. Есть что-то волнующее в мысли о том, что сейчас вместе с нами будут зондировать атмосферу аэрологи станции СП-4, Диксона и Ялты, Архангельска и Владивостока, Таллина и Баку, Ленинграда и Ташкента. В эти минуты зонды поднимаются над нашей землёй во всех точках, где есть аэро- логические станции. Так изучаются явления в атмосфере в их взаимной связи над всей территорией страны. Тысячи глаз одновременно следят за удаляющимися воздушными шарами, сотни приборов регистрируют их полёт.
…Под вечер гидрологи опустили на океанское дно трал, прикреплённый к тросу. Эта большая металлическая рама со специальным скребком и сеткой, следуя за льдиной, словно на привязи, будет захватывать всё, что встретится на её пути по дну. И будь то необычайное морское животное или обыкновенная галька – гидрологи с одинаковой бережностью разместят их среди прочих, уже добытых «трофеев». Здесь всё ново, всё важно, всё вызывает интерес.
21 мая
Иван Максимович Шариков оказался весьма способным коком и наше меню по мере сил разнообразит соусами и пампушками, но и он порой вздыхает о свежем огурце.
– Какой бы я вам салат закатил! – говорит Иван Максимович, размачивая сухую картошку. – Да где их напасёшься, свежих овощей! Всё равно замёрзнут.
Но без салата ещё можно обойтись. А вот как обойтись без витаминов? Регулярно, каждый день все получают за обедом два шарика поливитаминов, хотя некоторые норовят оставить их на дне стакана с компотом. Комаров даже как-то заявил, посмеиваясь, что его цинга никогда не брала и не возьмёт. Вот почему сегодня, пользуясь правом «очередной пятницы», я рассказываю о цинге, с которой никому из моих слушателей, к счастью, не пришлось встречаться.
22 мая
В палатке, где устроились Яцун и я, идёт «семейный совет»: скоро начнётся таяние снега, и мы обдумываем способ, как уберечь себя от воды. Ещё вчера мы приглядели у трещины ровные плиты молодого 15-сантиметрового льда, выдавленного наверх после недавнего сжатия полей. Я предлагаю подвести под наш брезентовый дом ледяной фундамент.
– Давай сделаем так, – соглашается Женя, – в два слоя положим плиты, а вокруг палатки, чтобы солнце их не расплавляло, соорудим снежную насыпь.
Но работа оказалась значительно тяжелей, чем мы думали. До трещины добрых 200–300 метров. Нагрузив нарты доверху строительным материалом, мы тянем их изо всех сил и к обеду оказываемся способными двигать только челюстями. Помощь пришла к нам в лице Комарова, и весьма вовремя. Михаил Семёнович подогнал к трещине свой трактор, и мы, связав бок о бок две пары саней с помощью деревянных балок и канатов, доставили нужное количество плит прямо к палатке.
Но строительными работами заняты не только мы. На другом конце лагеря вертолётчики мастерят две деревянные вышки для ремонта вертолёта – одну поменьше, другую побольше, метра в четыре высотой.
Мимо нас с пешнями на плечах прошагали гидрологи, только что закончившие установку контрольных реек. Метрах в двухстах от лагеря, за аэродромом, они облюбовали небольшую площадку, обнесли её колышками и в центре вморозили в лёд деревянные рейки, размеченные на сантиметры. С их помощью можно будет точно следить, как быстро под влиянием солнечного тепла будут таять снег и лёд.
23 мая
Приход весны чувствуется во всём: в ртутном столбике, поднимающемся всё выше и выше, в желтовато-бурых пятнах оседающего снега, в весёлом чириканье пуночек, оживлённо порхающих над лагерем, в звонком лае Блудного и Мамая, которые безуспешно охотятся за ними.
С приходом весны становишься если не поэтом, то, по крайней мере, стихотворцем:
Пришла весна за тридевять земель,
В далёкий край, где вечный лёд и стужа.
И в первую весеннюю капель
Наш лагерь утром солнечным разбужен.
Она пришла сперва на полчаса,
В едва знакомом пасмурном обличье.
И воздух разбудили голоса
Обыкновенные, земные, птичьи.
Везде видны следы её шагов.
С палаток чёрных капли то и дело
Стекают вниз. Ручей среди снегов
Отыскивает путь себе несмело.
Обильный снег растаял наконец,
Заплаты луж виднеются повсюду.
А наша гордость – ледяной дворец
Обрушился бесформенною грудой.
Пускай весна, что к нам пришла сюда,
Покажется иному скромной тенью
«Земной» весны. Пусть тающего льда
Не сменит яблонь пышное цветенье,
Но тем дороже нам её приход,
Без соловьёв и без небесной сини.
Ведь мы её встречаем в этот год
У Северного полюса на льдине.
Но весна несёт и новые заботы. Стали портиться свежие продукты – мясо, рыба.
– Давайте построим хранилище, вырубив во льду яму, – предложил всегда молчаливый механик вертолёта Володя Кунченко. – Сверху укроем досками. – Он замолчал, увидев саркастические улыбки на лицах Канаки и Курко.
Казалось невероятным: вокруг миллиарды тонн льда, а путного ледника не устроить. Беда заключалась в том, что лёд, подобно стеклу, обладает так называемым парниковым эффектом. Солнечные лучи без труда проходят через стекло, но если под ним находится тёмный предмет, он немедленно поглощает тепловую часть спектра, и тепло как бы аккумулируется под стеклянным сводом. Кто не слышал о клубнике и помидорах, зреющих среди зимы в парниках и теплицах, при постройке которых используется именно эта особенность солнечного света! Так и лёд.
Аэролог Игорь Цигельницкий
Начальник радиостанции Константин Курко
Гости с Большой земли
Лётчик Алексей Бабенко, кинооператор Евгений Яцун
Гидрологи Георгий Пономаренко и Александр Дмитриев
Поверхностная корка льда как бы задерживает эти лучи, и под ней накапливается тепло даже при значительных отрицательных температурах воздуха.
Пришлось из пустых бензиновых бочек и досок построить стеллажи, на которые мы перенесли мясные брикеты, рыбу, хлеб. Правда, мясо быстро обветривалось, и его 5–10-сантиметровый поверхностный слой становился негодным в пищу, но это всё же был выход. Справиться с хранением рыбы помог опыт Канаки. Полдня мы, усевшись вдвоём у камбуза, потрошили рыбу, разрезали от головы до хвоста рыбные спинки и обильно посыпали солью. Вот только с хлебом справиться нам не удалось, и последние ссохшиеся буханки так и остались нетронутыми, пока Иван Максимович не использовал их в котлеты.