— Почему ты решил, что Пол не тот, за кого себя выдает?
— Решил, и все.
— Пакс, мне нужны более веские причины.
— Знаю. Но не могу ничего сказать. — Губы Пакса скривились.
— Почему?
— Потому что… ты не поверишь. А если поверишь, то начнешь меня ненавидеть. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.
— Да с чего ты взял…
— Не могу я об этом рассказывать! — крикнул Пакс.
— Ладно, ладно… — Эллис примирительно поднял руки. Потом ему в голову пришла внезапная мысль. — А почему ты живешь вместе с Вином?
— Что? — пораженно переспросил Пакс.
— Когда я впервые оказался у тебя дома, Альва объявила, что ты не сумасшедший. С чего вдруг?
Пакс отшатнулся и опустил глаза.
— Так и сказала?
— Чуть ли не первым делом. Почему она так старательно это подчеркивала?
Пакс смотрел себе под ноги, на дорожку, где гравий мешался с грязью.
— Всякое бывало…
— Что значит «всякое»?
— Не хочу об этом говорить.
— Вин за тобой присматривает? Поэтому тебе нужно разрешение, чтобы пригласить гостя в собственный дом, да?
Пакс глубоко, судорожно вздохнул, не отводя взгляда от гравия на Файрстоун-лейн.
— Вин был очень добр ко мне.
— Почему он живет с тобой в одном доме? Что с тобой не так, Пакс?
— Просто поверь мне на слово. Рен — убийца.
— Думаешь, он и со мной хочет разделаться?
— Не знаю. Но он что-то задумал. Что-то нехорошее. — Посредник взглянул на него с мольбой в глазах. — Пойдем отсюда. Нужно предупредить Полый мир.
— О чем?
— Не знаю! — воскликнул Пакс, крепко сжав кулаки. Громкий звук спугнул пару птиц, сидевших неподалеку.
Эллис протянул руки, и Пакс рухнул к нему в объятия. Посредника колотила дрожь.
— Мне страшно. Я не знаю, что делать…
— Ты мне доверяешь? — спросил Эллис.
Пакс кивнул, уткнувшись лицом ему в грудь.
— Да.
— Тогда слушай внимательно. Ты говоришь, что нас преследовали по приказу Уоррена. Но раз я пришел к нему сам, то теперь за нами никто не будет гоняться. Так что иди домой.
— Что? Нет, я…
— Я останусь здесь, поговорю с Уорреном и выясню, что происходит… Может, тут и беспокоиться не из-за чего.
— Нет! — Пакс отодвинулся.
— Напряженная неделька выдалась. Сначала тебя чуть не убили, потом резали охотничьим ножом и кормили мясными консервами. Тут волей-неволей распереживаешься.
— Я без тебя никуда не пойду. У тебя даже портала нет.
— Завтра вернешься, хорошо?
— Я не оставлю тебя наедине с убийцей!
— Послушай, я давно его знаю. Мне пятнадцать было, когда мы познакомились. Уоррен не убийца!
— Убийца и лжец.
— Поверь, он не сделает мне ничего дурного. — Эллис положил руку на плечо Пакса. — Иди домой. Прими душ под водопадом. Пусть Ча осмотрит твое плечо. Поешь как следует и выспись. А завтра, в это же время, возвращайся сюда. Я как раз успею разузнать все подробности, и мы обсудим план действий. Договорились?
— А почему нам нельзя вместе вернуться домой и сделать все дальше по твоему списку?
— Потому что мне надо поговорить с Уорреном. И обсудить кое-что личное.
Пакс смотрел на него в упор. Эллис видел, что посредник вот-вот расплачется.
— Мне страшно…
— Со мной ничего не случится.
— За нас обоих.
— Иди домой и отдохни хорошенько. Может, с Вином поговоришь.
По щеке посредника скатилась слеза.
— Будь осторожней…
— Обязательно буду.
Пакс достал порт-колл.
— Альва права.
— О чем ты?
— Я не сумасшедший…
Глава девятая. Всему свое время
— Что-то твой приятель расстроился, — заметил Уоррен, когда Эллис вернулся на крыльцо.
Пакс ушел. Через открывшийся портал Эллис увидел знакомую готическую столовую, и ему захотелось шагнуть туда следом за посредником. За совсем короткий срок дом Пакса стал родным и привычным, чего нельзя было сказать о тех местах, где Эллис жил раньше. И все же он был рад, что остался с Уорреном наедине. Теперь можно говорить прямо, без обиняков. Ему было, что обсудить со старым другом.
— Паксу несладко пришлось в последнее время. Убийства расследовал.
— А я думал, в Полом мире убийств не бывает. Лысики рассказывали, что здесь нет смерти, войны, классовых конфликтов, расизма, сексизма, бедности и прочей ерунды.
— Видимо, убийца решил сделать исключение.
— И какая ж муха укусила этого парня?
— Парня?
Уоррен усмехнулся.
— Парня, девку — один черт. Не похоже, что он из-за работы распсиховался. Скорей уж, взревновал. Ты что, захотел попробовать новые секс-игрушки? Говорят, у них есть штуковина…
— Между нами нет ничего такого! — сказал Эллис. Получилось слишком громко.
— Это радует. Я-то уж грешным делом подумал, что ты решил сойти за местного. Переметнулся в другой лагерь, так сказать.
— Между нами ничего нет, еще раз повторяю!
— Ну, значит, мне просто показалось. Тут уж не угадаешь. Бывает, попадет мужик в тюрьму, и выбора-то не остается…
— Я же сказал, Паксу пришлось туго. Нелегкие деньки выдались.
— Что ж поделаешь, каждый несет свой крест. Но я чертовски рад тебя видеть, дружище! Уже не верилось, что ты когда-нибудь объявишься. Вдруг чего-то напутал и поджарился по дороге.
День клонился к вечеру. Послеполуденные часы, наполненные солнечной негой, всегда напоминали Эллису о школьной поре — уроки закончились, впереди свобода. Уоррен был прав; становилось жарко. Над полями поднималось горячее марево, а цикады гудели так же громко, как поток машин на Мичиган-авеню. Эллису не удалось взглянуть в календарь, но он утвердился в своих выводах: лето было в самом разгаре или только перевалило за середину. Пахло травой и навозом из коровника, слышалось лошадиное фырканье, на полях росла кукуруза. Высокая, выше человеческого роста.
— Нравится мне твой ствол, — обронил Уоррен.
— Что?
— Пистолет, говорю, нравится. — Уоррен указал на кобуру. Эллис успел забыть об оружии, потому что его никто не замечал. — Дай-ка посмотреть.
На секунду он замялся, но потом вложил пистолет в протянутую руку. Это же Уоррен, в конце-то концов.
Они познакомились в десятом классе. Тогда Уоррена звали просто Реном: какой дурак станет выговаривать два слога, если хватит и одного? Не «Уором» же его называть. У них был общий шкафчик, в который Уоррен вечно запихивал футбольную форму, отказываясь оставлять ее в спортзале. Старая футболка с номером «48» неизменно валялась на полке. За все три года хозяин ни разу ее не постирал, и Эллису приходилось задерживать дыхание, когда он лез в шкафчик за книжками. В общем-то, он не обращал на соседа-здоровяка особого внимания, пока однажды Рики Даунс по прозвищу Мудила не решил устроить Эллису взбучку.
Рики показался на горизонте как раз в тот момент, когда он пытался вытащить свой учебник по физике из-за футбольных наплечников. Мудиле взбрело в голову, что из Эллиса получится отличный баскетбольный мяч. Он успел дать сдачи, но весовые категории были разные, и слабый удар только раззадорил Рики. Мудила взвыл и въехал Эллису кулаком в живот. Останавливаться он не собирался. Была в этом парне какая-то гнусная червоточина: хоть он и любил повторять, будто прозвище ему дали за крутизну, но все вокруг знали, что Рики-Мудила из тех ребят, что могут отвесить пинка щеночку.
— Я тебе ща покажу, как ручонками-то размахивать! — сообщил Мудила. — Чтобы знал свое место и не высовывался, сопля.
Эллис уже решил, что его увезут из школы на «Скорой», но тут появился Уоррен. Как в игре «Стратего»: сержант сильнее разведчика, но против фельдмаршала не устоит никто. Эллис был зубрилой, Рики — баскетболистом с потными лапами и острыми локтями, любившим запугивать тех, кто послабее, а Уоррен — мощным футбольным защитником, сметавшим все на своем пути. В команде его звали «Экард-таран». Краем глаза Эллис успел заметить, как мелькнула футболка с «Led Zeppelin» — это Рики полетел через коридор. Он врезался в шкафчик № 234, оставив глубокую вмятину, сполз на пол и распустил нюни.
Уоррену и Рики грозило временное исключение из школы. Директор не желал слушать отговорки двух громил, но Эллис был отличником и примерным учеником. Благодаря ему Уоррен отделался выговором, а Рики-Мудилу отстранили от занятий на целый месяц.
После этого Уоррен стал его лучшим другом. Единственным другом за сорок три года. Эллис никогда не умел заводить новых приятелей, а все старые разъехались из Детройта в поисках лучшей жизни. В отличие от них Уоррен оставался рядом, и они с Эллисом накрепко приросли друг к другу, будто два валуна на озерном дне. Ветерана Вьетнамской войны может понять только тот, кто тоже прошел через бойню. Уоррен его понимал.
— Браунинг, да? Славная штучка. — Он покрутил пистолет в руках, потом прищурил глаз и прицелился в сторону Файрстоун-лейн. — Забавно вышло. Я же говорил, что хочу отправиться в прошлое. Эх, вот бы выбрать эпоху пораньше… Дикий Запад! Там, дружище, жизнь была что надо. Каждый имел при себе пистолет, с преступниками не церемонились, чуть что — и сразу на виселицу. Выбрал место, построил дом и живешь себе, а если кто-то полезет не в свое дело — ба-бах! Что случилось в Тумстоуне, то осталось в Тумстоуне. А тут, гляди, как с будущим-то сложилось: оружие при нас, живем на ферме, планета пустая… и правила здесь устанавливаем мы.
В голове Эллиса надрывался голос посредника: «Зачем ты дал ему пистолет? Это убийца!»
Он смотрел, как Уоррен перекладывает оружие из ладони в ладонь: держать пистолет в искалеченной руке было неудобно.
Два пальца. У него не хватало двух пальцев. Совпадение? Вряд ли. Здесь явно была какая-то связь, но… это же Уоррен. Уоррен Экард, человек, которого Эллис знал всю свою жизнь. Рос вместе с ним, вместе с ним впервые попробовал пиво, вместе с ним смотрел первые «Звездные войны» в старом кинотеатре. Уоррен был ему как старший брат — сильный и заботливый, постоянно готовый прикрыть спину.