— Я бы хотел остаться на поверхности. Там привычнее. Если мне разрешат, конечно.
Раздались звонкие ободряющие крики.
— А вам не будет одиноко без женщины? — Этот вопрос задал Пол. Он выразительно посмотрел на Эллиса, потом махнул пятипалой рукой, будто у них был какой-то общий секрет. Эллис опять ничего не понял.
На секунду он замялся, и аудитория успела немного успокоиться.
— Ох… — Эллис задумался над вопросом. Вспомнил Пегги. Вспомнил Пакса. — Да. Я не рассчитывал на такой исход, когда отправился в будущее. Весь привычный мир исчез без следа. Вы считаете меня особенным, потому что я единственный в своем роде. Последний, таких больше нет. Но единица — самое одинокое число на свете.
Вряд ли здешние жители знали песню Гарри Нилссона и Three Dog Night, но теперь Эллис мог совершенно безнаказанно заниматься плагиатом. Все новое — это хорошо забытое старое. Чувствуя себя не в своей тарелке и мечтая оказаться подальше от сцены, он наконец-то спустился вниз. Толпа устроила овацию. Все протягивали руки, чтобы тронуть его за щиколотку.
— Прекрасное выступление! — крикнул Пол ему на ухо. — Из него получится отличная рекламная кампания. В турне отправляемся с завтрашнего дня, так что вам надо как следует выспаться. Мы с Дексом вернемся утром. А теперь, если вам больше ничего не нужно… — Пол вытащил портальное устройство из складок оранжевой тоги.
— А вы Пакса не видели? — спросил Эллис.
— Нет. А должен был?
— Не знаю. — Эллис подошел поближе, снижая голос до шепота. — Может, слышали что-нибудь.
— Про Пакса? Нет. Сами знаете, за ним теперь трудно уследить.
Эллис кивнул.
— А вы можете связаться с Вином? Я хочу, чтобы они знали, где я был все это время.
— Я постараюсь. Увидимся завтра.
Пол шагнул в открывшийся портал. Эллис не разглядел, что там было: то ли кабинет верховного советника, то ли ферма Файрстоун.
Пожалуй, стоило зайти к Паксу домой. Будь у Эллиса порт-колл, он бы так и сделал. Спросить у Рекса?.. Нет, Ват был прав: на него навалилась усталость, будто от тяжелой простуды. Может, им удастся зайти к Паксу утром, перед началом турне? Вряд ли Пол скажет, что это не по пути.
— Рекс? — Эллис обернулся к администратору. — Когда я оказался у вас, кто-нибудь пытался меня навестить?
— Конечно, — ответил Рекс. — Все пытались!
Глава одиннадцатая. Время, проведенное с пользой
Эллис несколько раз пытался связаться с Паксом, но ничего не вышло. Судя по всему, тот просто исчез. Согласившись отправиться в мировой тур, Эллис настоял, чтобы Пол помогал ему в поисках и каждый день отправлял сообщения Паксу домой. Даже Вин не знал, куда делся посредник. Была в этом какая-то ирония, ведь Эллис вырезал чип собственными руками. Отправляясь в мировой тур, он терзался чувством вины.
Пол составил очень насыщенный и жесткий график. Каждый день Эллис отправлялся в новый уголок Полого мира, а то и вовсе на другую планету. Оказалось, что на Земле теперь живет совсем не так много людей. Чуть больше 123 миллионов. Большая часть человечества погибла во время Великой бури. Теперь все граждане Полого мира жили под землей, и небольшие поселения были разбросаны по пятидесяти двум тектоническим плитам. Однако через порталы они могли перенестись куда угодно за считаные мгновения.
Марс был совсем не похож на то, что воображал себе Эллис. И хотя в молодости он мечтал, что станет первым человеком, ступившим на поверхность планеты, быстрый и легкий портальный переход разрушил все очарование. По большей части Марс ничем не отличался от Полого мира, только логотип был другой. Объяснялось это довольно просто: подавляющее большинство марсианских курортов располагалось под землей. Из смотровых куполов были видно только крошечные участки планеты, похожие на панорамы Невады под мутным розовым небом.
Правда, ему все-таки удалось увидеть настоящие марсоходы. Они по-прежнему оставались на поверхности, в историческом парке «Одиссей». Марсоходы были второй по популярности туристической достопримечательностью на планете; первой служил Олимп — крупнейший вулкан Марса и самая высокая гора в Солнечной системе. А еще Эллис наконец-то увидел роботов. Он уже начал гадать, куда они делись. Если верить фантастическим фильмам и мультикам, в мире будущего нельзя обойтись без летающих машин, реактивных ранцев и роботов-горничных. Однако Эллиса опять ждало крупное разочарование. Поначалу роботов использовали для изучения планеты, но теперь они стали развлечением для туристов. Марсианские роботы выглядели как обычные машины на дистанционном управлении, в задачи которых входила съемка трехмерных изображений и сбор камушков на сувениры. Марс повторил судьбу Ниагарского водопада, превратившись в разрекламированную приманку для туристов. Как часто бывало на мексиканских курортах, люди предпочитали отдыхать у чистеньких бассейнов, а не на берегу океана — вот и на Марсе они разглядывали виртуальные голограммы, вместо того чтобы выйти на поверхность в настоящем скафандре. Эллис все-таки выбрался наверх и побродил среди марсоходов, но после стольких лет ожидания все было слишком скучно и просто.
Оказалось, что ученые открыли и другие планеты, пригодные для обитания, — одна из них, Тринити, находилась за пределами галактики, — но никто не пытался колонизировать новые территории. Ост-Индийская компания с ее имперскими замашками давно исчезла с лица земли. Места хватало всем, и только любопытство продолжало подталкивать человечество к границе изведанных земель.
Путешествие в любой конец света занимало всего пару секунд, но эти вылазки изматывали Эллиса. Нет, он чувствовал себя неплохо — для пятидесятивосьмилетнего мужчины, который перенес смерть и пересадку всех внутренних органов, Эллис был в отличной физической форме. Только сил не хватало, но Эллис подозревал, что тут дело не в операции, а в том, что за предыдущие тридцать лет он совсем отвык от нагрузок. Толпы людей его совершенно измучили. Куда бы ни направились они с Полом, всюду поджидали сотни поклонников. По их мнению, Эллис был гораздо интереснее горы Олимп. В отличие от обнаженной толпы в ИСВ, большинство людей носили одежду, а у некоторых были татуировки. Когда Пол привел его на экскурсию в Бездну Челленджера, самую глубокую точку на поверхности Земли, Эллис заметил первых подражателей.
— Дизайнеры работают круглые сутки, чтобы составить шаблоны для одежды в стиле Эллиса Роджерса, — объяснил Пол, проследив за его взглядом. Один из зевак был одет в точно такую же фланелевую рубашку и джинсы.
У Пола хватало сил и времени не только на долгие выходы в свет, но и на ежевечерние отчеты перед Уорреном. Видимо, ферму нужно было извещать обо всех достижениях Эллиса.
В тот день они с Полом стояли под сияющим куполом Бездны Челленджера и смотрели в мертвые темные воды. Для рыбы здесь было слишком глубоко. Эллису больше понравилась Атлантида — или «Аквариум» — искусственный коралловый риф, окружавший прозрачный город с тысячеэтажными башнями. Бездна Челленджера пугала. Если на куполе появится хоть малейшая трещинка, то вся многокилометровая толща воды обрушится им на головы.
— Весь мир сходит с ума по Эллису Роджерсу. Просто замечательно! — сказал Пол. — Люди делятся друг с другом записями ваших выступлений. Маски с лицом Эллиса Роджерса приобрели необычайную популярность, а сверхреалистичные интерактивные голо с вашим интервью уже второй день занимают первое место в мировом рейтинге.
— Странно, что никто не делает пластических операций, — фыркнул Эллис.
— Пластических операций?
Эллис указал на лицо.
— Это когда врачи изменяют внешность человека хирургическим путем. С такой любовью к индивидуальности операции должны пользоваться большим спросом.
— У любого самовыражения есть границы, — возразил Пол. — Все хотят быть яркими личностями, но стать другим человеком не хочет никто.
— Это как? — Эллис заметил на входе очередного двойника. У этого, помимо рубашки и джинсов, был еще и спортивный рюкзак.
— Одежда и татуировки подчеркивают индивидуальность, но не изменяют суть. Никто не хочет быть совершенно другим: мы не собаки, решившие стать кошками, и не лошади, которые мечтают превратиться в зебр, хотя иногда все-таки рисуем полоски, чтобы выделиться из толпы. Но вы — совсем другое дело. Человек, который не просто отличается от нормы, но и совершенно спокойно принимает такое положение вещей. Вы одиноки в своей уникальности, но вас это не смущает. Неудивительно, что все восхищаются такой смелостью. Многим хочется верить, что на вашем месте они бы вели себя точно так же, но мало кому хватит духу на то, чтобы сделать решительный шаг.
Человек с рюкзаком застенчиво улыбнулся. Эллису стало неловко за пристальный взгляд, и он улыбнулся в ответ. Потом задумчиво посмотрел вверх, на купол, где в мерцающей глубине океана клубилась темная взвесь из геотермальных источников. Почему-то это природное чудо казалось ему куда более искусственным, чем все красоты Полого мира.
— Для нас важно быть частью целого. Люди — социальные животные, — продолжал Пол. — Но когда человек научился выживать в одиночку, традиционные группы — семьи и племена — просто распались. В Полом мире ощущение принадлежности к обществу создается за счет внешнего сходства. Каждый живет так, как хочет: спит и бодрствует, когда душе угодно, занимается тем делом, которое покажется ему интересным, но при этом твердо верит, что является частью единого целого. Люди не стремятся к инаковости, они просто хотят, чтобы их замечали и узнавали среди тысяч других людей. — Пол поднял искалеченную ладонь, на которой не хватало двух пальцев. — А те, кто остался на ферме, думают по-другому. Необратимые изменения — это часть будущего. Вы сыграете в нем заметную роль.
— И как же выглядит ваше будущее?
— Решать нам.
Популярность Эллиса стремительно росла, и ИСВ оказался под сильным давлением. Советник требовал, чтобы Эллис произносил речи едва ли не каждый день, и он наловчился выступать перед публикой, хотя в основном повторял одно и то же. Говорил, как сильно изменился мир, благодарил ИСВ за спасение и радовался теплому приему. В самом конце, по настоянию Пола, он обращался к зрителям с просьбой о помощи: рассказывал о своем одиночестве и жаловался, что ИСВ отказывается предоставить образец ДНК для женщины. Советник велел постоянно повторять фразу про «самое одинокое число на свете». Когда Эллис признался, что это цитата, Пол откопал в архивах Вегенера древнюю музыкальную запись и начал запускать ее до и после каждого выступления. Песня стала визитной карточкой Эллиса. Иногда он слышал, как ее напевают случайные прохожие во фланелевых рубашках. А во время выступлений слушатели подхватывали знакомые строчки сотнями одинаковых голосов.