Он открыл рот, чтобы ответить, и провёл языком по нижней губе.
— Так, оба — хватит, — рявкнула Никс.
Неро откинулся на спинку стула. Я вновь заняла своё место.
— Ваша очередь, генерал.
— Признаваться?
— Это полезно для души. И мы сможем стать по-настоящему едины только тогда, когда выложим все карты на стол и поделимся друг с другом своими секретами. Как только мы сделаем это, уже никакие тайны не смогут нас разобщить, как это было с советом богов — потому что мы уже всем поделились.
— Как пожелаешь, — поскольку мне он уже признался, Неро повернулся к Харкеру. — В первый день тренировок, когда мы были новобранцами, это я перепрятал всю твою одежду для тренировок.
— Я уже знал это, Неро. Один из наших тренеров поймал тебя с поличным. Он отчитал нас перед всей группой — тебя за розыгрыш, меня за то, что я не способен защитить свои вещи.
— Типичный Легион, — прокомментировала я. — Наказывает жертв вместе с виновниками, чтобы сделать их всех сильнее.
— Твой будущий муж в те времена был настоящей задницей, — сказал мне Харкер. — Он и остальные мальки Легиона. Но со временем он стал лучше.
— Неа, не стал, — сказал Неро. — Я всё та же задница, что и двести лет назад.
Они оба рассмеялись.
— Так это и есть твоё признание? — спросил у него Харкер.
— Нет. Как ты и сказал, тебе это уже было известно. Мое признание не в том, что я украл твою одежду, а в том, что я удостоверился, чтобы меня на этом поймали.
Лицо Харкера выражало крайнюю степень озадаченности.
— И зачем тебе это понадобилось?
— Мальки Легиона докучали мне, подначивали разыграть тебя. Они видели твой талант и ненавидели тебя за это, особенно из-за твоего скромного происхождения. Они требовали и утверждали, что мой долг как отпрыска двух ангелов, лучшего из лучших — поставить тебя на место.
Я покосилась на Джейса.
— Звучит знакомо.
— Ага, — его приятели-мальки Легиона тоже часто заставляли его вести себя таким образом.
— Я хотел попасться, чтобы у меня был повод сказать им потом: меня поймали, и я не хочу такого в своём послужном списке, не хочу прослыть глупым любителем розыгрышей, — сказал Неро. — Но была и другая причина. Я знал, что нас накажут вместе, и я хотел узнать тебя поближе. Я знал, что ты достойнее любого из них, и из тебя выйдет что-то хорошее. И что ты будешь хорошим другом.
Моё горло сдавило от эмоций, и я всхлипнула.
Харкер покосился на меня.
— Что такое? Крутая Пандора плачет?
— Просто это так мило, — прорыдала я. — Зарождение прекрасной дружбы.
Харкер и Неро переглянулись, затем крепко и по-мужски похлопали друг друга по плечу.
Неро посмотрел на Дамиэля.
— Ты был не лучшим отцом.
— Ты должен делиться секретом, Неро, а не говорить то, что и так все знают.
— Ты был не лучшим отцом, — повторил Неро. — Но я не хотел тебя убивать. Когда я сделал это, я ещё долго мучился. А когда я узнал, что на самом деле я тебя не убил, и ты всё подстроил, я испытал облегчение.
Усмешка Дамиэля погасла.
— Конечно, когда я узнал, что ты жив, я ещё и разозлился на тебя, — добавил Неро. — Я готов был убить тебя ещё раз, если бы ты подверг Леду опасности.
Никто из них ничего не сказал. Они просто смотрели друг на друга. В этот раз не было никаких хлопков по спине. Никаких шуток. Лишь невысказанная, неосязаемая связь между отцом и сыном.
— Вы спросили, каковы мои планы на оружие рая и ада, — теперь Неро обратился к Никс и Ронану. — Я отдал их Леде для того, чтобы она могла дать отпор любому, кто попытается навредить ей или использовать ради её магии.
То, как он смотрел на них, говорило, что он действительно имел в виду любого, включая богов и полубогов.
— Мы тут типа закладываем основу для единения, — я вздохнула. — Разве обязательно угрожать друг другу?
— Да, Леда, — Неро не отводил взгляда от Никс и Ронана. — Пока они пытаются принудить тебя к чему-либо, угрозы совершенно точно необходимы.
— Я не собираюсь принуждать тебя, Леда, — сказала Никс. — Я даже не думаю, что такое возможно. Я бы куда охотнее предпочла работать с тобой. Мы в одной команде. У нас одна цель.
— Видите, вот об этом я и говорила, — сказала я всем собравшимся за столом. — Мы не можем допустить, чтобы всякие мелочные склоки разобщили нас, посеяли раздор как в совете богов. Нам нужно оставаться едиными, пообещать друг другу, что мы будем держаться вместе. Потому что только тогда мы сумеем защитить Землю и её людей, а также всех в других мирах, разрушенных этой бессмертной войной. Именно разлад разрывает вселенную на куски. Единство вновь объединит её.
— Хорошая речь, — в глазах Неро блеснули бунтарские искорки. — Из тебя вышел бы отменный Первый Ангел.
Я усмехнулась, посмотрев на Никс.
— Я слышала, это место уже занято. Но меня устроит титул Первого Ангела Равнин Монстров.
Никс расхохоталась.
— Доверие должно с чего-то начинаться, — сказала я Неро.
— Но уверена ли ты, что ты можешь им доверять? — его взгляд метнулся к Никс и Ронану, затем обратно ко мне.
— Да, действительно уверена. Предавать нас — не в их интересах. Уже нет.
От Фариса я унаследовала одну полезную способность — видеть сквозь ложь.
— Очень хорошо, — согласился Неро, затем посмотрел на Джейса. — Ты кое-что должен знать об испытаниях архангела, с которыми столкнётся твой отец, — его взгляд скользнул к Ронану. — Но не мне озвучивать этот секрет.
Лорд Легиона продолжал молчать.
— Доверие не работает в одностороннем порядке, — сказала я Ронану.
— Долгое время Легион работал именно так.
— Ну, самое время для перемен, вы так не думаете?
— Ты сплошная проблема, Леда Пандора.
— Несомненно.
— Чтобы поглотить Нектар, который превращает в архангела, требуется огромная выносливость, — сказал Ронан Джейсу и Харкеру, двум единственным людям здесь, которые не проходили через архангельские испытания и не знали, что они подразумевали. — Но он также требует огромной жертвы. Напарник архангела, тот, кого он любит, кому он больше всего доверят, кого он выбрал себе в помощники на испытаниях, должен умереть, чтобы архангел поднялся на новые высоты. Тем самым архангел демонстрирует непогрешимую преданность Легиону, готовность пожертвовать тем, что они любят, ради всеобщего блага.
Джейс моргнул.
— Я не понимаю. Леда была напарницей генерала Уиндстрайкера на его испытаниях. Она не умерла.
— Леда не вписывается в естественный порядок вещей, — в голосе Ронана звучала усталая обречённость.
— Во время испытаний Неро мы поняли, что происходит, и схитрили, — сказала я.
— И боги всё равно чуть не убили её, — заметил Ронан.
— Если бы не политические разногласия и заговоры, они бы меня убили, — призналась я.
— Совет богов не допустит повторения такого уклонения, — сказал Ронан.
На лице Харкера отразилось понимание.
— Потому что тогда это станет повторяющимся прецедентом. И порядок богов будет нарушен.
— Именно так, — сказал Ронан.
— Тот, кого мой отец любит больше всего… это моя мама, — голос Джейса задрожал. — Он попросил её быть его напарницей в испытаниях. Она умрёт.
— Нет, не умрёт, — сказала я, покосившись на Ронана. — Порядок вещей должен измениться. Нет необходимости принуждать архангелов к жертве. Позвольте им подниматься на следующий уровень или умирать, как это всегда бывает в Легионе.
— Не всегда.
Джейс намекал на меня, на странную невозможность, когда я выпила Нектар для Прикосновения Фейри, но ни умерла, ни поднялась на следующий уровень. Это потому что моя магия была сбалансированной, так что для обретения новых сил мне теперь нужен и Нектар, и Яд. Как и сказал Ронан, я существовала за пределами нормальных законов магии Легиона.
— Мы не можем допустить, чтобы мать Джейса умерла, — умоляла я Лорда Легиона. — И без того слишком много солдат погибло. Эти бессмысленные жертвы должны прекратиться.
— Легион изменился в день, когда ты вошла в эти двери, — Ронан выглядел задумчивым. — Это послужило первым толчком, а оттуда всё покатилось как снежный ком.
Я нахмурилась.
— Это да или нет?
— Мне придётся поговорить с остальным советом. Я сделаю, что смогу, но не могу давать обещаний.
Ну, это хотя бы не отказ. Я была права насчёт Ронана. Я это знала. Он, может, и бог, но он хороший мужчина. Он поступит правильно.
— Мне давным-давно надо было отменить эту жертву, — в глазах Ронана виднелось сожаление? — Она не служит никакой цели и лишает Легион хороших солдат. Но я позволил другим богам убедить меня в обратном. Я позволил им убедить меня во многих ошибочных вещах, — в этот раз в его глазах определённо горело сожаление, когда он посмотрел на Никс.
— Иногда я жалею, что ты нашёл меня и пробудил. Иногда мне хочется, чтобы я никогда не помнила, кто я такая, что я такое, — призналась Никс Ронану. — Тогда всё было проще.
— Проще, но не счастливее, — ответил он.
— Нет, я не была так счастлива, как сейчас. Но я и не терпела такую боль, как сейчас.
Никс больше ничего не сказала. Ронан тоже. Но этот их короткий обмен репликами позволил мне как никогда хорошо увидеть, какой была Первый Ангел внутри.
Теперь пришла очередь Джейса.
— Леда, когда мы только познакомились, я думал, что ты грязная уличная бродяжка с края цивилизации, — сказал он мне. — Вскоре я осознал, как сильно я ошибался. Я начал восхищаться твоей решительностью и поражаться твоей изобретательности. Но прежде всего я считаю, что мне ужасно повезло, потому что ты — мой друг. Ты научила меня большему количеству важных вещей, чем кто-либо другой, — его голос опустился до шёпота. — Только моему отцу об этом не говори.
Джейс посмотрел по сторонам, словно полковник Файрсвифт появится из воздуха и прибьёт его за такое дерзкое заявление.
К счастью, лидер Дознавателей тут не появился. Полковник Файрсвифт был приспешником Фариса, а если Фарис узнает, в чём мы признаемся в этой комнате, то все мы окажемся в очень глубоком дерьме.