Нас с Неро разлучили. Весь полет обратно до офиса Чистилища мы провели в отдельных отсеках на противоположных концах воздушного судна. Эта помолвка начинала раздражать. Я бы предпочла выпивать со своими подружками в баре «Ведьмин Водопой», нацепив тиару с розовой фатой и футболку с надписью «Невеста».
Как только мы добрались до Чистилища, меня под эскортом сопроводили в мою комнату.
Здесь я провела взаперти пять часов. На окнах стояли решётки, а снаружи двери несли караул охранники. Я была пленницей в собственном офисе, на территории, которой я должна командовать.
К счастью, до свадьбы оставался всего один день. Эта мысль приносила облегчение и одновременно служила источником паники.
Мне не терпелось избавиться от своих дуэний. Мы с Неро наконец-то сможем побыть наедине, только вдвоём.
Но моя паника усиливалась от головокружительной скорости, с которой развивались события. Смысл этого уединения сводился к тому, чтобы у нас с Неро появились дети.
Дети. Я не могла обзаводиться детьми в этой безумной вселенной. Только не во времена богов, демонов и их ужасной бессмертной войны. Только не тогда, когда Стражи пытаются убить меня, потому что я не вписываюсь в их планы. Я не сомневалась, что они попытаются убить любого ребёнка, который родится у нас с Неро. Я не уверена, что сумею защитить ребёнка. Я не смогла защитить даже свою кошку. Они отравили Ангел. Она выжила лишь благодаря удачному стечению обстоятельств.
Нападение на Ангел служило неоспоримым напоминанием, что Стражи могли добраться до нас — и неважно, какими бы могущественными мы себя ни считали. И неважно, что мы думали, будто мы в безопасности.
Пока мой разум прогонял эти ужасные вероятности, я гладила Ангел и пыталась успокоиться. Но даже поглаживание её мягкой шёрстки не успокаивало меня так, как обычно.
— Хандра тебе не к лицу, дочь.
Я подпрыгнула при звуках голоса Фариса. Он внезапно очутился тут, посреди моей гостиной. Как же я ненавидела, когда он вот так появлялся из ниоткуда. Очевидно, Ангел это тоже ненавидела. Она вскочила и зашипела на него, выгнув спину и распушив шерсть.
Фарис смерил её холодным взглядом.
— Какое противное животное.
— Вам больше заняться нечем? — проворчала я. — Я думала, вы никуда не уйдёте, пока не закончится месяц жёстких тренировок, к которым приговорили Зариона и Стэша.
— Они спят. Пытать того, кто без сознания, далеко не так приятно, как пытать того, кто бодрствует.
— Вы позволили им спать? Как великодушно с вашей стороны.
— Кратковременное избавление от боли делает следующий приступ агонии в разы хуже.
У Фариса даже сон выступает как форма пытки.
— Если вы убьёте Стэша, я приду за вами, — предостерегла я его.
— Твой друг — полубог, — Фариса, похоже, ничуть не беспокоила моя угроза и жизнь моего друга. — Он не будет безвозвратно выведен из строя.
— Безвозвратно выведен из строя? — раздражённо повторила я. — Стэш — человек, а не тостер.
— Боги — не люди. Как и ангелы или полубоги, — он улыбнулся мне. — Как и другие, более необычные божества, если на то пошло.
Необычные вроде меня.
— Так я теперь не человек? — потребовала я, повысив голос вопреки всем своим усилиям. Фарису очень хорошо удавалось выводить меня из себя.
— Конечно, ты не человек. Ты никогда им и не была.
— От разговоров с вами у меня голова болит.
— Я слышал, как то же самое говорили о тебе, — ответил он.
— Не надо.
Он приподнял брови.
— Не надо что?
— Не надо притворяться, будто между нами есть связь. Единственная причина, по которой вы пытаетесь меня в этом убедить — это чтобы манипуляциями заставить меня делать так, как вы хотите.
— И что же тебе известно о том, чего я хочу, дитя?
— Вы хотите использовать меня как оружие, которое можно направить на всё, что стоит на вашем пути. Вы хотите завоевать всё, править всей вселенной, заставить каждую живую душу во всех мирах произносить ваше имя с почтением. Вы хотите, чтобы они боготворили вас, чтобы их вера и преданность делала вас сильнее, могущественнее, — я бросила на него сухой взгляд. — Я ничего не забыла?
Его лицо было суровым, в глазах не виднелось ни капли юмора.
— Всё было бы намного проще, если бы ты перестала сопротивляться мне и заняла своё положенное место.
— Чего ты хочешь, Фарис? — я вздохнула. — Зачем ты пришёл сюда?
— Разве отец не может просто навестить свою дочь?
— Нет. Не ты. У тебя всегда есть потайной мотив, какой-то замысел, направляющий всё, что ты делаешь.
— Через день ты выходишь замуж за Неро Уиндстрайкера.
— Если ты так напрашиваешься на приглашение…
— Бог не нуждается в приглашении куда-либо, — его голос рокотал раскатами грома. — Любое мероприятие становится значительно лучше, если он оказывает честь своим присутствием.
Я закатила глаза.
— Но дело не во мне, — сказал он.
— Какой шок, — пробурчала я. — Я-то думала, всё сводится к тебе, и вся вселенная вращается вокруг тебя.
Он продолжил, словно я ничего и не говорила.
— Дело в том, что ты проигнорировала мои предупреждения относительно генерала Уиндстрайкера.
— В отличие от тебя, Неро не замышляет какого-то грандиозного плана, чтобы использовать меня. Он просто любит меня.
— Это наивное отношение, не подобающее для моей дочери.
— Нет, не такое уж наивное, — парировала я. — Потому что знаешь, что я сделала после того, как ты попытался вбить клин между мной и Неро? Я поговорила с ним. И я увидела, что с самого начала была права на его счёт. В отличие от тебя, он не хочет меня использовать.
— Он заинтересовался в тебе с самого начала. Его родители, Дамиэль Дрангосайр и Каденс Лайтбрингер — Бессмертных кровей. Таким образом, он тоже Бессмертных кровей. Даже вдвойне.
Фарис наблюдал за моей реакцией. Он думал удивить меня, но благодаря Арине, я уже знала.
— Ты знаешь, — произнёс он, нахмурившись.
— Вопрос в том, откуда знаешь ты? — с подозрением спросила я.
— В моём Оркестре много телепатов.
— Оркестре?
— Талантливые индивиды, которые поют для меня и рассказывают мне вещи, которые другие хотят сохранить в тайне, — объяснил он.
Фарис славился тем, что собирал телепатов и других особенных индивидов. Нельзя, чтобы он узнал о Джин, Тессе и их иномирной редкой магии, иначе он попытается забрать и моих сестёр.
— И мой Оркестр пел кое-какие тревожные песенки о Неро Уиндстрайкере, — сказал Фарис.
Я лишь пожала плечами.
— Он сын двух ангелов с Бессмертной кровью. Я дочь бога и демона. Это союз, созданный на небесах. Или в аду, если вам так больше нравится, — лукаво добавила я.
— Его родители что-то замышляли, — сказал Фарис. — Он что-то замышляет.
— И что же? — я рассмеялась.
— Его предки намеренно выводили армию, чтобы бросить вызов богам. И Неро нацелился на тебя, чтобы добавить твою особенную кровь в эту смесь.
— Это бред, — сказала я. — Если бы ты сам придумал такой замысел, это не значит, что другие люди тоже настолько же безумны.
— Ещё раз, Леда, ангелы — не люди, — напомнил он мне.
Я раздражённо зарычала.
— Неро и его семья ничего не замышляли. Это всё Стражи. Они манипулировали событиями и богами. Они хотели, чтобы родился Неро, человек с самой сильной концентрацией Бессмертной крови с тех самых пор, как сами Бессмертные жили в этих мирах. Мы лишь не знаем, зачем им это.
— Откуда тебе это известно? — серьёзно спросил Фарис. Он действительно выглядел так, будто поверил мне.
Упс. Арина беспокоилась, что я навлеку на неё проблемы, и что моё расследование привлечёт внимание к ней и её детям. Нет, я не сделаю этого с ней и её милыми близняшками. Так что я соврала сквозь стиснутые зубы.
— Атан помог нам модифицировать Оперный Бинокль Шпиона, чтобы раскрыть воспоминания предков Неро. Воспоминания, которые определили его существование, являются частью его крови, его природной магии, — сказала я Фарису.
— Это должно быть потерянным искусством, — сказал он. — От Вековечного можно ожидать сохранения такой древней практики. А чувство вины вынудило его помочь тебе.
Фарис, похоже, поверил в мою историю. Лучший способ преподнести ложь — завернуть её в обёртку правды.
— Стражи сделали ошейники, контролирующие монстров, — добавила я.
— Это все доказательства, которые мне нужны, чтобы представить это перед советом богов.
— Представить перед советом богов что? — спросила я у него. — Что ты собираешься делать, Фарис?
Но он уже ушёл. Он растворился в воздухе. Как же я ненавидела, когда боги так делали.
Его уход оставил после себя тревогу. Что Фарис собирался сделать? Какую информацию он представит перед советом богов? Что бы там ни было, у меня складывалось подозрение, что это закинет меня прямо в гущу конфликта между богами и богами. И между богами и демонами. А теперь ещё и Стражи стали частью всего этого.
Я подошла к двери и открыла её. Два солдата, стоявшие в коридоре, бросили на меня одинаково подозрительные взгляды. Это первое, что я заметила. Второе, что я заметила — это то, что они не были солдатами Легиона. Это боги. Судя по меткам на униформе, эти божественные солдаты принадлежали Ронану.
— Мне нужно увидеть доктора Хардинг, — сказала я солдатам.
Они смерили меня взглядами с головы до пят, явно отыскивая оружие. А может, они просто пялились на меня. Никс и Ронан навели на меня несколько слоёв заклинания, но моя магия с каждой секундой становилась сильнее и турбулентнее. Солдаты стояли так близко ко мне, что мои эмоции, должно быть, окутывали их.
Я щёлкнула пальцами перед солдатами, чтобы привлечь их внимание.
— Проснитесь, мальчики. Мне нужно увидеть доктора Хардинг, чтобы она провела проверку магии. Я чувствую себя немного странно.
Должно быть, я сказала волшебные слова, потому что два солдата жестом показали мне выходить из моей комнаты. Легион тщательно наблюдал за женщинами-ангелами с Горячкой, чтобы правильно рассчитать время. Если они не доставят меня к Нериссе немедленно, они рискуют всё испортить.