упное им лечение, и загоню всех этих жрецов и заклинателей в подполье. Сейчас их хотя бы можно в случае явного вреда привлечь к ответственности.
И всё же, раз задумавшись о чём-то, я не могла перестать, не обсосав мысль со всех возможных сторон. Что же всё-таки делать с армией? Кроме очевидного — крепить дисциплину, не давая солдатам своевольничать. Больше платить им, чтобы сделать военную профессию привлекательней, не получится, по крайней мере в обозримом будущем. Попытаться использовать пропаганду? В принципе, можно дать задание хоть тому же институту Распространения словесности — пусть поищут какие-нибудь воинские подвиги, которые можно попытаться популяризовать и пустить в народ. И озадачить поэтов, начиная с Чжуэ Лоуна: пусть сочинят несколько песен не с заунывными жалобами на тяжёлую солдатскую долю, а что-нибудь про доблесть и славу…
Переговорить с Кеем мне удалось только на празднике Летнего солнцестояния — до того он был слишком занят их Тайреном детищем, этой самой новой гвардией, получившей название гвардии Нетупящихся мечей. Если на праздник Зимнего солнцестояния устраивают торжественное жертвоприношение Небу, то в Летнее столь же торжественно приносят жертвы Земле. Правда, ехать за город для этого не нужно, алтарь Земли находится рядом с дворцом, на Императорских холмах — в довольно большом парке, лежащем к северу от Дворцового города. Там же, в павильонах и разбитых шатрах, устроили и праздничный пир. И пусть это был не пикник, но оковы этикета по такому случаю немного ослабли, и новый верховный командующий новой гвардии оказался за столом рядом со мной.
— От солдат никто не требует качеств благородного мужа, — сказал Кей в ответ на мой вопрос, чем, по его мнению, вызвана такая разница в отношении между гражданскими служащими и военными. — А человекоубийство без них — это именно что кровожадность и жестокость. Так стоит ли удивляться?
— Даже если они вызваны необходимостью, а не природными устремлениями самого человека?
— Казни тоже вызваны необходимостью, но ведь вы, ваше величество, не удивляетесь отношению к палачам?
Я раздражённо постучала пальцем по губам.
— Кей, вы же сами военный. И вы так просто говорите о своих же собратьях?
— Я ещё и благородный человек, — спокойно напомнил командующий Гюэ. — Мне известны пять принципов благородного мужа, и я по мере сил пытаюсь им следовать.
— Благородство, долг, знание, мера, верность? — припомнила я уроки наставника Фона. — Но ведь… Ладно, пусть знание и не присуще простолюдинам, но долг и верность… Разве это не требование для каждого подданного?
— Да. Но у благородных мужей они осознаны.
Я задумалась, машинально жуя традиционный праздничный пирог. А ведь Кей, при всём своём снобизме, говорит верно. Кодекс чести — вот чего не хватает здешним военным. Гордости за себя, за своё знамя, потребности соответствовать высокой миссии защитника своей родины…
— Значит, нужно это ввести, — пробормотала я.
— Что именно, ваше величество? — спросил расслышавший меня Кей.
— Принципы благородных мужей в армии. Если не все, то хотя бы верности, долга и благородства.
— Среди простолюдинов? — он поднял брови.
— Именно. И не смотрите на меня с таким удивлением. Вы и сами всегда хвалите своих цзяранцев, противопоставляя их жителям равнин. Разве им не знакомо понятие долга или верности? А ведь многие из них тоже простолюдины.
— Да, но они горцы, — возразил Кей. — Я сам убедился, что уроженцы гор — сильнее, отважнее и благородней равнинных крестьян. И это не предубеждение, чтобы ни думало по этому поводу ваше величество. Это личный опыт.
— Мнение моего величества вам известно. Нет народов более или менее благородных от природы, есть условия жизни и воспитания. К тому же, — вдохновенно добавила я, — ведь есть же наградные должности, которые может получить и простолюдин, и они дают ранг. То есть поднимают статус простолюдина до благородного мужа. Предки не ввели бы такого обыкновения, если бы не сочли, что награждённые смогут соответствовать!
Таковые должности тут действительно существовали, заменяя собой привычные мне ордена — если человек совершил нечто выдающееся в бою, но повышать его по службе не хотели или не могли, до давали наградную должность, точно так же, как благородному человеку, не состоящему на государственной службе, могли дать должность почётную. Но если почётные должности были уделом аристократии и достаточной тонкой прослойки учёных интеллектуалов, то наградную давали невзирая на ранги и происхождение, и это в Северной империи было чуть ли не единственным реально работающим социальным лифтом.
— Хм-м… — протянул Кей, сосредоточенно рассматривая праздничный пряник. — Но всё же наградной ранг даёт меньше обязательств и привилегий, чем реальная должность, или даже почётная. Именно потому, что её может получить кто попало!
— Ну так я же и не говорю, что солдат надо превращать в благородных мужей. Надо просто немного прибавить им благородства, и всё!
Кей посмотрел на меня нечитаемым взглядом, и от дальнейшей дискуссии воздержался. Но я преисполнилась энтузиазма, уверившись, что я на правильном пути.
— Понимаешь, надо подходить к проблеме с разных сторон, — вдохновенно вещала я мужу, кивая собственным словам и размахивая руками, как девчонка. — Надо проводить разъяснительную работу как среди солдат, так и среди остального населения. Побольше рассказов о военных подвигах и самопожертвовании, поменьше этого нытья. Строгость к нарушителям дисциплины, но и забота, насколько возможно, на государственном уровне. Возможно, отрядить учителей, которые будут просвещать солдат… Совершенствоваться никогда не поздно, верно? И вот ещё что я придумала, точнее, не придумала, а вспомнила, как у нас было. Пусть принцы, включая наследного, оказывают покровительство каким-нибудь отрядам или армиям. Да хоть тем же гвардиям! Левая и Правая гвардия его высочества. Это поднимет престиж, а гвардейцы будут знать, что находятся под высочайшим покровительством, и значит, себя не на мусорной куче нашли.
— Шэйрен уже и так начальник столичного округа, — напомнил Тайрен. — А наследник пока ещё даже не родился.
Он был прав — традиция требовала, чтобы должность начальника столичного округа занимал принц крови, каковой в наличии был только один. Конечно, ребёнок, которому и двух лет не исполнилось, не мог ничего решать, но это никого не смущало. Все и так привыкли, что эта должность скорее номинальна, ибо принцы и раньше-то не слишком утруждали себя заботами об округе, пусть даже и столичном, так что реально всем распоряжались их заместители. А в царствование предыдущего императора заместители и вовсе обходились без непосредственного начальства, и не жаловались.
— Ну и что? — возразила я. — Кто сказал, что нельзя совместить? К тому же я не говорю, что всё это надо делать сию секунду. Ясно, что времени в любом случае уйдёт много, прежде чем мы увидим первые результаты.
Тайрен согласно кивнул.
Но так уж получилось, что поучаствовать в реализации мной же предложенной идеи мне не довелось. Лето перевалило за вторую половину, когда случилось то, что я предсказывала — я родила второго сына, и всё остальное для меня временно отошло на задний план.
9
Как пёстрый фазан далеко улетает —
Медлителен крыл его плавный полёт.
Супруг благородный, всем сердцем любимый,
Не он ли мне горе разлуки несёт?
— Степняки ценят лошадей, как никто, — сказал гун Вэнь. — В этом году у них тоже был падёж скота, в том числе лошадей, потому мы и не дождались пока набегов на наши границы. Но против соблазна присвоить табун они не устоят. Тем более не устоят, что лошади нужны и им самим.
— И потому Великий защитник считает, что мы сперва должны разбить степняков? — переспросил Тайрен.
— Ваше величество совершенно правы. Их в любом случае надо разбить. Да, пока им трудно совершать длительные переходы, и всё же рано или поздно они соберут для этого достаточно сил. Их будет подгонять голод, и они пойдут искать добычи там, где уже нашли не так давно — на наших землях. Лазутчики доносят, что их Великий каган опять собирает племена. Если не в этом году, то в следующем они обязательно предпримут новый поход.
Тайрен побарабанил пальцами по подлокотнику.
— Хоу Цзир, что скажешь ты?
— У нас сократилось количество конницы, ваше величество, — военный министр поклонился со своего места. — Но все прочие войска в полной готовности. Они ещё не забыли прошлых обид и будут рады поквитаться.
— Это хорошо, но меня интересует, не опережает ли их жажда мести их возможностей.
— Я совершенно уверен в нашей армии, ваше величество. Новый набор прошёл хорошо, у нас больше нет недостатка в людях и снаряжении. Во всех гарнизонах, как вы и приказывали, прошли учения. Боевой дух в войсках высок, люди верят в вас и в благосклонность Неба.
Это замечательно, подумала я, сидя за своей ширмой, но одной веры, чтобы воевать, маловато. Желательно бы для этого иметь набитое брюхо, а вот как раз с этим могли возникнуть проблемы. Нынешний год выдался… сложным. Поля империи давали по два урожая в год, и время первого уже пришло, но из-за весенней засухи он оказался скверным. Вся надежда была на вторую половину года, но если дожди не пойдут, мы опять получим немного. Но с другой стороны, прав был и гун Вэнь. Гнать табуны закупленных лошадей через степь с её буйными жителями… Проще сразу подарить им всё поголовье и не мучиться. Нужно хотя бы попытаться расчистить путь.
Видимо, Тайрена одолевали те же сомнения, потому что он спросил:
— Земельный министр, что скажешь ты?
— В прошлом году зерна было много, государь, — откликнулся министр Лао. — Мы снова смогли наполнить государственные амбары и житницы. На этот год и следующий нам хватит, даже если в этом мы не соберём больше ничего. Но если и на следующий год будет недород, то, боюсь, наступит голод. А если к этому добавить сокращение стад… Я бы предложил отложить поход на пару лет. Нужно создать больше запасов, чтобы не высчитывать по зёрнышку, сможем ли мы прокормить население и воюющую армию заодно.