Лили
Мне нравилось отдыхать в кемпингах. Я чувствовала себя Робинзоном Крузо. Четыре колышка, веревка, дрова – и у нас было где спать и готовить еду. Это была чудесная жизнь. Мы с мамой прекрасно справлялись. Нас было двое, и мы были счастливы. Я помогала ей устанавливать палатку, держала центральную стойку, пока она возилась с боковыми, я натягивала брезент, а она забивала колышки. Это была свобода!
Дни напролет мы плавали и ныряли – и в дождь, и в солнце. Я прыгала со скалы, забираясь все выше, погружаясь все глубже. Мама всегда была рядом, готовая поймать меня, но это были мои личные подвиги, я совершала их сама. Одна. Кажется, я вообще ничего не боялась.
Кстати, моим первым словом было «сама». Мне не исполнилось и двух лет, а я уже без посторонней помощи ела маленькой ложкой: мне показали только, как провести ею по краю стаканчика, чтобы лишний йогурт не капал на стол. Кое-что получалось само собой – например, отправлять ложку в рот или держать книгу; мне не понадобилось этому учиться. Но были и такие навыки, которые пришлось отрабатывать тайком.
Габриэль
Не знаю, почему моя дочь всегда была такой скрытной. Занималась чем-то в уголке, в своей комнате, за закрытой дверью. Ничем особенным, но она всегда окружала свои дела тайной. Я никогда не знала, чем именно она занята…
Лили
Думаю, в нашей семье просто не принято показывать, что у тебя что-то не получается, что ты не справляешься, в чем-то сомневаешься, чего-то не знаешь… Поэтому приходится притворяться. Притворяться сильной. Мы никогда не просим о помощи. Справляемся как можем. Сами. Особенно мама.
Не знаю, почему она такая. Почему и я тоже так поступаю… Может быть, я не хотела разочаровывать маму, не хотела показаться несовершенной, не способной преуспеть. Ей и так тяжело было все предусмотреть, так что лишних хлопот я ей доставлять не хотела.
Я не имела права на вопросы, только на ответы. У меня не должно было быть проблем, только решения. Не проси о помощи, а предлагай ее. Такова была моя роль. Так у нас повелось.
Поэтому я улыбалась и усиленно делала вид, что все в порядке, и довольно долго это срабатывало. В нашем дуэте пессимисткой всегда была мама. А значит, я должна была оставаться неисправимой оптимисткой.
Глава 4
Лили
Спросите любого человека, и он ответит, что хочет быть нормальным. Все хотят быть нормальными. Иметь семью как у всех – двоих родителей, братьев и сестер.
Габриэль
Я больше никогда не видела ее отца и никогда не общалась с ним. Думаю, так было лучше для всех. Мы по нему не скучали. Я понимаю, у дочери могли возникать вопросы. У других детей отцы были. А у нее – нет. Но Лили была желанным ребенком: ее ждали и любили еще до того, как она появилась на свет.
В общем, если бы я знала, что будет дальше, если бы могла выбирать, все было бы по-другому, но тут уж никто не виноват.
Лили
Я знаю, что маме хотелось много детей, я и сама мечтала о брате или сестре. Но она так никого и не завела. Ну, почти никого. Когда я говорю «завела», кажется, что речь идет о декоративном кролике.
Это был сознательный выбор. Ее выбор. Наверное, в этом есть и моя вина. Я для нее была важнее всего. Она хотела меня защитить.
Габриэль
В какой-то момент Лили стала пытаться выдать меня замуж за каждого встречного: за почтальона, детского врача, отцов ее школьных подруг. Это началось, когда ей было года три или четыре. И продолжалось довольно долго. На самом деле она хотела братьев и сестер, а не отца. Однажды, лет в десять, это вдруг прекратилось. Я думаю, она поняла, что не нужен ей никакой отец, ведь он заберет все самое дорогое, что у нее есть.
Но ей по-прежнему нужна была компания, кто-то, с кем можно делиться печалями и секретами, с кем можно поговорить. Поэтому мы завели Танги. Но он пробыл с нами недолго.
Лили
Когда Танги умер, я положила в небольшую коробку из-под обуви сено, которое он любил, и морковку; мы пошли в сквер рядом с домом и похоронили его. Я часто навещала Танги и рассказывала о своей жизни: о ссорах в школе, о лучшей подруге, которая перестала быть подругой, о том, как мы помирились. Он всегда внимательно слушал, иногда задавал вопросы. «А у вас были на этой неделе крок-месье? Перевязанные шпагатиком, как раньше? Принесешь в следующий раз немного крошек? А как твоя мама? Много времени говорит по телефону?» Кстати, любопытство и чревоугодие его и погубили – иногда это и правда худшие из недостатков. Вот я никогда не задаю раздражающих вопросов. А еще есть вещи, о которых просто нельзя спрашивать. Иначе это поставит маму в неловкое положение.
Габриэль
Потом у нас были Гектор, Афина, Хеопс, мистер Проппер, Жан-Люк, Симона и Марсель. Множество разных животных: декоративные кролики, хомяки, черепахи, попугаи. В основном мужского пола. Не знаю, специально ли мы так выбирали. Может быть, для равновесия? Но и они тоже недолго оставались с нами.
Лили
Чтобы компенсировать отсутствие братьев и сестер, я сделала их себе сама – из бумаги, в натуральную величину. Я рисовала их на склеенных листах бумаги – я любила рисовать – и развешивала на стене у себя в комнате. Потом садилась на пол и играла с ними. Я решила, что буду старшей сестрой трех братьев и двух сестер.
Итак, у меня был Моджи, суперпрофи во всех настольных играх, особенно в шахматах, но проигрывать он не любил, поэтому я никогда не играла с ним подолгу. Еще был Нуми, он любил животных и знал о них все: вес, продолжительность жизни, величину. Он многому меня научил. Третий брат был сущим клоуном. С ним я шутила без остановки, и когда становилось слишком одиноко, то говорила именно с ним. Но однажды в четверг он умер, пока я шла из школы. Я до сих пор часто с ним разговариваю. Мертвые не покидают нас, просто становятся невидимыми.
Иногда я была дирижером оркестра, состоявшего из моих братьев и сестер. Каждый играл на своем инструменте, я задавала ритм. Не у всех был слух, но мы неплохо исполняли «Времена года» Вивальди. Особенно «Осень».
Мне всегда нравилось принимать решения, руководить, управлять. И, к счастью, долгое время мама мне это позволяла.
Глава 5
Габриэль
Мне никогда не хотелось начать свою жизнь с нуля. Я вообще не понимаю, что это значит: моя жизнь должна продолжаться, а не начинаться с нуля. Он ушел? Тем хуже для него. А мы будем жить дальше. Одинокому родителю трудно найти место для кого-то еще, трудно перестать защищать себя. Перестать защищать нас. Но если я от чего и отказывалась, то не ради Лили. Только ради себя.
Так что да, я очень рано вычеркнула из жизни любовные истории и ничего страшного в этом не находила. Теперь нужно проявлять осмотрительность. Я не могла допустить, чтобы меня снова бросили. Теперь я была не одна, у меня появилась дочь, и страдали бы мы обе.
Кроме того, ни для кого, кроме нее, я не пошла бы ни на один компромисс.
Лили
Всего только раз мама обзавелась мужчиной, но история с ним продлилась еще меньше, чем с Танги. Я даже не могла бы называть его отчимом, потому что он не дал нам времени к себе привыкнуть. Он исчез очень быстро, сам по себе. Даже не помню почему…
В то недолгое время он как будто хотел заменить мне отца, хотя я в этом не нуждалась и его об этом не просила. Я не страдала от отсутствия отца. Как можно тосковать по тому, кого никогда не знал?
После вторжения этого незнакомца в нашу жизнь больше всего меня расстраивало то, что у мамы стало меньше времени для меня. Она часто была с ним, а я часто оставалась одна. Как-то вечером я даже ела в одиночестве, потому что у них был запланирован романтический ужин. В другой раз мне пришлось раньше лечь спать, хотя это был выходной, – лишь потому, что им хотелось посмотреть фильм, который не был рассчитан на детей. Мы с мамой смотрели мультфильмы – «Маленькая принцесса Сара», «Катри, девочка с лугов» и другие – и плакали, если становилось слишком грустно. Из-за него все наши привычки изменились, и для меня нигде не находилось места. Я не была брошенной, но чувствовала себя лишней. Чувствовала, будто теряю свое место. Перестаю быть важной. Любимой. Я привыкла, что мама принадлежит только мне, и все происходящее теперь казалось таким странным…
Габриэль
Ах да, теперь я вспомнила… Как-то я познакомила Лили со своим другом. Но ничего не вышло. У нас с ним – да. А вот у них ничего не получилось.
Лили была к нему очень строга. Ей было восемь, а может, девять лет, и она говорила ему ужасные вещи. «Ты мне не отец! Это не твое дело!» Она очень оберегала меня от других. Я принадлежала ей. Ей казалось, я разрушаю наши с ней отношения. И она принимала это на свой счет – думала, что ее одной мне недостаточно, что она не справляется – не может сделать меня счастливой.
Когда он впервые захотел остаться у нас на ночь, она сказала ему: «Ты будешь спать в моей комнате, а я с мамой! Девочки отдельно, мальчики отдельно!» Он так удивился…
Но, даже если бы она не старалась его отвадить, он бы все равно надолго не задержался. Он был просто одержим идеей сделать мне ребенка. А у меня уже была Лили.
Лили
После той странной попытки наша жизнь текла как длинная спокойная река. Думаю, мама никогда не была влюблена. А ведь она красивая, высокая, у нее прекрасные зеленые глаза, нежная кожа, и от нее так хорошо пахнет…
Мама красива, но не знает об этом.
Габриэль
Нехватки любви я не чувствовала. С моей дочерью – никогда. То, что бывает между детьми и родителями, – прекраснее всего на свете. Зачем искать где-то еще отношений, которые могут закончиться, если вы уже обрели безусловную и бесконечную любовь?
Глава 6
Габриэль
Я всегда говорила с ней как со взрослой. Не уверена, что нашелся бы мужчина, который одобрил бы мои отношения с д