Калитка оказалась заперта, а огород пуст.
– Так уехал Лорин, – охотно пояснила вышедшая из покосившейся трактирной двери хозяйская дочка. – С четверть часа тому, повитуху к роженице повёз. Попросил вот передать, что никак не может со…соблюд…соблюсти договорённости, вот. Это он с вами, выходит, сговорился о чём-то?
– Со мной, – растерянно отозвалась я. – Что, так не скоро вернётся домой?
– Да кто его знает, это ж часа два только в одну сторону. Та семья не в Дассе живёт, а дальше, за холмом, по другую сторону Серого озера.
Я прикрыла глаза, ощутив всю тяжесть нереальности происходящего. Это сон, я всё-таки провалилась в сон, пусть яркий и красочный, но нелепый по своему содержанию.
– А вы на площади повозку спросите, айта! – обнадёжила меня девица. – Или при выезде из Дасса, там, за воротами, на пятачке часто извозчика нанимают.
Я поблагодарила и, поколебавшись немного, двинулась к воротам. Сон сном, а чувство стремительно утекающего времени не оставляло.
Если это не игра больного воображения, меня ждёт скорый приезд Вергена. Будет требовать ответа, орать, трясти как грушу. Вероятнее всего, примет усиленные меры по присмотру за сбежавшей супругой, пусть та и вернётся сама, добровольно. Ничего, мы с Рене обязательно придумаем, как выкрутиться. Лишь бы Рене был на месте.
Дасс я покинула беспрепятственно, а вот свободную повозку не нашла. Двое ушлых горожан, напустив на себя такой вид, будто оказывают мне величайшее одолжение, запросили за дорогу до Бейгорлауна серебряный и никак не меньше. И деньги просили вперёд. Веринг без трёх медяков их не устраивал категорически. Я торговалась, обещала доплатить недостающую сумму – для владельцев нехитрого транспортного средства, именуемого телегой обыкновенной, наличие целого веринга стало делом принципа.
– Ладно, – сквозь зубы подытожила я и развернулась прочь.
Пусть ждут нанимателя с не истраченным верингом. Да хоть с риденом!
Тратить время на возвращение на городскую площадь, переговоры с жадными извозчиками я не стала. С гордо поднятой головой я шагнула на обочину дороги, по которой примерно тремя часами ранее приехала в Дасс с улыбчивым пареньком. Если идти бодрым шагом, я достигну Бейгорлауна в темноте, но ещё до самого тёмного ночного часа. А оттуда совсем близко замок. Будь что будет.
Но какой же нелепой выходила моя свобода!..
Домашняя обувь совсем не годилась для долгих пеших переходов по дорожной пыли и камням, да и по городским улочкам не особенно, но что уж теперь. С каждым шагом я удалялась от городских стен, с каждым шагом всё отчаяннее стучало сердце. Я и проснуться бы была совершенно не против. Взаперти, за пропитанными магией стенами, но в своей комнате, удостоверившись, что в моё отсутствие никто ничего безрассудного не натворил. Я шла, постепенно дома и постройки остались далеко за спиной, передо мной протянулись луга и поля, овраги и пригорки, полупрозрачные в это время года кустарники и едва-едва приодевшиеся в листву деревца. Я хотела есть, но велела себе терпеть до того участка пути, где меня перехватил нечаянный провожатый.
До того лесочка я добралась довольно быстро, устроила совсем коротенький привал, уселась на найденную в сторонке корягу и перекусила половинкой хлеба, жалея, что не в чем было взять воды. Разве что из придорожного ручья пить. Нервно хихикнув, я стряхнула с пальцев крошки, завернула оставшуюся булку в чистую тряпицу и продолжила путь. При светлом дне и ласковом солнышке лесок выглядел просто сказочно: приветливый, кружевной, полный весёлого птичьего щебета.
Может, и не хватились ещё слуги. Бывало же, и не раз бывало, что и по пять-шесть часов хозяйку не видели и не звали, а сейчас немногим более трёх часов минуло. С другой стороны – к ужину-то по-всякому хватятся. Я заставила себя прекратить паниковать в самый последний-распоследний раз. Надо наслаждаться волей и простором, пока имелась такая возможность. Лучше представлять, как я расскажу о своём приключении сычу, хотя никакими успехами похвастаться не могла.
С сычом на плече, правда, я наслаждалась бы вольным воздухом куда охотнее.
Шагала я, наверное, около часа. Не обращала внимания на усталость и лёгкую жажду, не забывала смотреть по сторонам, удивлялась пустующей дороге: по моим представлениям, она должна быть оживлённой. То уверяла себя в том, что продолжаю спать и смотреть сон, то убеждалась в абсолютной реальности этого дня. По скользкому мостику пересекла ручей, стороной обошла маленькую деревеньку, вернулась к дороге. Чуть правее и ниже остался лужок и берег речушки, на котором я оказалась прямиком из спальни. Всё-таки: как?.. Перемещения в пространстве ужасно дорогое удовольствие, редкий вид магии, владевшие этим даром все были наперечёт и состояли на службе у его императорского величества, а у меня вообще дара больше не было! Тем более такого.
Так я шла и шла, и всё крутила в утомившемся мозгу одни и те же мысли. При очередном шаге у меня немного закружилась голова, незнакомым, новым ощущением. Холод в затылке, а следом меня слегка повело. И тут же дёрнуло вперёд, как гигантской ладонью толкнуло в спину, и свист ветра. Я невольно зажмурилась и выставила руки вперёд. Несколько мгновений смазанных звуков и незначительной тошноты, хлопок, будто развешенная сушиться простыня дёрнулась на ветру. Я покачнулась, чувствуя изменения вокруг себя и под ногами, подошвами обуви, поспешно открыла глаза. Громко ойкнула.
Я стояла в собственной спальне возле кровати, в распахнувшееся окно затянуло часть занавески и её полоскало по замковой стене. Провела ладонью по лицу и на подкосившихся ногах опустилась там, где стояла: на мягкий прикроватный коврик. Не чувствуя хода времени, переводила невидящий взгляд с одного предмета на другой, не знала, в какую из реальностей верить.
Приснилось или нет?! Стены спальни, мебель, ветер, треплющий занавеску за окном, или Дасс с его извилистыми улочками – что из сегодняшнего дня было настоящим?!
Я снова потянулась к лицу, смахнуть щекотный волосок, и не сразу поняла, что движению что-то мешает. Что-то, зажатое в собственной же руке. Я опустила глаза и ойкнула снова. Потянула за краешек пропахшей сдобой тряпицы и развернула наполовину съеденную булку. Несколько крошек упало мне на колени. Я смахнула их на пол, а сама во все глаза уже разглядывала свой наряд. Подол юбки с налипшими былинками и парой травинок, домашние туфли с запылёнными носами и землёй на подошвах, влезла в карман, вытянула на свет горстку медяков.
Сил подняться и пересесть в кресло или на кровать не осталось; подумалось почему-то, что принимать новую окружающую действительность нужно непременно не на полу, но я только откинула голову на краешек кровати и прикрыла глаза, чувствуя, как на смену оцепенению приходит дрожь пополам с ознобом.
– Р… Р-рене, ты где? – тихонько позвала я.
Клетка была пуста.
Глава 14.1
Время шло, надо было выйти, разведать обстановку, узнать, хватились ли меня, а я всё сидела, таращилась на содержимое собственного кармана и думала, думала, пытаясь хоть как-то увязать произошедшее, найти приключению простое и разумное объяснение. Меня считали душевнобольной – это самое-самое простое и логичное, но всё внутри бунтовало против понимающе-снисходительных взглядов и кривых улыбок.
И где моя птица?
Я сползла с кровати, прошлась по комнате, заглянула за оба кресла, за ширму – одежды, что на несколько часов носил Рене, не было. Я похолодела. Безумец, неужели рискнул быть замеченным домочадцами?! Но, судя по стрелкам на часах, его время уже кончилось! Трясущимися руками спрятала тряпицу с булкой и деньги и выскочила из спальни. Напрасно, Рене, напрасно! Если я сама не могла принять то, каким образом исчезла из замка, то он-то как догадается, где меня искать? Я летела по коридорам, заглядывая во все ниши и тёмные закутки: высматривала одежду. Велейна-заступница, сделай так, чтобы я нашла вещи этого упрямого вельвинда первой! Я открывала и двери немногочисленных незапертых комнат: вдруг он, почувствовав приближающийся оборот, поспешил скрыться в одной из них, но осмотр помещений не приносил желаемого результата. За страхом обнаружения Рене слугами я забыла о голоде. Надо посмотреть на галерее, где любил бывать сыч и не любили находиться слуги. Я поспешно повернула к лестнице и почти врезалась в замковую экономку. Яоле обзор загораживала внушительная стопка накрахмаленных салфеток и аккуратно сложенных полотенец, которые она держала в руках. Я проворно отшагнула, дабы вздрогнувшая женщина не обрушила всю эту чистенькую выглаженную бельевую башню на меня. Яола вскрикнула, пошатнулась, но устояла на ногах. А, увидев меня, немедленно принялась отчитывать.
– Да что же вы носитесь, как не подобает воспитанной дэйне! И пугаете! Что за глупые шутки, дэйна Уинблейр!
– И в мыслях не было над тобой подшучивать, Яола.
– Оно и видно! Где вы были, дэйна? Мы с ног сбились, разыскивая вас!
А вот это очень плохо. Я подавила настырное желание облизать губы и поправить растрепавшиеся волосы. Только перехватила концы шали, не дав ей ускользнуть с плеч. Спину ровно, подбородок повыше и следить за голосом, ни в коем случае не блеять!
– А что случилась, Яола? – подражая манере Ализарды, неторопливо и негромко проговорила я.
И чуть прищурилась, глядя прямо в лицо пышущей недовольством экономке.
– Так обед вам накрыли ещё часа два тому, а вас нет и нет! Спальня заперта, а я… – тут Яола запнулась. – И в библиотеке не нашли вас! Где вы прятались?! Рута старалась, готовила, чтоб всё, значит, горяченькое и свежее, а вы такое неуважение к её…
– Ты забываешься, Яола, – оборвала я экономку самым холодным тоном, на который была способна, который слышала у Лиз.
Вергену об этом говорить бесполезно, он сам дозволил прислуге обращаться с хозяйкой Бейгор-Хейла вот так. Точнее, хозяйкой по праву считалась тётя, но жила-то тут я. Верген не помощник поставить зарвавшихся нахалок на место, и подобного не умела я, не приходилось в доме родителей терпеть подобное отношение. Дома… Мне казалось, дома меня все любили. Кухарка готовила самые любимые блюда, гувернантка с удовольствием удовлетворяла неуёмное любопытство, отвечая на сотни вопросов,