Я быстро вынула из тайника магические листы, их было два вида: второй предназначался для посланий на дальние расстояния. Вельвинд писал на чужом языке, морщился, выводя буквы.
– Как сыч лапой, – ворчал он вполголоса. – Хотя почему «как»?
Письма получились короткие, судя по количеству строк. Матери, брату и отцу.
– У вас с отцом натянутые отношения? – полюбопытствовала я.
– Почему?
– Ты постоянно говоришь о нём с заминкой.
Рене вздохнул.
– Да нет, неплохие. Я сильно ошибался на его счёт. Как-нибудь расскажу. Я указал оба адреса, лиро. Этот, бейгорский, и адрес той женщины из Лод…Лорбр…тьфу, Лордброка!
После отправки писем мы подробно обсудили все дальнейшие действия. Хотелось бы верить, что все. Решено было, что вельвинд отправится в сторону Гельдерта утром и постарается путешествовать на экипажах. Не привлекать к себе внимания птиц умел, несмотря ни на что. А мне нужно дождаться записки от Ильна или самого Рене и, как только она прилетит, я перемещусь. Дальше мы не загадывали: невозможно предугадать, сколько времени займёт работа над снятием чар, но оставаться совсем в стороне я не могла.
– Не могу не лететь, – сказал сыч, подходя ко мне. – И лететь не хочу. Как представлю, что ты переносишься туда!..
– Куда? – не поняла я.
– К этому своему хлыщу. Будь осторожна, лиэре. Пожалуйста.
– И ты. Путь предстоит неблизкий, а ты любишь рисковать. Я с ума сойду от беспокойства.
И это было правдой. Умом я понимала, что Рене взрослый человек, вон, выше меня почти на целую голову, помнила, что он сумел выжить у владельца цирка, знала, что всё это время он успешно избегал поимки, продолжая рыскать по окрестностям и таскать деньги из плохо подвешенных кошельков, но в то же время он оставался маленькой совой.
– Я понимаю, что твоё беспокойство адресовано этому нелепому воробью, – усмехнулся вельвинд. – Но всё равно…
Он быстро обнял меня, неловко поцеловал в макушку, отстранился, заправил за ухо непослушную прядь.
– Я не должен этого говорить, но не могу не сказать. Он мне не нравится, лиро, просто до темноты в глазах не нравится! Подожди, дай я закончу. Да, я про этого ресторатора. Но… Мне кажется, этому лэйр-Альвентею можно верить. Может, как раз самым правильным было бы рассказать ему всё. Он кажется мне человеком, способным тебе помочь. Не заставляю откровенничать, просто подумай, ладно? Возможно, решение твоих проблем гораздо ближе.
Я растерялась, открыла и закрыла рот: что можно ответить на такое заявление?! Рене смотрел мягко и печально.
– Я ни в коем случае не толкаю тебя в его объятия, – со скрипом проговорил он, не дождавшись от меня ответных слов. – Но надо рассматривать все возможные шансы.
Я мечтала провалиться сквозь застеленные коврами каменные плиты. Ответа снова не было, никакого, и я ухватилась за вопрос, потому что снова всплыло одножды услышанное слово.
– Что такое лиэре? Или кто?
Рене улыбнулся, мимолётно коснулся моего плеча. Никакого другого ответа не последовало.
Ранним утром я проводила его в дорогу. Теперь оставалось считать дни и ждать письма.
Глава 23.1
Я ждала письма к концу декады, но весточка прилетела прямиком в Бейгор-Хейл на исходе четвёртого дня. До обращения Рене в сыча мы успели спрятать в его одежде несколько листков магической бумаги, немного денег на дорожные расходы: мало ли, в каком месте застигнет его следующий оборот. И вот: половины срока не прошло, как до меня добралось послание, составленное из нескольких недлинных и простых предложений. Рене писал на имперском, и писал, что в дороге с ним всё в порядке. Он нашёл подходящую повозку, следовавшую в столицу, сумел незамеченным пристроиться к ней и путешествовал почти с комфортом. Оказалось, половину пути птиц успел преодолеть. О воровстве пока что не помышлял, спонтанное превращение в человека провёл в стороне, успев своевременно убраться с постоялого двора, куда владелец повозки заехал перекусить и промочить горло. Намеревался продолжить путь на том же транспортном средстве, Ильну сообщил отдельным письмом, что доберётся дня на два раньше и будет летать под окнами той комнаты, где маг принимал нас в прошлый визит. Если Ильну по какой-либо причине неудобно будет принять заклятого птица раньше оговорённой даты, тот птица об этом известит, а самому Рене будет нетрудно подождать в ближайшей рощице или лесу. В самом конце вельвинд приписал, что расставание даётся ему тяжелее, чем он думал.
Я взяла подсвечник, по длинным коридорам и переходам, полным призрачного шёпота, добралась до внешней галереи, но на любимую башню сыча не пошла, осталась на стене, украшенной цветущей ползучей араленой. Мелкие жёлтые цветочки в изобилии облепили тонкие гибкие побеги, от чего воздух здесь насквозь пропитался сладостью, доводящей до головокружения, если пробыть возле растения слишком долго. Долго я не собиралась; на галерее над обрывом мне лучше всего беседовалось с богиней милосердия и сострадания. К Блэйре, богине справедливости, я не обращалась семь лет, после той стены огня, за которую шагнул мой отец. Для себя я у неё ничего не просила уже, а вот к Велейне, отзывчивой и чуткой, в минуты душевного смятения обращалась. И пусть Рене в наших богов не верил, на заступничество Велейны он мог рассчитывать. Я смотрела в ночное небо с яркими звёздами и просила для сыча лёгкой и безопасной дороги, искреннего гостеприимства и участия обещавшего помочь мага. Скорейшего возвращения в нормальное человеческое тело.
Записку сожгла в ладони. Этот трюк с магией огня был посложнее и я потратила несколько недель на овладевание им. Человеку со слабым магическим резервом либо вовсе без оного это заклинание грозило резким упадком сил. Так оно и произошло: обратно в свою спальню я возвращалась на слабых ногах, местами держась за стенку, но была чрезвычайно довольна собой.
Рэя я видела два дня назад и безумно хотела увидеть снова. Держал на месте только небольшой запас зачарованных перьев; перед отправлением в Гельдерт сычик подарил ещё парочку, но я старалась расходовать их экономно. Только, если бы могла, использовала пёрышки каждый день.
Я уходила в Лордброк, убедившись, что немногочисленная прислуга оправилась отдыхать. Крепко сжав перо в ладони, до последнего штриха представляла тихую цветущую уточку, уводящую к «Жемчужине», но никак не представляла новую встречу. Что следует говорить мужчине, целовавшему с таким чувством, как смотреть в глаза?
Вечерний ресторан был полон. Респектабельные господа и разряженные пары занимали лучшие столики и отдельные кабинки; отражаясь от витражных окон, лилась музыка, в меру громкая и неназойливая. Я так привыкла бывать здесь в тихое и почти безлюдное время, что нерешительно замерла возле дверей, но от сомнений спас бесшумно появившийся метрдотель. Спокойно улыбнулся, почтительно кивнул и пригласил войти.
– Лэйр-Альвентей просил известить его, если вы появитесь. Он вас ждёт.
– Он здесь? – я вышколенным слугой не была и удивления скрыть не сумела.
– Да, как и предыдущие дни. Позвольте проводить вас в его кабинет.
Я шла, и ноги подкашивались. Наверное, в тот самый момент я и определилась окончательно, ещё не зная первой реакции Райдера на моё новое появление. Правильно я поступаю или нет, но хочу хотя бы сколько-нибудь пожить для себя.
Я не слышала, как Мариз объявил о моём приходе, не видела, куда он подевался сразу после того, как учтиво открыл передо мной дверь. Увидела только, как поднявшийся из-за стола Райдер, не глядя, провёл над завалившими стол бумагами, и те исчезли. За моей спиной негромко хлопнула дверь, через мгновение меня ослепило широченной улыбкой на загорелом лице.
– Добрый вечер, Райдер…
– Самый лучший вечер за всю эту тоскливую неделю, – тут же откликнулся лэйр-Альвентей. – Наконец-то!
Меня подхватили на руки и закружили по кабинету.
– Поставьте! Рэй, поставьте же меня!
– И не подумаю! Вас только поставь – тут же норовите исчезнуть в ближайшей подворотне!
– Здесь нет никакой подворотни, – засмеялась я, заражаясь его лучистыми эмоциями, его радостным настроением. Вцепилась в обтянутые тонкой светлой сорочкой плечи, хотя знала, что Рэй не уронит.
– Почему вы так долго не приходили, Гердерия? – шёпотом спросил Райдер, осторожно опуская меня на пол, но не выпуская из рук. – Я вас так напугал? Повёл себя недопустимо?
– Вы и сейчас ведёте себя несколько вразрез с общепринятыми нормами, – беззлобно укорила я. Мои руки лэйр-Альвентей держал в своих ладонях и успел поцеловать кончики пальцев, что тоже не являлось нормой.
– И в этом есть особая прелесть. – Рэй снова поцеловал мои пальцы. Быстрое прикосновение губ волновало, заставляло сердце сбиваться с ритма. – Я, болван самонадеянный, тешил себя надеждой, что симпатичен вам чуточку больше, чем никак, потому что ждал вас на следующий день.
Я всё-таки вытащила свои руки из его и поспешно отвернулась от горящего взгляда. Всё это как-то слишком быстро и вообще – слишком. Но сделать шаг назад уже не могла.
– Я не предупредила вас о своём визите и, должно быть, отвлекла от дел.
– Не отвлекли, – улыбнулся Райдер, усаживая меня на диванчик. – Хотя даже самая коротенькая записка обрадовала бы меня чрезвычайно. Но я и сюрпризу рад, очень. У вас всё хорошо, Гердерия? Не возникло сложностей с визитом в Лордброк сегодня?
Я нахмурилась, пытаясь понять вопрос, но в конце концов покачала головой.
– Сегодня нет.
– Я очень хочу видеть вас как можно чаще, – не отставал Рэй. – Это возможно? Или я чересчур напираю?
Я невольно улыбнулась и обнаружила, что он каким-то незаметным образом исхитрился опять захватить мои руки в плен.
– Есть немного. Я к такому не привыкла.
– Поэтому то и дело сбегаете? Как вы это делаете, Гердерия, откройте же, наконец, свой секрет!
Лёгкие поглаживающие движения сильно сбивали, путали мысли. Рене предлагал довериться этому человеку. А я не знала, как лучше поступить. С одной стороны, тянуло к нему безмерно. С другой… Я замялась, подняла вз