Рута ворчала от души: я прозевала обед, что, по её мнению, являлось страшным оскорблением. Я не сдержала смеха, но принесла извинения и безропотно съела всё «невкусное, потому что уже холодное, а подогретое повторно ещё более невкусное!» В спальне первым делом проверила окно, убедилась, что Рене, когда вернётся, беспрепятственно нырнёт в специально открытое для него отверстие. Надеюсь, мы всё-таки сегодня перебросимся нескольким фразам до того, как я снова побегу в Лордброк. В этот момент ожил артефакт связи, который по настоянию Вергена я теперь держала в спальне. Я успела застонать про себя, но оказалось, что вызывал не муж, а Ализарда. Я увидела её лучистый взгляд, открытую улыбку и невольно расцвела ответной улыбкой: события последних недель невольно отдалили меня от тёти, а между тем наших бесед, её живого участия мне очень не хватало.
Я взяла шкатулку-артефакт в руки и пересела на кровать.
– Как ты, ласточка?
Я бодро отчиталась о здоровье и самочувствии, а сама вглядывалась в изображение Лиз: прекрасное, молодое, с ровной сияющей кожей и затейливо уложенными волосами. Она выглядела существенно моложе своих тридцати трёх лет и всё ещё легко разбивала мужские сердца. Наверное, единственным, кто не поддался тётиным чарам, оказался мой супруг. В арсенале Вергена для Ализарды находились лишь крайне неприятные эпитеты: недалёкая курица, вертихвостка были самыми приличными из них. Я давно перестала реагировать на эту грубость мужа: в ответ на любую реакцию и несогласие он ещё сильнее сыпал оскорблениями.
– Что у тебя нового? – в свою очередь, поинтересовалась я.
Ализарда говорила не о себе: ёмко и не без юмора поделилась очередной порцией столичных сплетен, а сама не сводила с меня глаз.
– Выглядишь хорошо, милая, – искренне похвалила она. – Светишься просто. И этот наряд тебе очень к лицу!
На мне были далеко не новые белая блузка и юбка, но я поблагодарила лёгким кивком и улыбкой.
– Я недавно вернулась с прогулки. Целое утро провела в парке, там очень хорошо.
– Да только ли в парке дело? – с лукавым прищуром прекрасных фиалковых глаз усомнилась Лиз. – Я давно не видела тебя такой радостной, даже счастливой. Глаз не нарадуется, девочка моя. И голосок! Ты просто щебечешь! Что случилось?
А я… Мне так хотелось поделиться! Хоть чем-то из того, чем я жила последнее время. И именно с родным человеком, небезразличным к моей судьбе, принимавшим в ней живейшее участие – по мере своих сил, но всё же.
– Ничего-то от тебя не скроешь, – шутливо проворчала я.
– Ну-у-у?! – округлила глаза Лиз. – Из тебя каждое слово клещами придётся тянуть?! Я же умру от любопытства, Дэри!
Я рассмеялась, нарочно выдержала паузу, набрала в грудь побольше воздуха и выдохнула в слегка подрагивающее в воздухе изображение:
– Я не больна, Лиз. И никогда не страдала никаким смертельным недугом. Оказывается, я абсолютно здорова и полна сил.
– Что?! Что-о-о?! Как это?!
– Вот так, – хихикнула я, наслаждаясь глубочайшим ошеломлением на тётином лице. – Неизвестная целителям лихорадка, якобы неизлечимая, была проявлением возвращающегося дара. Я проснулась, Лиз.
Она охнула и закрыла рот ладонью. Я же, сполна оценив произведённый эффект, рассказала, как разбился весь мой запас зелий, после чего магия наконец вырвалась на волю. Об участии некоего Райдера лэйр-Альвентея во всём этом я пока умолчала. Хватило и первой новости: Лиз ахала, смахивала слезу и просила детали и подробности.
– Велейна-заступница, помогла! – восхитилась тётя. – Наконец-то! Солнышко моё, как я рада! И какой у тебя дар? Как у Эртона? Или от Линдарии что-нибудь передалось?
– Я пока не могу определить до конца. Нужно время. Но ты понимаешь, что это значит, Лиз? Я не больна, то есть не представляю опасности для окружающих и не нуждаюсь в неусыпном уходе! Меня не нужно держать взаперти!
– Так и есть! – подхватила Ализарда. – Но твой козёл…то есть муж… Верген знает?
– Разумеется, нет! Он притащил с собой какого-тот лекаришку, который не сумел увидеть во мне магию. И не надо Вергену об этом знать, перебьётся.
– Согласна, – горячо поддержала Лиз. – Но что ты теперь собираешься делать?
– То же, что и раньше: уйти от него подальше и зажить своей жизнью. Поскольку я здорова, это будет гораздо проще. Я скоро получу отпирающий артефакт и навсегда распрощаюсь с этим местом.
– Ой, – выдохнула Ализарда, вытаращившись на меня самым неприличным образом. – От-тпирающий ар… Ты нашла «ключ»? Как? Где? Каким образом?! Тебе… кто-то помог?!
И я снова хихикнула.
– Это такая долгая история, Лиз, что ею я поделюсь потом, когда выберусь из Бейгора и уеду. Мы с тобой обязательно встретимся, и я расскажу тебе всё-всё. А пока позволь мне немного недоговорок: я боюсь спугнуть своё везение.
– К-конечно, – пробормотала обескураженная Ализарда. – С ума сойти! Столько всего случилось с моей девочкой, а она молчала! Но когда? Когда ты хочешь покинуть замок?
– Это вопрос нескольких дней. И я обязательно тебе напишу, не волнуйся.
– Какое – не волнуйся! Я сейчас пошлю горничную за успокоительной настойкой!
– Лучше – за брусничной, – невольно пошутила я.
– Что?!
– Меня саму больше волнует другой вопрос: зачем Верген продолжает брать у меня кровь, для чего каждые шесть месяцев таскает меня в Риагат, преодолевая такую неудобную дорогу и тратя на это время? И почему я об этих поездках не всё помню?
– Что? – снова переспросила Лиз, меняясь в лице.
Перестав улыбаться, я быстро пересказала ей наблюдения Рэя, опять же, умолчав о том, чьи они. И всерьёз забеспокоилась, что для моей впечатлительной тётушки все эти новости слишком волнительные. Как бы и впрямь сознание от переизбытка чувств не потеряла. Как тогда мне вызывать ей помощь? К счастью, обошлось, Лиз взяла себя в руки и принялась делиться своими размышлениями. Эксперименты Вергена, его жёсткость и одержимость она никогда не одобряла, пыталась защитить меня. Но о знакомых дэйна Уинблейра, о его окружении, в котором мог находится маг-менталист, знала ещё меньше моего.
– Даже представить не могу, кто бы это мог быть, – хмуря изящные брови, сказала Лиз. – Всё это так страшно звучит! Так невероятно! Нет, но каков мерзавец!..
Я невольно улыбнулась: Рэй и Ализарда были единодушны в своей оценке Вергену. Когда я начала закруглять разговор, Лиз снова заволновалась.
– Я ещё не сегодня уезжаю из Бейгор-Хейла, – с сожалением произнесла я. – Хотелось бы, но увы.
– Держи меня в курсе, умоляю. У меня теперь сердце не на месте. Скажи: это кто-то из слуг? Кто-то из них помогает тебе с побегом?
– Нет, конечно. Эти, все поголовно, либо некоторые из них, доносят о каждом моём чихе Вергену. Ни слова больше, Лиз. Обещаю всё рассказать позже.
– Удачи тебе, ласточка моя, – прошептала Ализарда и сотворила в воздухе оберегающий знак.
А мне заметно полегчало. Всё же так нужно иногда хотя бы часть тайн приоткрыть, не носить всё в себе, то и дело тревожно оглядываясь.
Рене прилетел, когда солнце скрылось за всё увеличивающейся тучей, темнеющей с каждой минутой. Непогода торопилась в Бейгор, но маленький сыч успел её обогнать. И снова остался в совином тельце. Я, то и дело косясь на него с недоумением, раскрыла учебник с очередным заклинанием, которое требовало тщательной отработки. Не-магу выполнить его было крайне трудно, почти невозможно, а я собиралась учиться на совесть. Темнота и стена дождя накрыли нас меньше чем через час; сычик то и дело посматривал в мою сторону да успевал прятаться, когда в комнату стучалась Айя. Девчушка принесла горячего чая и бодро отчиталась о выполненных поручениях. Я похвалила за старательность и отпустила её отдыхать, если у Яолы не найдётся для прислуги других дел. Впрочем, в ненастье экономка обычно чувствовала себя неважно и сама нередко просила у меня несколько часов отдыха.
Я тренировалась, снова бралась за вязание и тут же бросала его: ещё пара часов и я буду готовиться к встрече с моим магом. Нетерпение захлёстывало с головой. Чтобы ускорить этот момент, я принялась перебирать свои скудные наряды, выбирая, что надеть после купания. И именно тогда Рене решил, что ему пора. Я стояла у открытых створок шкафа с вешалками в каждой руке, когда за спиной раздалась шумная и мучительная возня, перемежаемая сдавленными стонами. Я выронила платья и бросилась к вельвинду, корчившемуся на полу. Превращение шло чуть медленнее, чем то, спонтанное. Я рухнула перед ним на колени и подала руку, предлагая помочь подняться, но Рене упрямо принял сидячее положение сам, сдул упавшую на глаза чёлку.
– Добрый вечер, ласточка, – светским тоном выдохнул этот некрылатый летун. – Чай ещё остался? Пить ужасно хочется.
Ответить, почему он так и не соизволил обернуться днём, Рене так и не соизволил. Буркнул что-то про то, что надо было набраться сил. А я смотрела на него и думала, что свидания сегодня не будет. Бросить сыча одного совесть не позволяла, даже если некий тоненький голосок в голове шептал, что Рене нарочно совершил оборот так поздно, несмотря на то, что планами на сегодняшнюю половину ночи я с ним не делилась. Тем не менее я, вздыхая, убрала платья обратно и предложила вельвинду ужин. А пока он освежался за дверью ванной, отправила Райдеру нежное послание, полное сожаления и надежды увидеться следующим вечером. Ответное письмо красивой бабочкой опустилось в мою ладонь. «Вы разбиваете мне сердце, дэйна Уинблейр. Я испытываю огромное желание отправиться в ваш далёкий замок сам. Если завтра ты не придёшь, клянусь, я так и сделаю». Я читала с идиотской улыбкой, а бумажку, вопреки обычаю, убрала под подушку. Завтра сожгу.
Поднос с едой я принесла сама; замок погрузился во мрак, пережидая непогоду, слуги попрятались по своим комнаткам, даже Шершень куда-то запропастился. Пока ужинали, перебирали и с Рене кандидатов в менталисты, но у Рене каждый из тех, кого он видел, попадал под подозрение. Что касается капли крови… Сыч с пасмурным лицом смотрел в свою чашку с чаем, словно на её дне надеялся увидеть ответ, потом принялся неторопливо перечислять все р