— Нет! — воскликнула я тут же, даже не задумавшись. И смутилась собственной резкости, тем более что Артур аж вздрогнул и кинул на меня не слишком довольный взгляд. — Прости. Я…
И тут меня накрыло, потому что я осознала, что именно предлагает мне Артур.
— А-а-а… А ты хочешь со мной что-то серьёзнее, чем…
— Хочу. Мне кажется, это очевидно.
Я ошеломлённо молчала, переваривая информацию.
Да ладно? Серьёзное — со мной? Я не красавица, зарабатываю немного (если не сказать мало), у меня дочь-второклассница, муж бывший вот теперь заявился… Зачем я Артуру? С его внешними данными и доходом он легко может найти себе любую девушку!
— М-м-м… — промычала я, не зная, что сказать. В итоге вновь решила быть откровенной. — Я не очень понимаю, зачем тебе это нужно. Мне кажется, у нас и так всё хорошо.
— Ясно, — хмыкнул Артур и замолчал.
Я поёрзала в своём кресле, покосилась на молчащего мужчину — судя по его откровенно независимому виду, он обиделся — и примирительно проговорила:
— Я ведь рассказывала тебе, каким фиаско закончился наш брак со Стасом. Честно говоря, я больше не хочу испытывать что-либо подобное. Мне нравится с тобой встречаться, но… Если я тебя пущу глубже в свою жизнь, потом будет очень больно, когда мы расстанемся.
— Ну расставаться же не обязательно, Кать, — возразил Артур, тяжело и как-то даже устало вздохнув. — Ты сама мне про своих родителей рассказывала, они всю жизнь душа в душу прожили.
— Они — исключение. А я вообще не верю больше в «долго и счастливо», извини. Но, — я спохватилась, опасаясь сделать этой речью ещё хуже, — расставаться сейчас я не хочу! Если тебя устраивает прежний формат, то я с удовольствием…
— Ладно, — ответил Артур, помолчав несколько секунд. — Давай пока так, а там посмотрим. Если нужна будет помощь с бывшим мужем, обращайся. Я думаю, он тебя в покое не оставит, и, чем скорее ты дашь ему понять, что плотно занята, тем лучше.
— Договорились, — кивнула я, подумав, что вряд ли буду откровенно пользоваться помощью Артура. Несмотря на то, что так, наверное, было бы проще отделаться от Стаса.
Нет, слишком рискованно.
Ника… Дочка не простит мне другого мужчину. Особенно сейчас, когда папа вернулся, чтобы попросить прощения.
Так что я скорее своими руками удавлю Стаса, чем позволю Артуру откровенно вмешаться в мою жизнь.
31
Катя
Несмотря на напряжённый разговор, попрощались мы с Артуром… весьма страстно. Я еле отлипла от него, жадно целуясь в машине до ноющих губ и растрёпанной причёски. Артур, как всегда, сразу полез ладонями мне в волосы и из обычного хвоста сотворил настоящий шурум-бурум, но я не жаловалась. Причёску поправить — дело нескольких секунд, а вызывать в мужчине, ещё и таком классном, подобную реакцию было приятно.
— Пиши мне, хорошо, — шепнул Артур, напоследок коснувшись моих губ кратким нежным поцелуем. — И если понадобится помощь — обязательно обращайся. Любая помощь, Кать.
— Ладно, — выдохнула я, потеревшись носом о щёку Артура. Уходить не хотелось просто ужасно. Я как представляла, что ждёт меня за дверью его машины, — так сразу расстраивалась. И дело было не только в отвратительной погоде, естественно. В первую очередь — в людях, которые меня окружали, начиная с дочери, заканчивая внезапно вернувшимся Стасом.
И не зря я не хотела выходить из машины Артура, ой не зря… А главное — хоть бы кто написал, предупредил! Не-е-ет, они даже не подумали. Точнее, подумали, но не о том.
Звоня в дверь, я ожидала, что откроет мне Ника или Галина Ивановна, но увы — на пороге возник Стас. Причём в одних спортивных штанах — моих старых! — взъерошенный и сонный.
— Ты что здесь делаешь? — искренне возмутилась я. Приплыли!
— И тебе доброе утро, Кать, — кашлянул бывший муж. Сон с него сдуло будто тайфуном. Особенно когда он хорошенько изучил и моё лицо, и не слишком аккуратную причёску — думаю, по мне сразу было заметно, чем я занималась недавно. Да и не только недавно, ночью тоже. — Я здесь нахожусь с дочерью. Маме вчера вечером стало нехорошо, она позвонила мне. Я не собирался приезжать, просто так получилось.
— Что с Галиной Ивановной? — тут же забеспокоилась я, проходя в прихожую. Начала снимать куртку и не стала возражать, когда Стас помог мне её стащить, а затем повесил на плечики.
— Давление скакнуло. Ничего страшного, мама таблетку выпила и легла спать, да и мы с Никой тоже.
Я кивнула, понимая, что Стас не врёт — всё же, какими бы заговорщиками ни была эта троица, «шутить» здоровьем Галины Ивановны никто не станет.
— Тебя решили не беспокоить… — продолжал между тем бывший муж, и тут из ванной выскочила полуголая Ника и вихрем налетела на меня, чуть с ног не сшибла. Обняла и затараторила:
— Ой, мама, ты наконец пришла! А бабушке плохо было, у неё голова кружилась! Но она уже встала и на кухне печёт блинчики! Скажи ей, что нельзя, пусть ляжет, а то она меня не слушается!
— Конечно, нельзя, — согласилась я. — Сейчас я помою руки и сама займусь блинчиками. А ты, Ник, иди-ка оденься, а то замёрзнешь.
— В школу через сорок минут, — заметил Стас слегка нервно. — Успеем позавтракать?
— Конечно, успеем, — ответили мы хором с Никой, и она захихикала.
Чуть позже я усадила Галину Ивановну на табуретку, а сама допекла блины — теста оставалось совсем немного, буквально на пару штук. И все сели завтракать, в том числе и Стас.
— Как в старые добрые времена, — мечтательно вздохнула Ника, и бывший муж со свекровью заулыбались. Да уж, в устах восьмилетнего ребёнка такие фразочки звучат, конечно, безумно забавно. Но мне смешно не было — от этой ситуации я находилась в лёгком ужасе. Потому что сразу показалось, будто теперь это начнёт происходить каждый день. — Все тут: и мама, и папа, и бабушка!
Мне на миг захотелось напомнить Нике, что её папа сам ушёл от нас, решив создать новую семью с другой женщиной, и вернулся только потому, что у него там ничего не получилось. Будь Регина такой же заботливой клушей, как я, может, и не вернулся бы. Особенно если бы она сообразила быстренько родить Стасу ребёнка.
Но я, конечно, промолчала. Я была уверена, что Ника и сама всё поймёт, когда вырастет, но взращивать в ней обиды я не желала. Главное, чтобы и Стас придерживался той же политики, а то с него станется…
Это ведь так удобно: использовать дочку для того, чтобы прогнуть меня. Я действительно не хочу ссориться с Никой, но и сходиться из-за этого со Стасом — плохая идея. Чтобы ребёнок был счастлив, мама тоже должна быть счастливой, а основа для счастья — доверие и безопасность. Какое может быть доверие рядом с бывшим мужем? И уж тем более безопасность.
— Сегодня — исключение из правил, Ник, — заметила я, садясь на свободный табурет. Дочь тут же слегка погрустнела и надулась. Да, легко мне не будет… — Я вчера сделала то, о чём ты просила, — поговорила с папой, выслушала его. Но решение своё не изменила.
— Ладно тебе, Кать, — вздохнула Галина Ивановна, посмотрев на меня осуждающе. — Не порть ребёнку аппетит.
Я замолчала, но вовсе не потому, что считала свекровь правой, — тем более что с утра пораньше аппетит у Ники всегда был так себе.
Просто я уже всё сказала, больше мне было нечего добавить.
32
Стас
После завтрака Стас вызвался проводить Нику до школы. Дочь, естественно, обрадовалась, и только по этой причине Катя, скорее всего, не стала выставлять наружу свои колючки, которые с утра были даже ещё более колючими, чем накануне. Но Стас её понимал — когда тебя загоняют в угол, это неприятно.
Однако играть не по правилам он не собирался, что бы Катя о нём ни думала. Да, его бесило, что у неё есть другой мужик, от которого она приезжает растрёпанная и зацелованная настолько, что губы алеют и глаза светятся. Но использовать Нику и её нервное отношение к возможным ухажёрам матери… Это не просто низко и подло, это — путь в никуда. Стас был уверен, что Катя, как хорошая мать и умный человек, выкрутится, если он начнёт применять подобную тактику. А вот он в дальнейшем может потерять Нику. Сейчас-то она маленькая, мало что понимает в происходящем. Но так будет не всегда.
— Пап, я тебя уже спрашивала, но ты не ответил, — сказала дочь, прыгая по дорожке к школе. Ярко-малиновый портфель висел за спиной и подпрыгивал в такт Никиным движениям. — У тебя есть план?
Стас еле слышно вздохнул. План…
— Можно сказать, что нет.
— Зря, — Ника укоризненно покачала головой, совсем как взрослая. — Надо обязательно придумать план, иначе ничего не получится! Тем более что ты знаешь — у мамы кто-то есть. А вдруг уведёт?
Ну, насчёт «уведёт» Стас серьёзно сомневался. Да и для того, чтобы кого-то уводить, нужно, чтобы этот «кто-то» был твоим. А Катя уже не была его — ни женой, ни любовницей, ни даже другом.
— Ник… я как раз об этом и хотел поговорить с тобой.
— О плане?
— Нет. О маме. И о её новых отношениях.
Ника тут же ощетинилась, как ёжик:
— Это всё ерунда, пап, не переживай! Я ведь его не видела. Значит, несерьёзно. Было бы серьёзно — мама познакомила бы меня с ним!
— Может, мама ещё не готова к таким шагам. В общем, не факт, что несерьёзно. Но я не об этом хотел сказать. Ника… Если мама не захочет больше жить со мной, ты не должна на неё сердиться. Понимаешь? Да, я попросил прощения и хочу вернуться, но мама имеет право не прощать.
— Почему? Она же любит тебя.
Сердце кольнуло и заныло.
Стас вспомнил вчерашний разговор и Катины искренние слова: «Я тебя больше не люблю».
Он слишком хорошо знал Катю — она не стала бы врать. Значит, действительно считает именно так. И его единственный шанс — сделать так, чтобы она полюбила его заново.
— Я очень обидел нашу маму, я уже говорил тебе, Ник. Так бывает — любовь умирает из-за обиды. Ты ведь знаешь, что люди умирают от болезней или несчастных случаев, правда? Ну вот. И любовь тоже может умереть, она — словно живой человек. Погибает, если её обидеть.