– Меня кое-кто тут не любит, – с сомнением произнес Панкратов. – Да и вас.
– Они просто нас не знают.
– Хорошо, уговорили! Спокойной ночи…
Стася пожелала ему того же и, заперев дверь, отправилась на кухню, чтобы поставить тесто для пирогов к завтрашнему чаепитию. Головную боль как рукой сняло.
Эпилог
Садово-огородный сезон прошел на отлично. Чаепития стали традицией. Каждую субботу и аборигены, и дачники собирались за общим столом. Алена помирилась со Станиславой, Афиногения с Панкратовым, а Сонечка встретила-таки своего суженого. Он оказался совсем не таким, какого ей напророчила гадалка: молодым, шумным кровельщиком с загорелой лысиной.
Маша бабушкин дом не продала. Сначала не могла покупателей найти, потом расхотела от него избавляться. К тому же она помирилась с мужем и осенью приезжала в Жмуринку с ним на машине.
Николай Гаврилович некоторое время продолжал ее смущать своими томными взглядами, но потом она к ним привыкла и перестала обращать внимание. В конце августа он съехал с дачи, оставив свой самовар на Станиславу.
Баба Зоя некоторое время косилась на нее. И крестилась всякий раз, когда та повышала голос или делала резкие движения. Но как-то после наливочки Афиногении бабы толпой отправились к проклятому месту, и каждая на нем вокруг своей оси крутанулась. Все остались живы. Никто не изменился. Только с головы Станиславы опять кепка с париком съехала, обнажив седую челку.
Перед началом осени она съездила в город, сняла все свои сбережения и купила старый милицейский «УАЗ». На нем она намеревалась в дождливые дни или морозы, когда не ходит автобус, возить Васятку и деток из соседних деревень в школу, а бабенок продуктами снабжать и свежей прессой. По Панкратову она сохнуть перестала. Впрочем, как и остальные. В Жмуринке купил дом отставной военный, красивый, здоровенный. В него влюбились все, даже баба Зоя.
Детектив на мягких лапках
Шерлок, плотно пообедав тушенным в сметане кроликом, лег на диван подремать. Ватсон, тоже сытый, разместился на кресле. Спать не хотелось, поэтому он рассматривал книжный шкаф. Блуждал взглядом по корешкам и не находил ничего для себя интересного. Когда Шерлок засопел, он изменил положение тела и обратил свой взор в окно. За ним – голые кроны деревьев и набрякшее тучами осеннее небо. Ватсон тяжко вздохнул. Какая тоска!
Он прикрыл глаза. Придется спать, коль нечем больше заняться. Но как только Ватсон смежил веки, в комнату зашла миссис Хадсон. Напевая себе под нос, она проследовала к подоконнику и водрузила на него цветущий кактус.
Ватсон встрепенулся. Это растение всегда его привлекало. Сочно-зеленое, шипастое, оно выглядело воинственно. Но не сейчас. Пышный желтый цветок сделал кактус нежным, уязвимым. Желая прикоснуться к нему, Ватсон покинул свое место и направился к подо-коннику, как услышал:
– Брысь! – Это на него прикрикнула миссис Хадсон. – Все тебе неймется! Забыл, как плакал, когда лапы и нос исколол иголками?
Да, было такое. Ватсон, вступив в неравный бой с воинственным кактусом, одержал победу – столкнул его с подоконника и цапнул, но какой ценой!.. Царапины на подушечках, пипочке носа, ободранный язык! Но кот не жалел о содеянном. Лишь о том, что не довел дело до конца и не растерзал кактус. Хозяйка подняла его с пола, пересадила в новый горшок, подкормила, и он даже зацвел. Что хорошо. Теперь у кактуса появилось слабое место, и Ватсон обязательно воспользуется этим, чтобы расправиться с врагом.
А миссис Хадсон тем временем подошла к шкафу и стала доставать из него пальто. Одно для себя, два для питомцев. Значит, предстоит прогулка.
Звали хозяйку Аленой Дмитриевной Хановой. А миссис Хадсон ее прозвали соседи. Что не удивительно, ведь она проживала под одной крышей с Шерлоком и Ватсоном. Одинокая семидесятилетняя женщина не просто обожала своих котов, она их очеловечивала. Для нее питомцы были личностями, с которыми приятно пообщаться и провести время. Ей казалось, они не только прекрасно ее чувствуют и понимают, но и разделяют ее интересы. Алена Дмитриевна обожала гулять с Шерлоком и Ватсоном. Водила их на поводках. Но не для того, чтобы ограничить свободу. Переживала за питомцев. Вдруг под машину попадут? Или на них накинется бездомная собака? А эти дети! Они же могут затискать ее красавцев до смерти. По мнению миссис Хадсон, не было на свете котиков очаровательнее. Шерлок стройный, черно-белый, гладкий, с пронзительными глазами и острыми ушами. Ватсон – рыжий, пушистый, толстолапый, с торчащими бакенбардами и усищами. Оба были «дворянами». То есть беспородными, но в обоих, по мнению Алены Дмитриевны, текла благородная кровь: в Шерлоке сиамская, в Ватсоне сибирская.
Естественно, женщину все соседи считали чудачкой, но относились к ней по-доброму. Пожалуй, она их забавляла. Не в каждом дворе на поводках выгуливают двух котов… в пальто! А у Шерлока и Ватсона они имелись. У первого клетчатое, черно-белое, как и он сам, с пелериной и погончиками, у второго серое, стеганое, с меховым воротом. По мнению Алены Дмитриевны, ее котики в пальто смотрелись дивно. Особенно Ватсон. Но тот свое терпеть не мог. Он не мерз и без одежды, а та, что на него напяливали, сковывала движения. Поэтому кот всячески пытался от пальто избавиться. Даже соседского пса Мартина дразнил, чтобы тот кинулся на него и подрал, да мопс был труслив и мог только заливисто лаять.
– Шерлок, подъем! – гаркнула миссис Хадсон. – Я же говорила вам, мальчики, что мы после обеда идем в аптеку. Запамятовали? – Она искренне считала, что коты не только понимают каждое ее слово, но и запоминают.
Пока Шерлок просыпался, позевывая и потягиваясь, Ватсон искал пути к отступлению. Он не желал надевать пальто, куда-то идти, пусть и на воздух, которым положено дышать. Ему хорошо и дома. Тем более перед глазами вражина-кактус, и схватка с ним гораздо увлекательнее променада. Но хозяйка не дала ему шанса. Сгребла в охапку, нарядила и затолкала в переноску, зная, что Ватсон может так далеко забиться под кровать, что его потом не достанешь.
Он напоминал Алене Дмитриевне бывшего мужа Валерия. И внешне, и по характеру. Тот тоже был рыжим, упитанным, усатым, внешне добродушным и покладистым, но крайне своенравным, вспыльчивым. И он ей изменял. Не доглядишь, пойдет налево. Поэтому Алена Дмитриевна следила за каждым шагом супруга. В переноску запереть не могла, увы, поэтому он умудрялся периодически загуливать. И так на протяжении двадцати лет. Хановы развелись, когда обоим перевалило за сорок. Валерий вскоре женился, у него родились дочери-погодки, а Алена Дмитриевна нашла счастье в одиночестве. Она много работала (переводчиком в издательстве), чтобы иметь возможность обустраивать свою уютную квартирку, ходить в театры, путешествовать. И по рублику откладывать на старость. На пенсию вышла в шестьдесят два. Вскоре завела Шерлока. А Ватсон появился в доме Хановой три года назад. Обоих она подобрала на улице.
…Когда все трое были одеты, а коты еще и пристегнуты, Алена Дмитриевна отперла дверь. В то же самое время из соседней квартиры показалась Вероника со своим питомцем. Глупым мопсом Мартином. Пес, увидев соседей, начал радостно лаять. Ватсон тяжко вздохнул. Он не любил всех собак без исключения, но некоторых уважал. К этой редкой категории относился прикормленный дворником Мухтар. Степенный, не брехливый, он, невзирая на свое простецкое происхождение, вел себя очень благородно: котов не гонял, детей не пугал, за машинами не носился, но когда пьяные хулиганы во дворе лавку ломали, одного так за задницу цапнул, что остальные разбежались.
– Здравствуйте, Алена Дмитриевна! – поприветствовала хозяйку Вероника.
– Добрый день, – улыбнулась в ответ та.
– Не так уж и добрый…
– Что случилось?
– А вы не в курсе? Ограбили пятнадцатую квартиру и двадцать четвертую. Полиция приходила, опрашивала.
– Мне в дверь звонили, но я не открыла. По телевидению предупреждали о мошенниках, которые якобы обеззараживают квартиры, а на самом деле оценивают обстановку и прикидывают, есть что брать или нет. Наверняка эти мошенники соседей и обобрали.
– Нет, хозяев не было дома. Они на дачу уезжали. Вернулись почти одновременно, в одиннадцать утра, а их квартиры обчищены.
Женщины со своими питомцами зашли в лифт. Мартин полез к Ватсону, чтобы его облизать, но тот долбанул пса по пуговичному носу. Шерлок ухмыльнулся. Коты тоже это умеют. Тем более такие, как старший товарищ Ватсона.
Шерлок был очень высокомерен и невероятно умен. Он никогда не просил у хозяйки еды, воды, чистоты личного туалета (делить лоток с Ватсоном он отказывался) или ласки. Но получал все, что ему было нужно. Он мог открывать холодильник, включать кран, демонстративно гадить, а потом обижаться на хозяйку за то, что она довела его до такого скотства. И миссис Хадсон, поменяв наполнитель в туалете, бежала к Шерлоку, чтобы извиниться перед ним и приласкать.
К хозяйке он относился как к выдрессированному им человеку, с симпатией, но без уважения. Ватсона не всегда замечал, но при случае прибегал к его помощи, поэтому считал полезным. Собак презирал. И не только Мартина, но и Мухтара. Псу не хватило ума хорошо устроиться: его кормили через раз, иногда оставляли спать на улице, а чтобы заслужить похвалу, дворняге приходилось кусать хулиганов за задницы.
Лифт остановился на первом этаже. Двери разъехались. И все увидели консьержа Петровича. То было не отчество, а фамилия. Петровича звали Геннадием, и он занимал должность не так давно, всего месяца четыре. До него консьержем была его тетка, но ей пришлось выйти на пенсию в возрасте восьмидесяти трех лет по состоянию здоровья, а Геннадию, как ближайшему родственнику, взять над ней ответственность. Теперь он жил с теткой в ее квартире и охранял подъезд вместо нее.
– Гена, ты что такой взмыленный? – поинтересовалась Вероника, женщина молодая, тридцатилетняя, не очень привлекательная, но милая. Она работала в ближайшем садике воспитателем, но он на данный момент был закрыт на карантин.