– В ларьке бы ночами продавали алкоголь, что запрещено законом, – повысила голос миссис Хадсон.
– А по мне, что пьяный ор, что собачий вой…
– Замолчите все, пожалуйста, – устало проговорил Борисов. – Ладно, не помогаете, хоть не мешайте.
– Как же вам помешать, коль вы ничего не делаете? – проговорила Алена Дмитриевна и, отодвинув полицейского, первой проследовала в подъезд.
Обидевшись и на него, и на соседей, женщина ушла к себе. Пусть без нее разбираются!
Алена Дмитриевна зашла в комнату и ахнула. Кактус валялся на полу, а на груде высыпавшейся из горшка земли возлежал Ватсон. Из его рта торчал желтый цветок – паршивец отгрыз его.
– Несносный кот, – простонала женщина. – Что ты опять натворил?
Ватсон сплюнул цветок, отряхнул лапы и проследовал к любимому креслу. Но миссис Хадсон не позволила ему забраться на сиденье. Схватила кота и понесла в ванную, чтоб смыть с подушечек лап землю. Крови на них в этот раз не было: Ватсон стащил растение за цветок и не укололся.
Шерлок на всякий случай забрался под плед. Что, если хозяйка войдет в раж и захочет искупать сначала хулигана, а потом и второго своего питомца? Нет, он не мог этого допустить. Водные процедуры Шерлок ненавидел, но никак не мог выдрессировать хозяйку настолько хорошо, чтобы она его не мыла.
– Дался тебе этот кактус? – возмущалась Алена Дмитриевна, включая теплую воду. – В доме куча разных растений, и ты на них не обращаешь внимания… Даже на те, что куплены для вас с Шерлоком: полезные побеги.
Ватсон тоже не любил купание. Но к омовению лап и обтиранию их полотенцем относился положительно. Эта процедура приятна и никак не унижает его достоинства. В отличие от купания. После душа он выглядел как заморыш с повисшими волосенками и перепуганными глазами.
– Я должна тебя наказать за проступок, – сказала миссис Хадсон, и кот напрягся. Неужто будут мыть с шампунем? И хозяйка наденет на руку пугающую варежку для того, чтобы Ватсон ее не исцарапал. Но нет, пронесло. – Останешься без гусиного паштета на ужин. Я бы лишила тебя нового пальто, но ты и старое ненавидишь, поэтому только обрадуешься…
От гусиного паштета отказываться не хотелось, конечно. Это было лучшее лакомство, но вдруг Шерлок поделится? Он иногда позволял за собой доедать.
– А пальто будут дивными, – продолжала Алена Дмитриевна, намывая Ватсону лапы. – Зима на носу, вас нужно утеплять. Шерлоку я сошью объемное, а тебе приталенное. Вы будете в них такими миленькими! – Она чмокнула Ватсона в нос. Уже забыла о его проделке? Тогда можно и на порцию паштета рассчитывать.
В дверь позвонили. Алена Дмитриевна быстро завернула Ватсона в полотенце и пошла открывать.
Распахнув дверь, женщина увидела на пороге Славу Пономареву, еще одну потерпевшую. Кот тут же спрыгнул с рук хозяйки и стал тереться о ее ногу. Слава Ватсону очень нравилась. У нее были ласковые руки, чарующий голос, добрый взгляд. А еще соседка пахла аппетитно. Возможно потому, что работала на мясокомбинате.
– Здравствуйте, Алена Дмитриевна, – поприветствовала Ханову гостья. – Можно я зайду?
– Я немного занята, но уж коль явились… – Она посторонилась. Хозяйка к Пономаревой относилась с прохладцей. Быть может, она ревновала своего котика к ней.
– У меня к вам конфиденциальный разговор, Алена Дмитриевна.
Хозяйка заинтересовалась. Она, как женщина, да еще и немолодая, обожала секретики.
– Проходите в кухню, а я быстро в комнате наведу порядок. Ватсон опрокинул и растерзал кактус. Не могу оставить его на полу, вдруг Шерлок поранится.
– Я подожду.
Ватсон проводил гостью в кухню и тут же забрался к ней на колени. Слава недавно жила в их доме. Приехала в большой город из деревни и удачно вышла замуж за своего начальника, разведенного мужчину с квартирой, машиной, дачей и, что немаловажно, взрослыми детьми, проживающими с матерью за границей.
– Так о чем вы хотели поговорить? – донеслось из коридора. Это миссис Хадсон навела порядок в комнате и направлялась к мусорному ведру. Она несла на совке землю, треснувший горшок, желтый цветок и… Нет, кактус она не несла! Решила его реанимировать?
– Я узнала о том, что Карлсон ранним утром видел подозрительного мужчину с объемной сумкой и указал на него полиции… – И она вкрадчиво спросила: – Как и вы?
– Совершенно верно.
– Но мало ли кто выходит из подъезда многоквартирного дома поутру? Зачем огульно обвинять людей? Что вам показалось подозрительным? Только сумка?
– Дорогуша, ограбили вас. Так что я бы на вашем месте…
– Нас не грабили, – истерично выкрикнула Слава. Ватсон испуганно на нее глянул и на всякий случай спрыгнул с колен гостьи. – Мужчина, которого вы видели, мой давний друг. Мы росли вместе. Он тоже деревенский и вот сейчас приехал в город на заработки.
– Пока мне ничего непонятно…
– Я дала ему денег на первое время. Друг, естественно, вернет их. В сумке были его вещи да еще пара костюмов мужа, которые он не носит. И телефон. Тоже не новый, но продвинутый. Лежит без дела.
– Вы это сделали сегодня утром? – решила уточнить миссис Хадсон.
– Да.
– Но вы же были на даче и вернулись только в одиннадцать.
– Не совсем… – Слава принялась нервно теребить волосы. – Мужа вызвали рано утром на работу, в цехе полетел конвейер. Я поехала в город с ним. Но не домой, а к мастеру своему, хотела постричься и покраситься, а он встает с петухами. Вышла из машины, и тут звонок. От друга. Он сообщил, что в городе, и я отменила парикмахера…
– И поехали домой вместе с другом?
– Да. Я же хотела помочь ему.
– Угу. И сколько он у вас пробыл?
– Час максимум. Мы попили чаю, поболтали. Потом я собрала ему вещи, дала немного денег.
– Он ваш любовник, да? – Миссис Хадсон соседку не щадила.
– Нет, нет, что вы!
– Тогда почему бы вам не рассказать супругу правду?
– Он может подумать так же, как и вы! Но между нами ничего нет. В юности встречались, да, но с тех пор сколько времени прошло. Теперь мы только друзья.
Не зря Слава не нравилась Алене Дмитриевне. Хитрая бабенка. Приехала из деревни, захомутала начальника, женила на себе, а когда загрустила, вызвала своего бывшего любовника, чтобы он по-молодецки ее ублажал.
– Выпроводив… кхм… друга, вы пошли-таки к парикмахеру?
– Да. На окрашивание и стрижку времени не было, но я сделала укладку. От мастера меня супруг и забрал.
– Когда вы зашли в квартиру, он сразу заметил пропажу?
– Беда в том, что нам встретилась Катя Ярощук. Женщина из пятнадцатой. Она сказала, что ее ограбили. И муж сразу бросился проверять, не обчистили ли и нас. Недосчитавшись денег, не обнаружив телефона и одежды, начал звонить в полицию. Я растерялась и не стала этому препятствовать. А потом уже было поздно.
– Что ж… Мне все понятно, кроме одного: зачем вы мне все это рассказали?
– Прошу, не помогайте полиции в составлении фоторобота. А лучше скажите, что не видели никакого брюнета.
– Но я уже сказала, что видела. Или предлагаете притвориться маразматичкой?
– Было бы здорово. Карлсон не в себе, вы тоже. Ваши показания ничего значить не будут.
– Вы меня оскорбляете!
– Вас все равно считают чудачкой, миссис Хадсон. Что вам до чужого мнения? Наплетите что-нибудь полиции, а я на ваш собачий приют денег дам. Сколько нужно? Три тысячи, пять?
– Надо было давать, когда просили, – ледяным тоном ответила Алена Дмитриевна. Когда приют все же открыли, пусть и не в их дворе, она помогала ему, чем могла. И пыталась привлечь к этому соседей. – Обманывать представителей власти я не буду. Но вашу тайну не раскрою, не волнуйтесь.
– Десять тысяч!
– Вам пора уходить.
Слава, тихо выругавшись, удалилась, громко хлопнув дверью. Ватсон подпрыгнул. Шерлок же забрался на подоконник и стал смотреть туда, где в восемь утра швырял бычок себе под ноги и сплевывал друг Славы, он же первый подозреваемый.
Вероника заявилась в гости к соседке вечером. Ее никогда не звали, но она захаживала в Алене Дмитриевне, считая, что это правильно наносить визиты тем, кто давно обитает с тобой на одной площадке. Она всегда приносила угощенье. Для котиков и миссис Хадсон. За это они ее и терпели.
Миссис Хадсон поставила чайник. Вероника замечательно пекла и на этот раз захватила творожное печенье собственного приготовления. Пока вода грелась, Алена Дмитриевна раскладывала по мискам питомцев угощенье. Тот же творог, но без сахара и ванили. Поскольку Ватсону так и не досталось паштета (хозяйка лишила его в наказание, а Шерлок не поделился из вредности), то он накинулся на подношение Вероники. И минуты не прошло, как все слопал. Да еще миску вылизал.
– Я вам, Алена Дмитриевна, свежие новости принесла, – сообщила соседка.
– Кроме всех этих вкусностей? Вы молодец. – Она разлила чай и уселась за стол.
– Не так много и украли у наших соседей. Деньги, да. Но мы не чиновники, у нас миллионы дома не припрятаны. Украшения. Но не все, а простенькие, без камней. Из техники только сотовый телефон. Еще немного барахла, из которого самое ценное – норковая шуба, но и она не новая.
– Бестолковый грабитель, считаете вы?
– Скорее, странный. Зачем брать поношенный пиджак, если можно вынести сумку «Шанель»?
– У Пономаревой есть такая сумка?
– Почему именно у нее?
– Но пиджак же у ее супруга украли? – Алла Дмитриевна помнила историю блудливой Славы.
– Да. Но «Шанель» у Ярощук Кати. И не только сумка. У нее полно брендовых вещей.
– Может, грабитель не разбирается в них?
– Поэтому утащил пиджаки начальника цеха мясокомбината? Но у Ярощук и шуба есть. Из шиншиллы. Но украли у Акопян обычную норку. Похоже, грабитель вообще ни в чем не разбирается.
Она хотела еще что-то сказать, но тут в дверь забарабанили.
– Кого еще принесло? – простонала Алена Дмитриевна.
– Полицию, наверное, – подсказала Вероника. – Только ваши показания не запротоколированы.