очь стала инициатором развода, перестала с ней разговаривать. Но сначала обозвала дурой набитой. Наташа возмутилась, обиделась. Но позже поняла, как та была права. Она не кто иная, как набитая дура. Осознав это, Наташа попыталась все исправить, но где там…
Леша сходиться категорически не захотел! Думала, бабу завел, но нет. Сын уверял ее, что Семенов ни с кем не встречается.
– Чем же он занимается после работы? – вопрошала Наташа. – За компьютером сидит?
– На волейбол ходит.
– Когда-то он играл за институтскую сборную, – припомнила она. – Но тогда Семенов был легче на двадцать пять кило.
– На пятнадцать. Папа похудел. А сейчас, когда еще и в бассейн записался, больше сбросит.
Это была вторая цель Леши – сбросить вес. Вернуться, как говорится, к базовым настройкам. Двадцать пять кило лишнего жира ему особо не мешали, но лишь тогда, когда Семенов сидел. Как начал бегать по волейбольной площадке, понял, что от них надо избавляться. Он стал следить за питанием, заниматься с гантелями, на работу не ездить на метро, а ходить – всего две остановки…
Кстати, о работе. Цель номер один – сменить ее. Уйти из опротивевшего кабинета в городской администрации… На вольные хлеба! Но как это сделать, если у тебя алименты и ипотека? Кинуться, как в омут с головой? В неполные сорок не только страшно – глупо. И все же Леша решился. Он уволился одним днем, и его даже не обязали отрабатывать положенные две недели.
– И куда он устроился? – интересовалась Наташа у сына. Тот всякий раз после встречи с отцом приносил ей свежие новости.
– Никуда. Сам на себя работает.
– Успешно? – недоверчиво протянула она.
– Пока доход приносят только комиксы, но папа еще графическим дизайном занялся, и, если это дело пойдет, он сможет хорошо зарабатывать, не выходя из дома.
– Еще больше растолстеет!
– Да он уже девяносто кило весит, – хмыкнул Саня. – Осталось пять скинуть, и будет таким, как на ваших свадебных фотографиях.
Через одиннадцать месяцев после развода Семенов понял, что пришло время исполнять последнее, третье желание, и подал документы на загранпаспорт. Получив его, он приобрел путевку в Таиланд. Именно эту страну он мечтал посетить: осмотреть храмы Бангкока, сплавиться по реке Квай, поваляться на пляжах ближайшего к Паттайе острова Ко Лан и посетить красочное шоу трансвеститов «Тифани». Те же курорты, которые выбирала Наташа, его не манили. Не было в Кемере, Ай-Анапе, Римини никакой экзотики.
– Зато есть сервис, отличная еда, анимация для детей, – возражала она. – И лететь не десять часов!
И брала путевку на себя и сына, а Леша оставался дома мечтать о Таиланде.
…До недавних пор!
– За что пьешь? – услышал он женский голос и встрепенулся. Мысли об ушедших в прошлое отношениях все же посетили и стали мешать празднику. – И почему в одиночестве?
Семенов повернул голову вправо и увидел курносую девушку с растрепанными волнистыми волосами. Она выглядывала из-за перегородки между балконами. Леша узнал ее: вместе сидели на ресепшене и ждали заселения. Кажется, ее звали Машей.
– А вы что тут делаете? – растерянно протянул Леша, проигнорировав ее вопрос. – Вас же в другой корпус заселили. – Ее возмущенные возгласы по этому поводу он слышал за завтраком. Маше не нравилось то, что в ее корпусе все номера были не только без вида на море, но и без балконов, но переселять без доплаты ее отказывались, потому что она бронировала «эконом». – А, понял, вы к Гоге в гости пришли!
Так звали соседа Семенова. Гога приехал раньше и на месяц, считал себя чуть ли не местным и хотел взять Лешу под крыло, но после первого же проведенного с ним вечера Семенов от опеки отказался. Причина была в том, что соседа больше всего интересовала ночная жизнь Паттайи, а никак не храмы и пляжи. Даже на диковинных существ, переделанных из мужчин в женщин, Гога предпочитал смотреть не в театре «Тифани», а в грязных забегаловках на задворках главной прогулочной улицы Волкин-стрит. Там они коряво отплясывали на сцене и вымогали у посетителей коктейли. За это плюхались им на колени и обнимали не по-женски крепкими руками. Леша от одного такого еле убежал, а потом и от Гоги, сказав, что ему пора ложиться спать, завтра рано вставать на экскурсию.
– Я теперь ваша соседка, – объявила Маша. – Гога-душка согласился со мной номерами поменяться на неделю. Ему вид на море не нужен, к тому же в корпус-эконом легче провести Чикотку – в нем даже охранника на входе нет.
– Чикотку? – переспросил Леша.
– Так он свою девушку называет. Она массажистка из салона через дорогу. Когда он к ней ходил на массаж ног, она все спрашивала: «Чикотна?» Щекотно то есть. Вот Гоги так ее и прозвал, – со смехом закончила Маша. – Так по какому случаю ты пьешь?
– Отмечаю годовщину развода.
– Вау! Поздравляю!
– Спасибо.
– Я тоже в разводе. Но больше твоего. И тоже отмечала первое время, правда, в компании, так радостнее. – Было понятно, что новая соседка ждет приглашения. И Леша позвал бы ее к себе, она была ему симпатична. Но от активной и разговорчивой Маши потом не отделаешься, а он планировал рано лечь спать – опять утром вставать на экскурсию.
Тут с другого балкона потянуло сигаретным дымом, и Леша понял, что на него вышла другая его соседка, Фрекен Бок. Такое прозвище ей дал тот же Гога. А мужа ее он называл Карлсоном. Парочка действительно отдаленно напоминала героев советского мультфильма: жена крупная, властная, с пучком на голове и скрипучим голосом, а супруг – обаятельный толстячок с копной рыжевато-седых волос. Они были очень разными, но, как ни странно, очень друг другу подходили. Их и звали почти одинаково – Валентин и Валентина.
– Какая бестолковая пошла молодежь, – громко, чтоб ее услышали на соседних балконах, проговорила Валентина, Валюша, как ее называл муж. – Развод – это не праздник, а беда. Поминки, можно сказать. Пить за него можно, но со скорбной миной, ясно вам?
И, возложив на перила балкона монументальные груди, она заглянула через перегородку.
– Вот еще, – фыркнула Маша. – Я только жить после развода начала.
– И я, – поддакнул ей Леша. – Нам не так повезло с супругами, как вам с Валентином.
– Глупости, – отмахнулась от него Фрекен Бок. – Не в везении дело. – Она пыхнула сигаретой. – А в правильной дрессировке.
Это заявление удивило. Не всякая жена признается в том, что загнала своего благоверного под каблук.
– Я кинолог с сорокалетним стажем. Мои воспитанники и полицейские собаки, и поводыри, и просто чемпионы выставок. Но самая большая моя гордость – супруг. Знаете, каким он мне достался? Бестолковым, неуправляемым, кусачим хулиганом. – Она басовито гоготнула. – Реально кусался, представляете? И посмотрите на Валька сейчас! Душка. А какой преданный…
– А он в курсе того, что вы его с псом сравниваете? – осторожно спросил Леша.
– Конечно, я в курсе, – выглянул из-за спины жены Валентин. – Ведь именно я ее к этой мысли подвел.
Фрекен Бок хмыкнула и подмигнула Леше.
– У нас завтра годовщина свадьбы, – сказала она. – Тридцатилетняя, между прочим!
– О, поздравляю.
– И я, – присоединилась Маша. Она взяла на заметку слова Валентины и решила по приезде купить книги по кинологии. Авось, и ей удастся выдрессировать какого-нибудь кусачего хулигана.
– Валек решил организовать небольшой сабантуй по этому поводу. Вы приглашены. Подарков не нужно, только присутствие и хорошее настроение.
– Спасибо, но я не смогу, – выпалил Леша. – Завтра у меня экскурсия.
– Днем, – не дала себя сбить с толку Валентина. – Крокодиловая ферма и храм Истины. Ты при мне путевку брал. А мы собираем гостей в восемь вечера.
– Вечеринка состоится на крыше, – добавил Валентин. – Я договорился с управляющим, и нам разрешат пользоваться бассейном.
– Ты ж мой золотой, – похвалила его супруга и погладила по голове. – Так что милости просим, ребятки.
– Я устану после экскурсии и вряд ли смогу…
– Обидишь, – сурово и коротко проговорила она и, затушив сигарету, ушла с балкона.
И Леша понял, что не отвертится, потому что меньше всего ему хотелось кого-то обижать.
Он явился на вечеринку даже раньше назначенного времени. Боялся: если останется в номере и позволит себе лечь, то уснет. Экскурсия очень Семенову понравилась, но он перегрелся на солнце, чуть обгорел лицом, хоть и мазался, а еще перевозбудился – когда кормил крокодила, тот вырвал из его рук палку, на которую был насажен кусок мяса.
Леша думал, что будет первым гостем, но оказалось, его опередили. Это была статная возрастная дама в шляпе, сегодня в широкополой. Вообще у нее их было не меньше десятка, и менялись они несколько раз в день. Леша встречал ее до этого, но не знал, как зовут.
– Элла Буранова, – представилась та и протянула руку. Наверное, для поцелуя, но Леша просто ее пожал. – Актриса. Вы могли меня видеть в таких фильмах, как…
Дальше последовали названия лент, которые ни о чем Семенову не говорили. Но он и не был киноманом. Возможно, другой бы вспомнил их и восхитился актрисой Бурановой. Леша же проблеял:
– Как вам Таиланд?
– Не очень. Климат не мой, еда странная, много грязи. Раньше я всегда на Канары летала в это время. Или на Майорку. Но сейчас с визами некоторые проблемы, и я решила попробовать освоить гостеприимную Азию.
Элла еще что-то говорила, но Леша уже не слушал, он смотрел на новых гостей. Их он тоже немного знал. В этом не было ничего удивительного, ведь русские туристы в чужой стране обычно друг с другом общаются. Эти приехали из Китая, но родом были из Хабаровска. Муж и жена, живущие в Поднебесной последние семь лет. Ему далеко за пятьдесят, ей… Как будто двадцать два! Но ясно, что больше, ведь они официально поженились до отъезда в Китай, и она знает, в чем сила, по мнению Данилы Багрова. Мужа звали Толей, жену Яной.
– Какое у вас кольцо шикарное! – всплеснула руками та, когда познакомилась с актрисой Бурановой. – Не тут купили? Я б себе такое же приобрела.