— Мам, ну вот как это может быть смешным? — буркнула моя испорченная телевидением и интернетом дочь, уныло наблюдая, как за Петрушкой гонится чудище, внешне похожее на собаку.
Ответить я не успела: отчего-то сдуревший Васька решительно прыгнул на несчастную тряпичную куклу и стал сосредоточенно рвать ее, пугая своим энтузиазмом и артистов, и зрителей.
— Ника, — нахмурилась я.
— Это не я, мам, — открестилась дочь.
Она или нет, было уже не важно: игрушка была испорчена, а представление — прервано.
Впрочем, надолго без развлечений народ не остался. От скоморошьей труппы отделился один из актеров, рослый плечистый детина, рыжий и наглый, и зычным голосом сообщил:
Мы — скоморохи, веселые лицедеи,
Поем, как можем, пляшем, как умеем,
Мы скоморошьего происхождения,
Очень древнего рода рождения,
Давно дали зарок: до скончания нашего века
Постоянно веселить и радовать каждого человека!
За ним выскочил другой: худой, длинный, с ломким тонким голоском. Он забренчал на гуслях и начал заунывно тянуть балладу о несчастной любви княжеской дочери и купеческого сына.
Ай и встретились они у овражка, да и полюбил он ее
Да любовью-то сильной, да безумной, -
громко вещал певец не думая ни о логике, ни о смысле.
Мне захотелось зажать уши. Голос неумолимо ввинчивался в мозг, как штопор в бутылку.
— Какая романтичная история, — Кощей подошел неслышно и стоял рядом, издевательски ухмыляясь. — Надеюсь, исполнителя озверевший Васька не порвет?
Я поморщилась от очередного «петуха» певца и хмуро уточнила.
— Это месть за перо жар-птицы?
— Ну что ты, — хмыкнул жених, — я еще не начинал мстить. Тебе не кажется, что нужно вспомнить об обязанности невесты?
Дожидаться ответа он не стал, вместо этого наклонился и начал требовательно меня целовать.
«Ника увидит», — пронеслось в мозгу прежде, чем он отключился.
И снова Кощей виртуозно возбуждал меня одними поцелуями. Его язык гладил и ласкал мои губы, я с трудом сдерживала стон и явно хотела большего, приникая к жениху, как к роднику с чистой питьевой водой, требовательно целуя его и сходя с ума от желания…
Пришла в себя в полной тишине. Отдышалась, стараясь унять дрожь в теле, огляделась. Все тот же задний двор, все те же зрители. Вот только над нами с Кощеем Соловей и Змей держали ветки рябины. С плодами.
— А вот это месть, — еле слышно шепнули мне на ухо.
— Поздравим молодых! — громко возвестил Лихо. — Совет им да любовь! Пусть новая семья…
Дальше я не слушала. «Убью», — билась в голове мысль. Я повернулась к своему теперь уже мужу, посмотрела в его наглые глаза, облизнула сухие губы и зарычала.
Терпеть не могу физкультуру, особенно бег. Спортсмен из меня, как из Ники — Гарри Поттер. Всегда предпочитала выходить заранее, чтобы не опаздывать, не спешить, не бежать. Но не в тот момент. Тогда я не бежала — летела. Вполне возможно, что любого спринтера запросто обогнала бы. Препятствия на пути? Какие? Где? Нет их. Обежать или перепрыгнуть. А вот фигура улепетывавшего от меня муженька есть. Она сил мне придает, на подвиги ратные вдохновляет. В общем, гоняла я его по всему дворцу. Потом вдруг резко выдохлась, прислонилась к косяку, огляделась. В этой комнате я еще не была. Кровать, стол, стул. Ничего лишнего. Все по-спартански скромно. Сам муж стоял у застеленной кровати с мерзкой ухмылочкой на губах.
— Успокоилась? — поинтересовался он, пока еще не рискуя подходить ко мне.
— Где мы? — проигнорировала я вопрос.
— В моей спальне.
И снова эта улыбочка. Смотрит, гад, с намеком. Спальня, говоришь? А почему, собственно, и нет? Секс полезен для здоровья. Заодно и напряжение сниму.
Я начала неспешно раздеваться, наблюдая за тем, как меняется дыхание у моего вероломного мужа, как в глазах появляется желание, сходное с моим. Кощей в несколько шагов преодолел расстояние между нами, протянул руки, стал помогать мне. Я была не против. Муж? Пока — да. Потом — посмотрим. По меркам России я еще свободная женщина. А свадьба в стиле славян… Ну мало ли, у кого какие извращения.
Эмоции выплескивались через край. Азарт от погони плавно переходил в возбуждение. Дыхание наше участилось. Мы завалились на кровать и начали с любопытством и нетерпением исследовать друг друга. Я не была наивной девочкой, красневшей при слове «секс», и смогла по достоинству оценить опытность своего нового любовника.
Из постели мы вылезли вечером, сбросив напряжение и вспомнив о потребностях желудка. В кухне на столе мы обнаружили оставленные слугами для молодых кувшин с молоком, свежий, еще горячий каравай хлеба, порезанное пластами жареное мясо и землянику.
— Вкусно, — я жевала уже третий кусок мяса, — скоро придется гардероб менять, иначе в джинсы не влезу.
Кощей удивленно поднял бровь.
— Ты еще дорожишь этой дурацкой одеждой?
— Эта дурацкая одежда, между прочим, приличных денег стоит, — язвительно просветила я мужа. — Да и скоро домой возвращаться. Ученики меня в сарафане не узнают.
— Домой? В сарафане? Твой дом теперь здесь, — последовал ответ.
Ну что ж, ожидаемо. Вот только я никогда не любила самоуверенных мужчин. Рано став самостоятельной, я всегда поступала так, как считала нужным, и даже родительские наказания не вбили в мою голову уважение к желаниям других. Поэтому развивать тему я не стала, благоразумно промолчав, но прекрасно знала, как именно поступлю в очень скором времени.
Ночевали мы в своих комнатах — на этом настояла я.
— Зачем? — попробовал воспротивиться Кощей. — Мы с тобой теперь супруги.
— И что? — удивилась я. — У супругов не может быть отдельных спален? Мне еще надо Нике все объяснить. Она привыкла…
— Нике? — оборвал меня муж. — Ты считаешь, она не знает, куда и зачем мы исчезли? Или до сих пор думаешь о ней, как о несмышленом ребенке? Уверяю тебя, она отлично все поняла.
Я покраснела и все же на ночь отправилась к себе.
— Мамочка, — влетела ко мне утром растрепанная дочь, сверкая голыми пятками. Ну хоть в длинной теплой ночнушке, и то дело, — мамочка, а ты правда замуж вышла? За Кощея? А мы теперь здесь жить будем? А бабушку с дедушкой сюда привезем?
— Ника, ты почему без обуви? — я взъерошила волосы ребенка, — Заболеть хочешь?
— Ну мамочка, — заканючила дочь, — ну ответь…
— На что ответить? Да, мы с Кощеем прошли обряд бракосочетания, но только по местным обычаям. Официально, по законам нашей с тобой страны, мы не женаты. В школу ты тоже ходить не собираешься? Или думаешь, что магией все можно заменить? Дедушку с бабушкой ты спросила? Может, они не захотят сюда ехать?
Ребенок поник.
— Ну мамочка, это же сказка…
— Вот именно, что сказка, — я устало вздохнула, — а есть еще и реальная жизнь.
Оставаться здесь навсегда я не намеревалась: родители, работа, налаженный быт — все это было мне слишком дорого, чтобы обменять его на иллюзорное счастье с неким сказочным персонажем. Кощей добровольно меня отпускать не хотел. Значит, оставалось только одно: научиться магии в таком объеме, чтобы суметь сбежать в нужную минуту. В конце концов, если я — ведьма, причем сильная, то и магией должна владеть.
Отправив Нику в её комнату, я дождалась служанку, привела себя в порядок, надела ненавистный сарафан и спустилась вниз.
За завтраком снова собрались взрослые обитатели дворца и животные. Сестра Финиста, умиляясь в край обнаглевшим шушиндре и Ваське, без стеснения кормила их кусочками со своей тарелки. Жар-птицу взял под свое покровительство Лихо. Остальные предпочитали смотреть в свои тарелки. И только бывший жених постоянно прожигал меня взглядом. Судя по всему, ему не нравилась рука Кощея, по-хозяйски лежавшая на спинке моего кресла. Я активно поглощала пшеничную кашу, блины, икру, запивала все это морсом из лесных ягод и не обращала внимания ни на руку, ни на бывшего. Передо мной стояла цель, четкая и ясная.
— Вот что значит, из девки в жены перейти, — одобрительно заметил Лихо, — и аппетит появился. Правильно, жене надо быть круглой и доброй. Как же иначе она ребенка выносит?
Я проглотила застрявший было в горле кусок блина, открыла рот… и тут же его закрыла… Марья, услышав слова Лиха, покраснела, резко отодвинула кресло и буквально выскочила из-за стола. Народ замолчал. Я удивленно посмотрела на Кощея. Он качнул головой.
— Все в порядке. Наелась, видно.
Сам муж своим словам не верил. Но не допрашивать же его при гостях.
После завтрака мужчины направились на задний двор — стрелять из лука и бросать в цель копье, соревноваться в меткости.
Я, довольно усмехнувшись, потопала в свой кабинет — варить очередное зелье. Впрочем, это была официальная отговорка. На самом деле я, едва зайдя в комнату, я позвала родовую книгу и задала четкий вопрос. Меня интересовала теория построения порталов. Прекрасно осознавая, что до практики мне еще далеко, следующие несколько часов я вчитывалась в текст, тщетно пытаясь понять хоть что-нибудь.
«Порталы служат для перехода на дальние расстояния, — учила книга. — Только сильная ведьма, с детства обучавшаяся колдовской науке, способна открыть портал в необходимое ей место. При этом само место нужно представлять себе в мельчайших подробностях, иначе есть риск оказаться на другом континенте, а то и в другом мире».
Дальше шли столбцы с цифрами, ссылки на разных ученых магов, в то или иное время открывших очередную закономерность, цитаты и выдержки из учебников магии.
Сходя с ума от обилия информации, я отложила книгу в сторону и направилась к своим колбочкам и ретортам. Мне захотелось сварить какое-нибудь неизвестное зелье, что-нибудь этакое, необычное.
От колдовской работы меня отвлек муж.
— Опять привораживать собралась? — хмыкнул он. — И кого на этот раз?
— Ваську к шушиндре, — я аккуратно перелила в колбочку получившееся светло-коричневое зелье, закрыла его пробкой и задумчиво посмотрела на Кощея.
Тот вздрогнул.