Маргарита Степановна с ужасом наблюдала за происходящим.
Крик застыл у нее в горле, она не могла пошевелиться и смотрела, как страшная машина, снова вильнув, еще раз ударила сбитую женщину, а потом, не снижая скорости, умчалась в сторону Невы.
Маргарита Степановна подбежала к сбитой подруге.
Та лежала на мостовой, раскинув руки и уставив в небо широко раскрытые глаза. Голова ее была разбита, и кровь расплывалась на асфальте темно-красной лужей. Кровь была везде – на светлом пальто Людмилы, на новых сапогах, на лице…
Маргарита стояла над ней с белым от ужаса лицом.
Она не могла отвести глаз от чудовищной картины и почему-то вспомнила в этот момент, как Людмила первый раз появилась на работе в этом пальто и долго вертелась в нем перед зеркалом, а она, Маргарита, еще позавидовала тогда, потому что пальто было дорогое и очень шло Людмиле. И хорошо, что тогда не сказала она подруге никакой гадости, а то сейчас совесть бы замучила…
Через несколько минут вокруг несчастной жертвы наезда собралась толпа, кто-то вызвал «Скорую», кто-то – милицию. «Скорая» приехала очень быстро, врач констатировал смерть, но тело не забирали, пока не прибыла милицейская машина. Молодой милиционер расспрашивал Маргариту о том, что она видела, но женщина буквально потеряла дар речи. Тогда милиционер записал ее имя и адрес и отпустил.
– Закрою глаза – и вижу Люсю! – повторила Маргарита, закончив свой рассказ. – Вся в крови, с открытыми глазами… ее точно убили! Та машина нарочно вильнула, чтобы сбить ее!
– А вы не запомнили, как она выглядела, та машина? – спросил Василий Макарович, когда женщина замолчала.
– Черная, очень большая… – Маргарита Степановна прикрыла глаза и прошептала: – Джип… огромный черный джип… он прямо стоит перед моими глазами!
– Может, вы и номер запомнили? – проговорил Куликов с надеждой.
– Номер? – переспросила женщина. – А номер был заляпан грязью!
– Очень подозрительно! – вздохнул Василий Макарович. – В городе сухо, откуда же грязь на номерах?
– Ведь только что мы с Люсей сидели в бистро, пили кофе, разговаривали – и вдруг такая страшная смерть… наверняка это было убийство!
В это время за спиной Маргариты Степановны появился кадровик Николай Федорович. Он негромко откашлялся и проговорил:
– Маргарита Степановна, не нужно распространять беспочвенные слухи!
– Слухи? – переспросила женщина и взглянула на кадровика. – Но я видела все своими глазами…
Николай Федорович смотрел на нее не мигая, как удав на кролика, и Маргарита неуверенно забормотала:
– Нет, конечно, это мог быть несчастный случай… то есть это точно был несчастный случай… Люся переходила улицу вне зоны перехода, водитель той машины мог ее не заметить…
– Наверняка все так и было, – удовлетворенно произнес Николай Федорович и повернулся к Куликову: – А вы узнали все, что хотели?
– Я хотел встретиться с кем-нибудь из ваших начальников, с Балабановым или Лапиным…
– Антон Петрович у заказчика, а Игорь Сергеевич в командировке, он улетел в Москву! – сухо проговорил кадровик и начал теснить Василия Макаровича к выходу. – Так что если у вас есть к ним какие-то конкретные вопросы, приходите завтра.
– А вы уверены, что завтра Игорь Сергеевич вернется? – коварно спросил Василий Макарович и впился острым взглядом в лицо Николая Федоровича.
Но тертый кадровик оказался ему не по зубам. По лицу его пробежала какая-то смутная тень, но не больше.
– Приходите завтра, – обтекаемо ответил он, – только лучше предварительно договоритесь о встрече…
– Непременно! – мрачно ответил Куликов и направился к выходу.
Возле самой двери он на мгновение задержался – у него было ощущение, что кто-то смотрит ему в спину.
Быстро оглянувшись, Василий Макарович перехватил взгляд огненно-рыжей девицы. Она смотрела на детектива с таким выражением, как будто хотела что-то ему сказать, но не решалась. Встретившись с ним взглядом, она тут же опустила глаза.
Выйдя из офиса строительной компании, Куликов направился к своей машине, рассуждая вслух:
– Очень уж своевременно случился этот «несчастный случай»! Наверняка секретарша Лапина что-то знала…
– Странные дела творятся в этой фирме! – рассуждала я на следующее утро. – Замдиректора пропал, секретаршу его машиной насмерть сбило, а они и не чешутся.
– Вот я и говорю – тебе бы пойти туда да побеседовать с той девчонкой рыжей по горячим следам, – бубнил дядя Вася, – а вместо этого мы тут торчим, как два тополя на Плющихе…
Вчера вечером я предъявила дяде Васе официальный договор, который мы заключили с Натальей – так сказать, о сотрудничестве и взаимопомощи. Она наняла нас, чтобы избавили ее от преследования и заодно провентилировали вопрос, кто же все-таки убил Игоря Лапина. Потому что хоть я и не сказала ей, что по всему получается, что утопить вместе с Игорем хотели именно ее, а вовсе не меня, все же Наталья поняла, что между этими событиями есть связь.
Итак, мы с дядей Васей заняли исходную позицию возле дома Натальи без четверти одиннадцать, за пятнадцать минут до условленного времени. Дядя Вася оглядел улицу и недовольно проворчал:
– Нет тут никакого «Лендровера», ни черного, ни красного, ни полосатого. Точно тебе говорю – выдумывает твоя Наталья, никто за ней не следит!
– Во-первых, – возразила я, – хватит ворчать, у нас есть дело, стало быть, приходится им заниматься. Во-вторых, с чего вы взяли, что этот «Лендровер» будет стоять на виду? Если за ней следят серьезные люди, они должны где-то затаиться и появятся только в нужный момент…
– А как они тогда узнают, что этот момент настал? Как узнают, что Наталья вышла из дома? – ехидно проговорил дядя Вася. – Если мы их не видим, то и они не видят Натальин подъезд и ее машину…
Я ничего не ответила, и тогда он раздраженно добавил:
– Занимаемся ерундой, тратим драгоценное время на ее фантазии… Тебе нужно в офис ее мужа идти!
Только тут до меня дошла причина его раздражения: дядя Вася рвался к другому своему делу, которым занимался втайне от меня. Точнее – к другой своей заказчице… То есть меня можно отправить в офис господина Балабанова, а самому устремиться к Светлане Борисовне. А что, хорошо дядя Вася устроился! Она его по ресторанам водит и сама небось еще и за еду платит. Да и другие интересные места они посещают, я вчера нашла у него в кармане рекламу океанариума. Какой бы заказчик меня пригласил, я бы тоже с удовольствием на рыбок посмотрела. Акула, говорят, там замечательная…
Конечно, я дяде Васе ничего не сказала о своей догадке, зачем ссориться? Нам работать вместе, значит, не нужно лишний раз нарываться на конфликт…
Время приближалось к одиннадцати, когда из подъезда вышла Наталья. Выглядела она достойно, одета дорого, накрашена хорошо. Держалась по моему совету спокойно и с достоинством. Сразу видно – обеспеченная неработающая дама отправилась по своим делам.
Наталья огляделась по сторонам, и тут же со стоянки выехала новенькая зеленая «Ауди». Машина остановилась перед Натальей, но она не спешила садиться, смотрела перед собой с недовольным видом. Наконец шофер понял намек, неторопливо выбрался из машины и распахнул перед хозяйкой дверцу.
Наталья сдержанно поблагодарила его и села на пассажирское место.
«Ауди» мягко тронулась и поехала к перекрестку.
– Ну и что теперь? – проворчал дядя Вася, включая зажигание. – Едем за ней?
– Подождите еще полминуты, – взмолилась я, – никуда она от нас не денется, мы же согласовали с ней маршрут…
И в эту секунду из-под арки соседнего двора выехал черный «Лендровер» и помчался вслед за машиной Натальи.
– Смотри-ка ты, и правда… – проговорил дядя Вася, трогаясь с места, – «Лендровер»… черный…
Я промолчала. Все и так ясно, зачем лишний раз тыкать человека носом в его ошибки?
Мы держались на безопасном расстоянии от «Лендровера», что было совсем несложно: ведь мы знали, куда направляется Наталья. Мы с ней договорились, что первую остановку она сделает около большого парфюмерного магазина сети «Сокол-триумф».
Зеленая «Ауди» немного попетляла по переулкам Васильевского острова, переехала по Тучкову мосту на Петроградскую сторону и свернула на набережную Ждановки. Черный «Лендровер» ехал за ней как пришпиленный, мы скромно держались позади.
После поворота с моста большая часть машин поехала прямо, на Большой проспект, и мы оказались вплотную к «Лендроверу». Остановившись на перекрестке, дружно уставились на его номер… и хором вздохнули: номер был старательно замазан грязью.
– Грубо работают! – проворчал дядя Вася. – Не скрываются, номера замазали…
Наконец «Ауди» подъехала к парфюмерному магазину и остановилась.
«Лендровер» встал совсем рядом, дядя Вася свернул в соседний переулок, откуда просматривались оба входа в магазин, прижался к тротуару и заглушил мотор.
– Как бы узнать их номер? – проговорила я, вытянув шею и разглядывая черный джип.
– Молча! – ответил дядя Вася.
Он все еще дулся на меня из-за собственной ошибки. Мужчины – они всегда так, признать свой промах для них – нож острый…
Мимо нашей машины брел бородатый бомж, похожий на математика Перельмана. Одет он был в потрепанное пальто предположительно черного цвета, от которого с возмущением отказалось бы уважающее себя огородное пугало. В руке бомжа болталась авоська с торчащими из нее бутылочными горлышками.
Дядя Вася неожиданно оживился, выскочил из машины и догнал бомжа. Тот отшатнулся, заслонился рукой и забормотал:
– Чего надо, мужик? Чего тебе надо? Я никого не трогаю, никому не мешаю, гуляю себе по улице, воздухом дышу, о жизни думаю, бутылочки собираю…
– Заработать хочешь, мыслитель? – в лоб спросил его дядя Вася.
– Это смотря как! – посерьезнел бомж. – Если куда ехать надо – это я несогласный, бывали случаи! Вон, Митю Кудрявого соблазнили бутылкой, посадили в машину, и больше никто Митю не видел. Небось разобрали на органы, и теперь Митины почки в одной стране, сердце в другой, а что осталось, закопано под кустом у дороги…