– Боги, храните лентяев, – тихо пробормотал Нирс, когда мы миновали арку ворот. Я не удержалась и хихикнула.
Городок был перевалочным пунктом для тех, кто путешествовал с востока на запад и обратно и отличался узкими серыми улицами и обилием питейных заведений и трактиров. В отличие от праздничного и уютного Мьяри, Маравик был грязным. Неровные крыши разных по высоте слепленных боками домов торчали из земли как кривые зубы в гнилом рту бездомного. Тусклые серые и коричневые стены изредка освежались голубыми или синими ставнями. Иногда можно было увидеть крашеную дверь или крыльцо. Только вывески были яркими. Кабак «Малыш Тан». Пекарня «Свежая выпечка от Брога». Таверна «Веселый разбойник».
Среди всеобщей неяркости большой дом с выкрашенными в красное стенами очень привлекал к себе внимание. Я шла мимо, а мой взгляд против моей воли был прикован к освещенному окну на первом этаже, где под мерными толчками какого-то мужчины изгибалась от наслаждения женщина. Ее обнаженная грудь была вжата в оконное стекло. Мужчина, чье лицо было не разобрать, брал ее сзади медленно, не торопясь. Ее ладони упирались в красную раму. Ее глаза были прикрыты от удовольствия. Она прикусывала красные губы, подставляя себя мужским ласкам.
Я вспыхнула от смущения и с поспешно оторвала взгляд от откровенного зрелища, чтоб тут же увидеть соседнее окно, на подоконнике которого сидела стройная рыжая женщина со спущенным на талии платьем. Пухлая грудь с розовыми вершинками торчала представленная бесстыжим взглядам зевак. В одной руке женщина держала бокал вина. Другая ее рука скрывалась между ее распахнутых бедер. Тонкие пальчики нежно поглаживали там, а их хозяйка призывно поглядывала на прохожих.
«Сладкая Роза» гласила вычурная вывеска над открытой дверью, за которой слышалась музыка, смех и стоны удовольствий.
Пораженная увиденным, я наткнулась на кого-то, потому что не видела куда шла.
– Простите, – промямлила я.
– Ничего, сладенькая, – ответил низкий грудной женский голос.
Его обладательница рассматривала меня бегло, а вот Нирса просто пожирала глазами. Плащ с пышным меховым воротником был одет на девушке прямо поверх нижнего белья. Чулки с красными подвязками подчеркивали изящество стройных ножек. Длинная белая сорочка была распахнута на груди, выставляя на показ молочно-белую кожу. Девушка двумя пальчиками отогнула ворот сорочки, погладила округлость груди, очертила ноготком сосок и зазывно улыбнулась Нирсу.
– Хочешь зайти? – красотка игриво похлопала пышными ресницами. – У меня кое-что есть для тебя.
– Наверное, откажусь. Очень долго в пути. Может быть завтра.
– Напрасно. У нас лучший дом на всем Восточном Краю. А она? Отпусти ее с нами поиграть, – девица перевела влажный взгляд на меня. – Тебе кто больше по вкусу: мальчики или девочки?
– Прости, милая. Не дам. Я сам ею еще не насытился, – широко улыбнулся ей Нирс и подтянул опешившую меня к себе за талию. – Мы женаты всего неделю.
После этих слов шлюха потеряла к нам интерес, и мы пошли дальше.
– А что, женщины тоже сюда ходят? – спросила я, все еще не до конца придя в себя после встречи с ночной красоткой.
– Да, – подтвердил Нирс, окончательно повергнув меня в изумление. – В таких местах не важно женщина ты или мужчина. Если у тебя есть деньги, тебе будут здесь рады.
– То есть мужчины тоже бывают… шлюхами?
– Бывают. Реже, правда. И не во всех домах удовольствий встречаются, – Нирс рассмеялся. – Видела бы ты сейчас свое лицо.
– Ну, знаешь, мне не часто предлагают мальчика для утех прямо на улице, – я пихнула его кулачком в бок, наконец осознав, что он все еще держит меня за талию.
– Девочку тебе тоже предложили.
– Ой, не-е-е-е! – мне стало дурно от невольно мелькнувшей в воображении картинки. Я тряхнула головой, отгоняя образ куртизанки в чулках, и задала все же вопрос, который волновал меня больше всего. – А ты собираешься пойти туда завтра?
– Нет. С чего ты взяла?
– Ты сам сказал. Ей, – я прикусила губу и смотрела вниз на свои ноги, меряющие шагами мощеную улицу.
– А! Ну, да. Сказал. Видишь ли, они не терпят отказа. Отвергни ее и она прилипнет к тебе намертво. А так, она получила обещание и возможность заработка попозже.
По пути к центру Маравика нам попались еще три дома удовольствий, четыре кабака, два трактира и один мужичонка с деревянной табличкой, громко зазывающий возможных постояльцев остановиться у него в доме.
Нирс выбрал постоялый двор «Спящая ворона». Он стоял возле реки, разрезавшей городок надвое.
– Куда мы? – спросила я, заметив, что Нирс не отдал коня слуге у крыльца, а свернул в сторону и повел меня куда-то мимо входа.
– Договариваться о ночлеге, – ответил Нирс.
– В конюшне? – удивилась я, поняв, куда мы направлялись.
– Да. Там безопаснее. Есть возражения?
– Нет, нет, – поспешно согласилась я. В конюшню так в конюшню. В келье я спала, в шалаше тоже, в норе пряталась. Конюшня не пугала. А вот возможность выдать себя – да.
Конюх слушал рассказ Нирса, пожевывая какую-то палочку.
– Денег на трактир или комнату у нас не хватает, а моя жена очень устала. Будь добрым человеком, пусти под крышу, – мой спутник положил в протянутую ладонь две монеты. Конюх взвесил их в руке, перевернул, проверяя подлинность чеканки гномов с обратной стороны и согласно кивнул.
– Два крайних к дальнему выходу денника свободны. Коня своего обиходьте сами. И сидите тихо, – предупредил он нас. – Если старший по конюшне придет с проверкой, сразу уходите через задний выход. Он не заперт.
Конюх спрятал в кармане монеты и дал знак заходить.
Спустя совсем немного времени наш почищенный конь уже мирно жевал овес, сунув морду в ясли. Мы расположились в соседнем деннике и в долгожданном тепле, хоть и не совсем в уюте, Нирс заснул. А я все лежала, несмотря на усталость. Из головы все никак не выходило то, что я увидела около дома удовольствий. Та девушка, прижатая к окну… Я представляла себя на ее месте. С Нирсом. Чтоб вот так же соединяться с ним, заниматься любовью. Чтоб хотелось выгибаться и стонать. Чтоб он шептал мое имя хрипло, и на ушко. Как в наш первый и единственный раз с ним. Я лежала на меховой подстилке Нирса, рядом с ним и не могла его коснуться. Я была распалена. Фантазия рисовала мне умопомрачительные сцены. Она подпитывалась образами и ощущениями из воспоминаний о том, что действительно было между нами. Мне, казалось, что подо мной непременно загорится лежак и солома. Если я повернусь, или двинусь, точно прожгу своим задом дырку в полу.
Эта куртизанка на улице предложила мне девочку или мальчика… Зачем мне эти мужчины для временного пользования, когда рядом со мной лежал Нирс? Настоящий, сильный, мой. И не мой. Тот, кто не хотел меня и по-прежнему почти не подпустил меня ближе к себе.
Я была раздосадована. Я изнывала от жажды и томления, перебирала в памяти драгоценные и такие сладкие воспоминания. Крепкие ладони, по-свойски сжимающие мои ягодицы. Так легко представить, что его руки до сих пор там, пощипывающие, поглаживающие, помогающие ловить ритм его толчков внутри меня. Мне уже доводилось целовать эту сильную шею. Один раз даже легко прикусила кожу под ухом. Так хотелось. След от этого все еще оставался под челюстью и сейчас слегка скрытый отросшей щетиной. Я не удержалась и потрогала это место. Погладила пальцем невесомо, чуть касаясь. Я мучилась, лежа рядом с ним от желания прикоснуться к нему еще раз по-настоящему, а он спал как ни в чем не бывало.
Как мне удалось заснуть, не знала. Сколько времени я пролежала без сна заведенной рядом с ним? Тоже не помнила. А вот сон мне снился чудесный. Такой живой и яркий. Мягкие теплые губы Нирса на моих. Поцелуи медленные и чувственные. Неторопливые, словно мы пробовали друг друга на вкус как мед, аккуратно сцеловывая сладость с губ напротив. А ощущения дополнялись. Я словно наяву чувствовала, как скользнула по моей груди мужская рука и как вклинилось твердое бедро между моих коленей. Мне снилось, как мои руки сами собой обняли его шею, и как простонала его имя, вдруг остро понимая, что я больше не сплю, а сон не закончился. Я на самом деле лежала на спине, придавленная телом Нирса, и отвечала на его поцелуи. И понимала, что он тоже не спит, и не могла оторваться от него.
Поцелуй. Один, два и он отстранился. Тяжело. Отлепил себя от меня. Отцепил мои руки от своего лица несмотря на мой протестующий возглас.
– Тише, Шани. Давай не будем делать то, о чем потом мы оба пожалеем.
– А мне кажется, не пожалеем, – шепнула я. – Я точно жалеть не стану.
Утром мы оставили коня в стойле и отправились в город на поиски завтрака. В таверну при «Спящей вороне» заходить не стали. Слишком близко к месту ночевки. Сели чуть дальше по улице. Скромность выбора в меню с лихвой уравновешивалась мастерством повара и нашим зверским аппетитом. Каша была вкусная, ароматная, с золотистой лужицей растаявшего масла в центре. Печенье таяло на языке. Нежное, рассыпчатое, оно растворялось во рту, оставляя легкий ореховый привкус. Я ела уже третье, запивая его ароматным чаем. Хоть что-то, чтоб заглушить досаду и собственное неудовлетворенное желание.
Нирс сидел напротив, попивая какой-то напиток, приготовленный по особому местному рецепту, и тоже бросал на меня тяжелые жгучие как драконий перец взгляды. И под каждым из них я внутренне вспыхивала в ответ. Завтрак уже улегся в животе, но мы все еще сидели за маленьким деревянным столиком, прикрытым клетчатой скатертью. Просто отдыхали, воспользовавшись спокойной минуткой. Вернее, он отдыхал. Я только пыталась вполне, кстати, безуспешно.
Несмотря на ранний час в таверне было довольно людно. Справа от нас мирно ворковала молодая пара. За дальним и самым большим столом, весело переговариваясь, уплетала завтрак группа наемников. В углу недалеко от выхода какой-то высокий господин, одетый в черное, угрюмо жевал кусок хлеба. Перед ним на столе стоял только кружка с водой, остатки вареной репы и половина луковки. Наверное, потому он такой и мрачный. За соседним с человеком в черном столом, опустив лицо в тарелку с остатками какого-то мяса, спал седой и довольно обрюзгший мужчина. Бутылки из-под вина с его стола расторопные служащие уже унесли, а вот блюдо с объедками решили не трогать, чтоб не беспокоить сон постоянного клиента. Хозяин таверны деловито начищал белым полотенцем бокалы и кубки, старательно протирал свой стол, иногда отдавая распоряжения крутившимся вокруг посетителей девушкам из обслуги.