– Госпожа наконец проснулась? – осведомился сидящий на каком-то мешке у ближайшего костра седовласый богато одетый воин. Он дал знак и притулившийся возле его ног худенький паренек, сорвался с места, оглянулся на меня, словно хотел запомнить, и побежал куда-то.
Я пропустила реплику седого, потому что разглядывала лагерь. Он был грандиозен. Множество палаток выстроились стройными рядами на склоне холма у небольшого ручья. Между белыми квадратиками серо-охристо-рыжими пятнами рассыпались коновязи с привязанными к ним лошадьми и костры, возле которых сидели люди. Дымок от огня висел во влажном воздухе. Он расстилался сизой полупрозрачной пеленой и клубился низом, задевая штандарты с гербом северного клана. Размеры стойбища поражали воображение.
– Госпожа! – окликнули меня еще раз.
Я молча оглянулась на говорившего, напряженно вглядевшись в его лицо.
– Не ждите от меня подвоха, прекрасная госпожа, – улыбнулся мужчина. – О Вас приказано позаботиться как о гостье. Господину Фарду уже доложили, что Вы проснулись. Есть ли у госпожи какие-то особые пожелания?
– Вообще-то, есть… – призналась я.
Седовласый милостиво проводил меня по моей просьбе в нужник, сооруженный на краю лагеря, и обратно. Мы шли мимо костров и меня встречали настороженные, а по большей части – брезгливые взгляды.
– Чайка! – слышалось презрительно за моей спиной.
– Что здесь делает чайка?
– Тише ты! Ее сам Фард привел, – говорили у одного костра.
– Чайка принесет нам беду! – слышалось от другого.
– Я слышал, что Фард сам спас ее от беды. Ее мучили и хотели убить.
– Это жена Мартиана, – перешептывались у третьего.
– Этого ненормального?
– Да… Как эти чайки все еще не повымерли, если они своих жен истязают.
– Красивая!
– Не заглядывайся на чайку, беду себе найдешь.
Я шла, не поднимая глаз.
Затем меня усадили у костра и дали в руки миску. На ее железный край был одет небольшой, но толстенький кругляшок хлеба с румяными краями.
– Подкрепите силы, госпожа. Горячая еда и душу лечит, как согревает нутро.
Миска приятно грела ладони. Нос защекотал пряный запах похлебки. Желудок сжался в нетерпеливом почти болезненном предвкушении. Я глотнула горячей ароматной жидкости и с наслаждением запихала в рот большой кусок хлеба. Если бы моя старая гувернантка увидела, как я ем, непременно отлупила бы меня по рукам.
– Долго ли я спала? – спросила я, прожевав мякиш и запив его новым глотком похлебки.
– Остаток вчерашнего вечера и ночь, – ответил седовласый. – Достаточно недолго. Но сон пошел Вам на пользу. Сегодня Вы выглядите значительно лучше. Даже помолодели внешне.
Я и чувствовала себя уже не такой разбитой, как накануне.
– Гарт из Дарквена, – представился мужчина.
– Арелита, – немного подумав ответила я.
Мы ели молча. Я жевала свою нехитрую еду и смотрела по сторонам.
Впереди вдалеке виднелись шпили синих башен Речных Врат. Получалось, что северяне все же объявили войну и зашли настолько глубоко в земли Бастиана. Я в стане врага. Конечно! Кто еще мог вмешаться в игру Мартиана так смело? Непонято только было, почему меня еще не убили. Родственница предводителей обоих неприятельских кланов – очень подходящая цель для вымещения накопленной годами злости.
Я всего лишь пешка в их игре на троих. Короли редко думают о малоценных фигурах, разыгрывая их по своему желанию для получения преимущества. А Нирс даже не пешка. Он вообще из какой-то другой игры, потому его стремились убрать с доски побыстрее, чтоб не нарушал правила и стройный порядок ходов. Однако, здесь со мной обращались лучше. Меня не заковали в цепи, не посадили в клетку, как Мартиан, который подчеркивал свое отношение ко мне как к собаке. Здесь меня хотя бы считали человеком.
– Меня убьют? – спросила я Гарта.
Он потупил взгляд и помялся немного, прежде чем ответить.
– Не могу сказать, госпожа. Не знаю.
Наверняка он солгал. Пожалел? Не захотел пугать? Зачем Фарду я? Пока я еще жива, значит для чего-то нужна. Подразнить Мартиана с отцом? Попугать моего брата? Обменять на что-то? С Мартианом этот фокус не пошел бы. Предводитель северян явно знал, что за мной охотились, чтоб убить. Из тайника Нирса и из псарни Мартиана меня забирал один и тот же человек. Шпион Фарда. Значит им известно, что неудавшийся муженек и его папа не станут ничего делать ради моего спасения. Наоборот. Им было бы выгодно, чтоб я погибла и Сантор не узнал, что они его обманули относительно судьбы его сестры. Значит я нужна была северу, чтоб попугать врагов. Но теперь, когда такая многочисленная армия стоит перед Речными Вратами, брат и Бастиан ни за что не поссорятся. Возможно, отложат выяснение отношений на потом и объединятся несмотря ни на что перед лицом общего грозного врага. Выходит, даже моя роль во всем этом даже как раздражающего камушка в ботинке никому особо не интересна.
Значит, меня убьют. Меня не удивило. За последние двадцать дней меня пытались уничтожить бессчетное количество раз. Кажется, я к этому уже начала привыкать. Даже аппетит не пропал. Мой муж, которого, как я думала, я же и убила, оказался жив. Это, конечно, радовало. Хоть один камень с души. Я не убийца. Но наш брак все еще не отменен, хоть и не соединен по-настоящему. А значит по законам, я всего лишь гулящая жена, беременная от другого мужчины. Как во всей этой ситуации удивляться еще одному новому человеку, желающему моей смерти?
– Могу я посидеть возле огня немного? – спросила я, возвращая опустевшую миску.
– Конечно, – кивнули мне в ответ. – Скоро за Вами придут, чтоб проводить к предводителю.
Разговор с Гартом скис так и не развившись. Я протянула все время мерзнущие теперь от постоянного страха ноги к огню, а в голове крутились мысли о том, как же мне выжить теперь и сохранить своих детей, вопросы, на которые пока ответа не было. Казалось, тревога навсегда теперь поселилась в душе. Заползла, свернула кольцом длинное холодное чешуйчатое тело и иногда щекочет раздвоенным языком, отъедаясь на новых происшествиях и становясь все толще с каждым днем. Только бы Нирс был жив. Только бы Мартиан не поймал его.
Когда в нашу сторону направился высокий мужчина, одетый в серое и зеленое – цвета северного клана, я сразу поняла – это за мной. Новая волна паники обожгла живот.
– К Фарду Отважному, – коротко кивнул он мне и развернулся, больше не глядя на меня.
– Идите! Идите, – поторопил меня Гарт, и я не без труда поднялась на дрожащие ноги.
Нирс шел по следу Шани весьма уверенно. Направление движения ее и тех, кто ее увел, наводило на мысль, что ее вели в сторону Речных Врат. Именно туда направлялось войско северян. А девушку доставят их предводителю. И Нирс торопился.
Однажды он чуть не потерял след. Растерялся и потратил несколько часов на обыски деревушки, пока не понял, что здесь они просто поменяли лошадей. Шани помогла. Его женщина старалась трогать все, до чего дотрагивалась, чтоб оставить свой след. Иногда он чуял ее запах на клоках меха, попадавшихся на пути. Шани потихоньку общипывала ворот своего плаща. И ящер чуял. А значит, она жива и с ней пока все относительно хорошо. Кровью ее следы не пахли. Она не ранена.
Это не давало упасть от усталости все эти дни пути. К концу четвертого дня Нирс вышел к военному лагерю. След вел прямо туда, где выстроились палатки, чередуясь с кострами. Шани уже там.
Стратегию того, как он будет вызволять свою женщину сложилась в голове еще в пути. Попытка пробраться в большой военный лагерь в одиночку была бы обречена на провал. Пытаясь найти Шани, он наделал бы много шума. Воины на стороже. Это не ленивые охранники городских ворот в Маравике.
Нирс направил своего коня прямо к воротам лагеря. Он добьется встречи с Фардом чего бы это ему ни стоило. Не оружие, так дипломатия поможет Горному Охотнику.
Охрана заметила его из далека и ощетинилась оружием в его сторону. Нирс остановился на почтительном расстоянии и спешился.
– Доложите Фарду Отважному обо мне, – поклонился охотник стражам.
– Кто идет? – спросил мужчина, который по предположению Нирса был начальником караула, охранявшего вход в лагерь.
– Меня зовут Нирс.
– Нирс… А дальше? Откуда ты?
– Передайте Фарду Отважному, что я к нему с посланием от Сантора Яростного и Бастиана Славного. У меня важные новости.
– Жди, – коротко бросил воин. – Руден!
Парнишка лет пятнадцати, который, очевидно, был у них посыльным, молодцевато вытянулся перед начальником караула.
– Доложи, что прибыл гонец с известиями от «чаек».
Посыльный кивнул и тут же умчался выполнять поручение. Вернулся он довольно скоро в сопровождении четырех конвоиров и передал страже заветное: «Приказано проводить!».
При первом же взгляде на лагерь северян было понятно, что здесь к поддержанию дисциплины относились добросовестно. Место для лагеря было выбрано с умом и знанием. Воины казались крепкими и тренированными. Это были не простые крестьяне, собранные наспех и вооруженные вилами и мотыгами. Фард хорошо постарался, готовясь к войне.
Нирса привели к палатке предводителя. Перед входом у охотника отобрали все оружие. Его обыскали вплоть до отворотов ботинок и заставили выложить из карманов абсолютно все. Лишь после этого разрешили войти. Охрана последовала за ним, окружив и отгородив от Фарда.
Фарда Отважного Нирс знал только по наслышке. Слухи и рассказы жителей Равнины не обманули. Предводитель северян действительно был таким, как о нем говорили. Он был сдержан в движениях и обладал необычайно крупным телосложением. Северяне обычно более рослые, чем южане, но Фард был высоким даже по меркам своего народа. Перед Нирсом был по-настоящему сильный противник. И такое впечатление давало о нем даже не могучее тело и высокий рост, а волевой умный собранный взгляд и холодная решимость, сквозящая во всей фигуре северянина.
– Говори, – приказал Фард. – Что за послание у тебя ко мне?
– Меня прислали Сантор и Бастиан.