— Повелитель Грандюмор, вам бы следовало носить отличительные знаки своего Ордена, чтобы наша стража вела себя достойным образом — размеренно ответила Аттанэат.
— А эта девчонка мне нравится — прохрипел карлик.
Лицо Витольда выражало недовольство. Чародей гневно высказался:
— У меня нету времени на пустые разговоры, зачем ты призвал меня явится сюда, Грандюмор?!
Карлик указал рукой на чародейку.
— Она расскажет тебе все в подробностях. Я здесь лишь выступаю гарантом того, что ты отнесешься к ее словам серьезно. А тебе придётся отнестись серьезно, ведь знание что она тебе подарит, даст значительное преимущество перед другими.
Витольд оценивающе взглянул на Аттанэат. Старый чародей ожидал. В его взгляде читался вопрос «и что дальше?». Чародейка не заставила долго ждать, ее голос зазвучал медленно и плавно:
— Я рада, что вы согласились на эту встречу, ведь я воистину считаю вас самым могущественным чародеем Бара Атэна и поэтому вынуждена буду возложить на вас некоторую ответственность. Ведь сила, дарованная нам богами, не только инструмент для удовлетворения наших собственных желаний. Мы обязаны помнить об их наследии, помнить о воле Древних.
— Меньше пафосных слов, больше дела — ответил магистр.
— Пройдемте за мной — сказала чародейка и чарами отворила стальную дверь ведущую в башню Иисендаля.
Магистры последовали за ней внутрь и оказались на одном из этажей древнего сооружения. Помещение это было заставлено высокими полками с книгами, гранитный пол был украшен рисунком виноградных лоз — наследие давней эпохи. Аттанэат повела гостей по лестнице ведущей вниз на нижние ярусы башни.
На самом деле сооружение это не только возвышалось над горой, но и забуривалось в ее твердь уходя множеством туннелей далеко вглубь скалы. Один из таких туннелей по которому и повела Аттанэат своих спутников, шел в сторону от плоскости башни и оканчивался выходом в огромную естественную пещеру сокрытую в толще Бакквар. Эта пещера имела произвольную форму и тянулась преимущественно вертикально. На ее потолке во тьме, освещаемой лишь одинокими факелами, виднелась гроздь из гигантских сталактитов. Лестница, сотворенная по всей видимости чарами стихи земли спиралью спускалась по стенам пещеры куда–то глубоко вниз.
Витольд осмотрел лестницу, имеющую в своем составе не иначе как несколько тысяч ступеней. По его взгляду было видно, что он собирался кое–что предложить. Аттанэат его опередила:
— Если вы не против, мы воспользуемся знаком прозрения.
Чародейка оголила предплечье, на котором крепилось не менее десятка браслетов. Один из них рассыпался и мгновенно собрался у нее над ладонью, сотворив знак. Витольд мгновенно запомнил его и устремился в поиски своим внутренним взором. Он без труда нашел такой же знак, высеченный на куске изумруда где–то в глубине пещеры. Это был своеобразный маяк, служивший обозначением безопасного для телепортации места.
Дело в том, что чародеи, умели использовать чары телепортации. Особо сильные чародеи, могли телепортироваться на большие расстояния. Но сотворение этих чар имело при себе риски. Переносясь на длинные расстояния в место, которое было не знакомо чародею и скрыто от его глаз он мог случайно телепортироваться внутрь какого–то предмета или существа, нанеся себе таким образом серьезные увечья или вовсе умерев.
Конечно, после долгих практик, чародеи могли натренироваться перемещаться даже в толпе людей или густом ветвистом лесу, не нанося себе никаких повреждений, но это не исключало ситуаций с перемещением вслепую. При этом каждый при желании мог пойти на риск и в критической ситуации переместится не глядя, в надежде не угодить в чье ни будь тело сотворив нечто невообразимо–ужасное.
Сознавал все риски и повелитель Витольд. «Что, если Грандюмор сговорился с этой девкой, чтобы заманить меня в ловушку. Телепортироваться прямо в толщь скалы. Такой себе конец для великого чародея» размышлял магистр Шести Звезд. В прочем он не дал разыграться своей паранойе. Чародей жестом показал, что готов телепортироваться первым, взял за плечо коротышку алхимика и сотворив нужные чары мгновенно переместился с ним к знаку прозрения. «Знай, Грандюмор что это ловушка, не дал бы себя собою прихватить» пронеслась мысль.
Переместившись, они сразу отдалились от знака на приличное расстояние. Таково было негласное правило пользования этими опасными штуками, ибо как никто не хотел ненароком влететь в кого либо, так и кто угодно не желал, чтобы кто–то влетел в него.
Магистры очутились в кромешной темноте. Витольд сотворил сгусток света, который озарил пещеру желтыми лучами. Они оказались на самом дне скальной полости у окончания лестницы, стоя на небольшой площадке перед овальным входом в тоннель.
Чародей закрыл ноздри рукой и произнес:
— Что за вонь?
Алхимик всполошился и развел руками.
— Ах черт, забыл обработать трупы порошком… Прошу прощения. — Грандюмор засунул руку в свою сумку и достал из нее горсть чего–то похожего на желтоватую муку. Алхимик развеял сей порошок по воздуху и зловоние тотчас сменилось приятным ароматом.
Выждав немного времени, Аттанэат переместилась следом за чародеями. Повелительница Штормового Ветра молча прошла ко входу к тоннелю. Магистры последовали за ней. Сфера Витольда сияла слабо, дабы не бить по глазам, поэтому часть пути была сокрыта во мраке.
Наконец они пришли к двери, отсекающей путь от того, что было впереди. Сея дверь состояла из камня и была испещрена множеством символов и слов из языка Древних. Широкие кровавые полосы засохли в рытвинах этих символов, а на полу у двери лежало два обезглавленных трупа облаченных в светло–голубые мантии. Головы лежали подле окровавленных тел.
Чародейка остановилась и повернула голову к Витольду.
— Это вход в хранилище артефактов нашего Ордена. Одно из самых секретных мест в башне Иисендаля.
«Она так легко выдает эти знания». подумал Витольд «Какой–то безумный жест доброй воли?!»
Далее чародейка указала на тела, лежавшие у двери.
— А это два верховных магистра, которые несли службу по охране сего прохода.
— Верховные магистры охраняют проходы?! — возмутился Витольд.
Чародейка кивнула.
— Мы в Штормовом Ветре с равным уважением относимся к каждому члену Ордена. А сила чародея лишь возлагает на него больше обязательств. Поэтому верховные магистры несут службу на ровне с более низкими чинами.
Повелитель Витольд сделал не понимающую гримасу. В Ордене Шести Звезд, верховные магистры помимо управленческой деятельности могли разве что проводить занятия в академии чародейств. И то, только ради того, чтобы в последствии найти себе талантливого ученика среди множества претендентов.
— И так, кто–то прикончил двоих верховных магистров прямо на территории самого охраняемого хранилища вашей башни? — спросил чародей — Возможно вы зря избрали их на сей пост. И зачем оставили трупы гнить здесь?
Аттанэат серьезно посмотрела в глаза Витольда. Ее взгляд впервые обрел такой холодный, пугающий окрас.
— Эти двое были очень сильны. — ответила чародейка — И их смерть поистине загадочное событие. А трупы, я не трогала согласно правилам что описал в своей книге повелитель Грандюмор. Ради того, чтобы в последствии дать ему возможность разобраться в произошедшем.
Коротышка самодовольно усмехнулся:
— То, что мы выяснили в итоге, гораздо больше заинтересовало меня, чем их смерть.
Аттанэат вновь оголила предплечье. Один из браслетов на нем рассыпался и его гранулы устремились к двери, заполняя собой отдельные символы и слова. Как только они были полностью заполнены, толстая каменная дверь содрогнулась и начала сдвигаться в сторону. Вместе гости и хозяйка аккуратно переступили через тела, чтобы войти.
Витольд направил свой сгусток света внутрь открывшегося помещения и сразу установил его под потолком дав засиять ярче и осветить все пространство. Взору вошедших открылась комната длинную в три десяткам метра заваленная великим множеством вещей, в основном драгоценными, золотыми украшениями, самоцветами, и посудой. Местами встречались доспехи и различные одеяния по типу плащей, мантий, сапог, и перчаток. Встречались предметы на отдельных постаментах, которое явно имели, некое, большее значение. Оружия при этом практически не было, похоже все оно было в ходу.
При первом взгляде могло показаться, что в хранилище царил полнейший бардак, но чародейка сразу направилась промеж завалин, золотой посуды, по какой–то ведомой только ей тропе. Магистры последовали за ней. Витольд взглянул под ноги. На каменном полу была высечена глубокая полоса с оплавленными краями, словно кто–то прожог в скале рытвину. «Шестигранный барьер» пронеслась мысль в голове чародея «Барьер, который невозможно разрушить и за которым ни одни чары не действуют. След явно от него.»
— Обожаю такие места — прохрипел Грандюмор — Полно всякого древнего хлама. Чувствую себя в своей стихии.
Чародеи прошли по завалам артефактов и реликвий оказавшись где–то в середине помещения. Аттанэат подошла к деревянному постаменту, на котором лежало роскошное золотое ожерелье инкрустированное крупными, красными самоцветами. Рукой она указала на него и произнесла:
— Благодаря повелителю Грандюмору мне удалось выяснить, с какой именно целью было совершенно это убийство, ведь по началу мне казалось, что ничего из хранилища не пропало.
Чародейка чуть отошла в сторону, Витольд подошел и склонился над ожерельем внимательно его разглядывая. Один из красных камней в нем отсутствовал.
— Что это за реликвия? — подозрительно спросил он.
— Ожерелье королевы Лианоры, древней правительницы Аккмара, правившей городом, в эпоху королей, три тысячи лет назад.
Витольд выслушал чародейку и повернулся к алхимику.
— Чтобы все это могло значить? — спросил он, глядя на карлика.
— Хороший вопрос — ответил Грандюмор, расплываясь в улыбке. — В ответе на него нам поможет порошок истины. Мое личное изобретение, над названием еще работаю.