– Да на кой тебе сдался этот малолетний ублюдок, она умирает!!! – выкрикнул охотник.
Услышав это, Квестор обомлел от злости. Он обернулся в сторону старика и сделал резкий шаг вперед. К его удивлению, тот не испугался, хоть и был очень перенапряжен. Вместо этого старик продолжал дергаться и смотреть на стража ошалевшими глазами. Что-то нездоровое проскользнуло в этом взгляде.
– Да как ты, смерд, смеешь говорить подобным образом!!? – гневно молвил командир. – Да ты хоть представляешь, что они оба значат для меня?!
Охотник сгорбился и накрыл дрожащими руками рот и нос.
– Этого парня – Квестор указал на Лиама – я знаю уже одиннадцать лет. Он мой ученик и я вырастил его, сделав из сопливого мальчишки настоящего воина! Мы не раз сражались плечом к плечу, и я многим обязан ему. Хотя бы за то, что ни разу не видел и доли трусости в его глазах.
Старик опустил руки и глубоко выдохнул, словно приходя в себя после припадка. Пелена безумия сошла с его глаз, а во взгляд вернулся какой-то разум.
– А эта девчонка… – страж указал на Фарэю и не сразу нашел слова от переизбытка эмоций. – Да она… Она мне как дочь! Я готов жизнь за нее отдать! А все потому, что она последний человек во всем этом треклятом Ордене, который готов не задумываясь пожертвовать собой ради соратников. Ей ведь всего семнадцать. А она всю себя отдала, чтобы нас защитить! А ведь это мы! МЫ! Должны были ее защищать!
Квестор перестал кричать, глядя в ошарашенные глаза охотника. Грудь командира быстро вздымалась от возбуждения. Старик молча смотрел на разгневанного стража и на его лице тоже начал проявляться опустошенный гнев.
– Тебе не понять, – уже более спокойно продолжил Квестор, – нелюдимый отшельник, без семьи, без детей. Тебе чуждо все человеческое.
Услышав эти слова, охотник сощурил глаза. На них проступили слезы. Рот старика скривился, а зубы крепко стиснулись. Кулаком он ударил себя по груди в то место, где у него была черная метка.
– Эта вещь, она никогда не даст мне забыть! – молвил он, вкладывая в слова безумную боль.
Дрожащий кулак продолжал ударять по груди.
– Те дни, когда я утратил все, что имел! То время, когда я хотел умереть, но не… – старик осекся.
Он не стал договаривать начатую фразу. Квестор подозрительно посмотрел на охотника, который отвел оголтелый взгляд в сторону.
– Откуда у тебя эта метка? – тихо спросил старый страж.
Охотник медленно отвернулся и уперся лбом в стену. По его щекам побежали слезы. Дрожащий кулак сжимал ткань рубахи на груди.
– Моя девочка… – шептал он сквозь жалобный скулеж. – Моя дочка… Прости меня…
Квестор напряженно глядел старику в спину. Увидев, что охотник продолжает рыдать, не двигаясь с места, командир подошел сзади и положил ему руку на плечо.
– У тебя была дочь? – аккуратно спросил он.
Старик не отвечал.
– Расскажи, что произошло, говорят, от этого легчает, – продолжил Квестор.
Охотник слегка затих, но все равно молчал. Командир выждал некоторое время и вновь сказал:
– Знаешь, я тебя понимаю, я и сам отчасти одичал на старости лет, не чувствуя ничьей поддержки со стороны. Мое звание не позволило мне завести семью. Я уже сбился со счета, сколько раз корил себя за потерянную молодость.
Охотник не спеша обернулся. Кажется, он понемногу успокаивался. Правильная интонация, подобранная командиром, способствовала этому. Сказывался опыт стража в руководстве людьми.
Сгорбленный старик поднял мокрый взгляд на преисполненного сочувствием Квестора. Тот продолжал легонько придерживать его за плечо и ожидать, что он ответит. За долгие годы в отшельничестве охотник и вправду позабыл о том, что такое поддержка, поэтому, когда он ее получил, то не смог устоять и поддался ей.
Взгляд старика устремился на голую стену. Уста молвили:
– Много лет назад я утратил свою единственную дочь. После похорон, я не мог найти себе места, все мои мысли были только о ней. Я почувствовал, что если не найду какой-то выход, то просто сойду с ума. На черном рынке в Нортфорте я сумел раздобыть книгу с секретными заклинаниями. В ней находился обряд Праведного Воскрешения, согласно которому можно было вернуть душу человека обратно из Обители. Обряд не дал никакого результата, а мое тело поразило проклятие Владык, что услышали слова обещания даровать им мою душу. Спустя годы я узнал, что обряд был просто выдумкой. Меня обманули.
Повисла пауза. Старик смотрел в стену и во взгляде его стало что-то меняться. Квестор продолжал пристально наблюдать за ним.
– Но это пустяки… – продолжил охотник уже более обыденно, вся горечь пропала из его речи. – Кто не творит глупостей по молодости? Я вот продолжил поиски разных способов вернуть свою дочь. Но как оказалось в итоге, нет никаких сил, что способны вырвать ее душу из Обители. Никому не подвластна воля Древних. А потому, мне пришлось смириться с утратой. Жаль времени уже не воротишь. И смотреть теперь как другое юное дитя, погибает у тебя на глазах, очень больно. Чародейка напомнила мне о моей малышке, уж прости за это…
Страж отпустил плечо охотника. Старик обернулся к кровати, на которой лежала Фарэя и подошел к ней. Пальцы его провели по голове девушки, гладя испачканные в крови волосы. Черное пятно на девичьей груди хоть и росло довольно медленно из-за того, что проклятие было ослаблено Устами Бога, но двигалось оно неумолимо, и участь чародейки была ясна. Без помощи могущественного чародея, способного творить чары Божественного Провидения, ее не спасти. Ближайший член Ордена, способный помочь, находился в десяти днях пути, если повезет. Столько времени у них не было, и Квестор это понимал.
В голове командира крутилось множество мыслей. Он размышлял над всеми возможностями, что у них были в этой ситуации. Несколько кристаллов теладонита, насыщенные большим количеством энергии, все еще лежали в подсумке. «Возможно мне стоит попытаться сотворить Длань Бога, и вырвать проклятие из ее тела. Пускай оно сожрет меня нежели сие юное дитя. Я-то свое уже пожил…»
Тем временем Лиам пришел в себя и медленно открыл глаза.Множественные раны на его коже зарубцевались и оставили уродливые шрамы. Парень утратил всякую привлекательность, которой обладал прежде, но иного пути спасти его жизнь не было. Молодой страж не спеша поднял торс с постели и провел перед собой рукой с оплавленной крагой. Выглядела она довольно скверно, зато ладонь с перерезанным саблей сухожилием вновь могла сжиматься благодаря исцеляющим чарам. «И на том спасибо», – подумал про себя юноша.
Квестор подошел к своему подопечному и спросил:
– Как самочувствие?
– Превосходно! – неожиданно резво ответил Лиам. – После кулаков громил из трактира Черный Гоблин, эта заварушка как легкий массаж.
Командир хмыкнул и осмотрел изуродованное лицо парня.
Ты будешь не так весел, когда глянешь в зеркало, – молвил он.
Тело девушки у противоположной стены начало биться в конвульсиях. Стражи резко обернулись в ее сторону, взгляд их наполнился тревогой. Старик, обхватил плечи Фарэи, чтобы та не свалилась с кровати. Изо рта чародейки врывались слабые слова в вперемешку со стонами.
– Ара… Арамо-он, – говорила она. – Его имя… Мысли… Я слышу…
Спина девушки выгнулась сильной дугой, охотник попытался вжать ее обратно в кровать, но ему не хватило сил. Голова Фарэи дико задергалась в разные стороны, ногти вонзились в перину и начали ее разрывать. Стражи подскочили к кровати по бокам от старика и обхватили ее руками, не давая двигаться. Лиам положил здоровую ладонь ей на лоб и вдавил маленькую голову в подушку. Тело девушки задрожало, а большие глаза широко раскрылись. Цвет их изменился, вместо зеленой листвы, они были как две серебряные луны. Вместе мужчины сдерживали Фарэю, которая кромсала пальцами простыню под собой и билась коленями об их груди и стену.
Спустя несколько мгновений безумия, припадок наконец закончился. Конечности чародейки расслабились, а глаза неподвижно уставились в потолок. Квестор встревоженно глядел на их цвет, в своих мыслях он начал осознавать, что происходит. Через некоторое время затишья, мужчины стали медленно ослаблять хватку на теле девушки. Ладони их начали не спеша отрываться от ее одежды. Как вдруг серебряные зрачки на замершем лице плавно повернулись в их сторону.
Стражи и охотник резко вернули руки на место, готовясь подавлять новый приступ, но его не последовало. Вместо этого лицо девушки расплылось в ужасающей гримасе ненависти. Пока Фарэя билась в конвульсиях она откусила себе кончик языка и теперь весь ее рот и зубы заливала кровь. Зрачки пробежались по всем присутствующим и остановились на Квесторе.
– Пы-ылающи-ий стра-аж… – медленно произнесла девушка не своим голосом. – Твои-и пре-едки-и, сражали-ись проти-ив моего-о господи-ина-а…
– Что это такое?! – воскликнул Лиам.
– Молчи! – встревоженно приказал ему командир.
Уста Фарэи продолжали молвить:
– Свяще-енное тепло-о убило-о его-о… Я люби-ил его, как вы лю-юди, лю-юбите своих родите-елей. Я вижу в ее мы-ыслях, она зна-ает как ты ее лю-юбишь. Я отомщу-у за господи-ина-а, убью-у её. Хо-очешь спасти-и? Явись на боло-ота-а, я буду жда-ать тебя та-ам.
Сразу после сих слов, глаза девушки крепко закрылись, а ненависть на ее лице сменился гримасой боли. Она жалобно замычала уже своим голосом и обессиленно задергалась в руках мужчин. Те отпустили бедняжку, и она скрутилась на кровати клубком, закрывая лицо кистями. Между ее посиневших губ побежала кровавая струйка.
Охотник и Лиам обернулись в сторону Квестора, который скривившись смотрел на то, что происходит с Фарэей. Ничто не могло передать всю силу эмоций, что сейчас его переполняли. Кулаки стража сжались до дрожи. Старик глядел на него слегка опустив голову и приоткрыв рот. Лиам серьезно сдвинул брови на лбу.
– Это может быть ловушка, – сказал парень.
Квестор гневно посмотрел на него.
– Что-то ты поздновато начал думать о ловушках! – злобно ерничая ответил страж.