– Ну, давайте-ка я вам расскажу про свою коллекцию! Вот эту шляпку из рисовой соломки я привезла из Вьетнама, там была такая интересная история…
Минут тридцать мы слушали истории создания и приобретения редких и экзотических головных уборов. Присоединившийся к нам Даня честно снимал все, на что указывала хозяйка коллекции, мастерски укрываясь за видоискателем от слепящих бриллиантовых искр. Потом я решила, что нам уже хватит – и на «бантик», и вообще, после чего мы наконец покинули галерею.
Голова гудела от обилия полученной информации, глаза болели от боестолкновений с бриллиантовыми зайцами.
Усаживаясь в машину, мы устало молчали, и только уже в пути Ирка наконец задумчиво заговорила:
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но мне показалось, что эта Галюся прозрачно нам намекнула…
Подруга покосилась на меня в сомнении.
– На то, что молодая жена Антиповца пала жертвой его безумной ревности? – договорила я за нее, потому как думала о том же. – У меня сложилось точно такое же впечатление!
– Вы о чем это? Я что-то пропустил? – любопытный Данила подался с заднего сиденья вперед.
– Угу, – кивнула я. – Откровения Галюси! По ее словам, Антиповец был смертельно ревнив, а неопытная Валюся это слишком поздно поняла и не успела от него сбежать.
– Хм… Чем не версия, кстати говоря? – оживилась Ирка. – Смотри, в нее все укладывается: ревнивец убил молодую красотку-жену…
– Как? Он же в этот момент был далеко от нее, у себя дома, – напомнил Даня. – Более того, он и сам уже был того! – он закатил глаза и сложил руки крестом на груди.
– Вот именно! – нисколько не обескуражилась Ирка.
– Поясните ход ваших мыслей, пожалуйста, – вежливо попросил ее Даня.
– А? – польщенная подруга покосилась на меня. – Гляди-ка, у нас есть Ватсон!
Я не стала уточнять, кого из нас она считает Шерлоком. Наши мнения по этому вопросу могли разойтись.
– Поясняю, – важно молвила Ирка. – Валюсю убило что? Взрывное устройство. Оно было где? В ее сумке. А засунуть туда бомбу мог кто?
– Да мало ли кто, – вмешалась я, но подруга не позволила себя сбить.
– И муж – в первую очередь! – глубоко кивнула она. – Сама знаешь, в общественных местах женщины практически не расстаются со своими сумками, а вот дома этот полезный аксессуар отдыхает, лежит себе где-нибудь на тумбочке в прихожей. Что стоит человеку, обитающему в одном пространстве с этой сумкой, что-нибудь незаметно в нее положить?
– Логично, – сказал Даня.
– Вот, слышишь? Устами Ватсона-младенца… Пойдем дальше. Жена у Антиповца была какая?
– Четвертая.
– Да это неважно, хоть сотая! Главное, что она у него была любимая! Как Дездемона у Отелло, которого Антиповец, по словам своей жены номер два, легко заткнул бы за пояс. И тут, прошу заметить, прослеживается четкая параллель: Отелло свою жену просто тихо задушил, а Валерро, который был адский суперревнивец, бедняжку супружницу буквально грохнул! – Ирка вошла в раж и даже не заметила, что проскочила перекресток на красный свет. – Взорвал ее! Чтобы ни клочка не осталось!
– Ну, это не совсем так, тело, конечно, сильно обгорело, но все-таки хоронить будут не пустой гроб, – возразила я и сама поежилась от кошмарности сказанного. – Ладно, я поняла твою логику. Он ее сильно любил и поэтому страшно убил. Но…
– А я еще не закончила! – подруга определенно решила, что Шерлок у нас – она, и не собиралась давать слово всяким там Ватсонам и Лестрейдам. – Теперь о том, почему наш Валерро был и сам уже мертв, когда погибла его супруга: да потому что знал – не сможет жить без нее, любимой! А те, кто не могут жить, делают что?
– Кончают жизнь самоубийством! – быстро ответил Данила, вполне убежденный Иркиной логикой – крепкой, как советский железобетон марки М500.
– Ну, не знаю, не знаю… – что-то мне в этой версии не нравилось. Возможно, отсутствие преступника, которого мы могли бы еще некоторое время азартно поискать. – Мне кажется, совсем не тот у Антиповца психотип…
– Тебе же говорили, что Валерика нельзя было сломать снаружи, только изнутри, разве не так? – напомнила подруга.
– Так, но… Не стал бы Валерик травиться, не будучи в полной уверенности, что его Валюся погибла! – я поняла, что именно меня царапало. – Мало ли, вдруг бомба не сработала бы или взрыв оказался слишком слабым – не смертельным. И что? Валюся осталась бы жива, а он поспешил самоубиться?
– Как лох последний, – поддержал меня Данила, убежденный и моей логикой тоже.
– А лохом Антиповец уж точно быть не хотел, – добавила я.
– Ну, я даже не знаю, – заворчала Ирка.
– А вот вы говорили, что Валерий Валентине звонил, когда она уже из дома ушла, – припомнил мой напарник. – Может, это он как раз сделал последнюю попытку остановить ее? Вернуть домой, забрать из сумки бомбу и жить себе дальше, как прежде?
– Продолжай, – кивнула Ирка, глядя на нашего Ватсона в зеркало заднего вида.
– А она ему в этом самом телефонном разговоре сказала что-то такое, отчего он взбесился! Окончательно слетел с катушек – вот и траванулся!
– Вы двое можете писать сценарии телесериалов, – пробурчала я.
– Но психологическая картина выстраивается убедительная, согласись? – нажала на меня подруга. – Эх, жаль, нельзя узнать, что же она ему сказала…
– Почему нельзя? Можно, – не согласилась я. – Ты забыла, что Валюся в этот момент не одна была? Она ехала в машине с водителем. Значит, он слышал ее слова. Следовательно…
– Надо этого водителя найти и допросить! – с энтузиазмом вскричал Даня. Поймал мой косой взгляд, поправился: – Опросить… спросить. Он же расскажет, а почему нет, это же не секрет? – он с беспокойством посмотрел на меня, на Ирку.
Мы с подругой переглянулись и в один голос сказали:
– Я кто тебе, справочное бюро?! – предсказуемо возмутился настоящий полковник, едва Ирка изложила ему нашу нехитрую просьбу – узнать ФИО и контакты личного водителя погибшей Валентины Антиповец.
– А разве такие бюро еще работают? – удивилась подруга. – Теперь, когда есть закон о защите личных данных…
– Работают, но не для всех и называются по-другому, – Лазарчук немного успокоился, но еще не сдался. – И зачем тебе этот мужик? Только не говори, что ты нуждаешься в личном шофере.
– Кстати, почему нет? Отличная мысль! Он возил бы пацанов, а у меня бы столько времени освободилось… – Подруга отвлеклась, пришлось толкнуть ее локтем в бок.
– На что? – саркастически вопросил Лазарчук. – На дамский любительский сыск? Муж твой в курсе, чем ты сейчас занимаешься?
– Муж объелся… пломбира, – буркнула Ирка. – Он с детьми громит, ой, то есть осматривает фабрику мороженого. Не заговаривай мне зубы, Лазарчук, скажи прямо, узнаешь про того водителя или на ближайшее барбекю тебя не звать?
– И сразу гнусный шантаж и угрозы! – возмутился полковник. – Нет чтобы по-человечески попросить, сказать волшебные слова «пожалуйста» и «спасибо»!
– Спасибо-то за что? – я отняла у подруги мобильный, решив, что пора вмешаться, пока предметный разговор не увяз в несвоевременных разборках окончательно.
– О, вот и тайный кукловод проявился! Извечный подстрекатель и вдохновитель! – недобро обрадовался мне Лазарчук.
– И я тебя рада слышать, Сереженька, – невозмутимо ответила я. – Так за что ты уже ждешь благодарности, неужели вычислил похитителя нашей собаки?
– Поправочка: владельца автомобиля, в отношении которого у вас имеются плохо обоснованные подозрения. А крал он эту собаку, не крал…
– Мы разберемся, – пообещала я. – Ты только скажи, кто этот нехороший человек-редиска.
– Уже отправил тебе на мейл информацию. Не видела? Понимаю, столько дел, столько дел, – съехидничал Лазарчук. – Короче, некогда мне с вами трепаться, что узнаю – сообщу, все, пока, увидимся на барбекю!
– Про барбекю – это ты мощно задвинула, – похвалила я подругу, возвращая ей мобильник. – Ультима рацио регис!
– А?
– В переводе с латыни – «последний довод королей», – пояснила я. – Те в качестве финального аргумента обычно пускали в ход пушки.
– Тяжелую артиллерию, – кивнула довольная Ирка. – Надо будет завтра с утра на рынок за мясом сгонять, Серега любит свиную шею.
Вздох, донесшийся с заднего сиденья, дал нам понять, что в своей любви к жареному мясу полковник Лазарчук не одинок.
– Думаю, пора поехать пообедать, – решила сердобольная Ирка и повернула ключ в замке зажигания.
Для разговора с настоящим полковником мы съехали на обочину.
– Согласен! – донеслось сзади.
Я обернулась к напарнику:
– Вы же совсем недавно обедали пирогами?
– Это был второй завтрак, – Ирка вырулила на дорогу.
– У меня третий, – признался Даня.
– Но это же не повод отказаться от обеда! – заключила подруга.
Я не стала возражать. Какой смысл? Два голоса обжор против одного моего – у меня заведомо проигрышная позиция. К тому же мне нужна была пауза, чтобы просмотреть почту и ознакомиться с мейлом Лазарчука.
– Не знаю этого заведения. Чем тут кормят? – я посмотрела на вывеску ресторанчика, к которому привезла нас Ирка.
«Те100» – было затейливо написано на ней.
– Читать надо как «тесто» или как «те сто»? – заинтересовалась я.
– Соображаешь! – хохотнула подруга. – Буквально – на троих! Кормят тут пельменями всех видов, а поят водкой. Два в одном, сет такой: к каждой порции по умолчанию прилагается стопка.
– Ты за рулем, а мы с напарником при исполнении, – напомнила я. – Какая водка?
– Хорошая, отказываться от нее мы не будем, перельем из стопок в термос, его только надо сполоснуть после чая, – рачительная хозяюшка все продумала. – Вы займите столик и сделайте заказ, а я пойду термос попудрю, то есть носик сполосну.
Она пошла прямиком в туалет, а мы проследовали в обеденный зал. Заняли столик у окна и уткнулись кто в меню (это Даня), а кто в смартфон (это я).
Подруга и напарник взяли себе двойные порции пельменей по-сибирски, а я – обычную, что позволило мне раньше завершить обед и приступить к перевариванию блюда от шефа и информации от Лазарчука. Заодно я просветила товарищей: