– Тогда так, – сценаристка не стала спорить. – Как-то утром она забежала в «Старбакс» за кофе, а там – он! И он такой – привет, а она такая отвернулась, мимо него к стойке прошла – большой латте на миндальном, пожалуйста! – и в сторону смотрит, будто не замечает его. А он зубами заскрипел, глаза прищурены, желваки на скулах и кулаки стиснул. И она выходит из кофейни со своим латте, красивая – прям глаз не оторвать, профиль гордый, волосы назад. А он ей вслед зловещим шепотом – ах, так?! Что ж, милая, жить ты будешь богато, но недолго! И…
– Все, достаточно, сюжет мы поняли, смотри, зеленый горит!
Ирка вернулась к прозаической работе шофера, а я приняла у нее переходящее знамя сценариста и продолжила:
– Второй вариант вполне ложится в предварительную концепцию, тем более что у Полосухина, как выяснилось, есть другая девушка. Они с ней вроде ссорились, но недавно помирились, и он уже несколько дней на работу не выходит. Сказался больным, но есть мнение, что неукоснительно соблюдает парный постельный режим.
– И как вы это все узнали за десять минут? – восхитился напарник.
– Уметь надо, – ответила я.
Не говорить же – просто повезло. Непедагогично это.
– Надо бы с этим Полосухиным пообщаться, – сказала Ирка. – Ты не выяснила, где его искать?
– За десять минут-то? Нет, не выяснила. Но я узнала его номер телефона.
– Так звони, чего ты ждешь? День к вечеру, нам скоро по домам разбегаться, некогда тормозить!
Подружка произнесла это так требовательно, что подчинилась не только я: машины перед нами тоже тронулись, поехали, и как-то быстро огромная пробка рассосалась.
– Давно бы так, – довольная Ирка сначала тоже ускорилась, а потом занырнула в карман у тротуара, чтобы дождаться завершения моего разговора с Полосухиным.
Резонно: мало ли, в какую сторону к нему ехать придется, может, строго назад.
Увы, прояснить местоположение подозрительного молодого человека не получилось. Вообще не удалось с ним поговорить – он невежливо сбросил мой вызов.
– Нет, ну, я так не играю, – убитым голосом Карлсона из мультфильма пробормотала подруга.
Глянула на свои наручные часы, побарабанила пальцами по рулю и вдруг вырвала у меня смартфон.
– Эй! У тебя свой мобильник имеется!
– Не мешай, – Ирка быстро послала вызов и прижала гаджет к уху.
– Елена, что еще?! – Лазарчук в трубке рявкнул так, что я его и без громкой связи услышала.
– Успокойся, это не она, – не дрогнула подруга. – Это я, звоню по поводу барбекю, у меня к тебе два вопроса. Первый: у тебя же нет аллергии на морепродукты? Моржик решил устроить условный рыбный день и планирует к осетру еще лангустов и мидий.
– Я только за, – мигом подобрел настоящий полковник.
– Отлично, тогда второй вопрос: можешь узнать, где находится один мобильный телефончик?
– Теоретически? – насторожился Лазарчук.
– Теоретически нам зачем? Нам практически нужно! И быстро.
– «Нам»! – выхватил слово полковник. – Значит, я не ошибся, Ленка тоже там. Это у нее мобилу увели?
Человек, испорченный криминальными сводками, по-своему понял ситуацию. Я не стала его разубеждать и, сунувшись ближе к Ирке, громко сказала:
– У моего напарника!
На заднем сиденье озадаченно крякнул Даня.
– Откуда у тебя напарник, ты же ушла из ящика?
Полковник, в отличие от нашей общей подруги, сериалы не смотрит и никакого почтения к телевизору не питает.
– Лазарчук, я с тобой сыграю в ящик, причем не в телевизионный! – рассердилась Ирка, вполне передав наши с ней общие чувства. – Какая тебе разница, откуда у Ленки напарник? От верблюда!
– От Мастодонта, – поправила я со смешком.
– Ну, вернулась она на телевидение, а тут такой облом – у напарника мобилу свистнули, он без связи, все рабочие процессы коту под хвост, – продолжала напористо врать Ирка. – Тебе что, трудно помочь подруге? Только не говори, что надо заявление о краже писать и все такое. Скажи нам просто, где сейчас тот мобильник, и мы сами его вернем.
– Боюсь представить, каким образом, – проворчал Лазарчук. – Ладно, диктуй номер. Если мобила в сети, будет тебе адрес. Но без подробностей, если это многоэтажка, только улица и дом, без квартиры.
– Ну и то шерсти клок, – сварливо согласилась Ирка и перебросила мне смартфон. – Отправь ему номер Полосухина.
Полковник, кажется, не понял, что его обозвали паршивой овцой, и отключился без традиционной прощальной ругани. Я отправила ему СМС с номером, который мне сказала девочка-бариста, и Ирка досадливо заметила:
– Опять сидим. Как-то маловато экшена в этом нашем кино.
– Считай, что сейчас у нас рекламная пауза, – примирительно ответила я.
– Тогда я бы сбегал в туалет, – сказал Даня.
– Беги, – разрешила Ирка и снова побарабанила пальцами по рулю. – Чем бы полезным заняться?
– М-м-м, – я секунду подумала. – Может, следователю позвонить? Мне обещали, что Антон Романович будет делиться информацией, но, видимо, не по доброй воле. Надо бы его потрясти, вдруг что-то новое выяснилось.
– Звони, конечно. А не получится по телефону его потрясти – подскочим к следкому, тут напрямик через дворы совсем рядом, – оживилась подруга.
Я набрала номер следователя Игнатова, но Ирка как в воду глядела – он мне не ответил. Даже не так: тоже сбросил звонок, как перед этим Полосухин.
– Нарывается, – сощурилась подруга. – Ладно, сам виноват. Идем!
Мы вылезли из машины, Ирка ее закрыла и, быстро сориентировавшись, повела меня вглубь квартала. Просквозив через пару-тройку дворов, мы действительно вышли к знакомой мне кофейне напротив следственного комитета.
– Очень вовремя, – подруга посмотрела на часы. – Рабочий день как раз закончился, начинается исход народа из конторы.
Кованая решетчатая калитка у здания следкома и впрямь не закрывалась, массово выпуская на волю служащих.
– Наш какой? Как выглядит? – Ирка, в отличие от меня, со следователем Игнатовым еще не встречалась, иначе не интересовалась бы экстерьером Игнатова. Он у него незабываемый.
– О, его ты сразу узнаешь! С виду наш Антон Романович – типичный метросексуал нетрадиционной ориентации.
– А попроще? – покосилась на меня подруга.
– Высматривай среди обычных парней особо нарядного.
Ирка поняла команду «высматривай» буквально и достала из сумки бинокль. Вооруженным глазом выцепила подходящий объект раньше, чем я:
– Чувак в зеленых носках подойдет?
Я не успела ответить, подруга подкрутила бинокль и уточнила:
– Не в однотонно зеленых. По светло-салатовому фону разбросаны изумрудного цвета крокодильчики.
– Берем, – я не усомнилась, что в крокодильчиках может быть только наш Романович.
Мы пересекли улицу и грамотно взяли следователя в клещи в паре метров от калитки.
– Здравствуйте, Антон Романович! – я начала разговор, пока Ирка маневрировала, постепенно прижимая следователя к забору. – Что-то от вас ничего не слышно, а мне высокое начальство обещало, что вы будете делиться информацией…
– Нечем еще делиться, работаем, – Игнатов попытался ускользнуть, но Ирка выбросила руку шлагбаумом и пресекла попытку к бегству в зародыше.
– Но что-то новенькое ведь имеется? Не может быть, чтобы вы за эти дни ничего не узнали, мне вас охарактеризовали как очень хорошего специалиста, – соврала я.
Не говорить же, что мне его охарактеризовали как фитюльку.
– Вас что-то конкретное интересует? – вздохнув, уточнил следователь.
– Кто убил Валю? – максимально конкретно спросила Ирка.
Я остановила ее взглядом и поубавила конкретики до приемлемого уровня:
– Нас все интересует. Поделитесь, чем не жалко.
Игнатов приосанился.
– Даже не знаю…
– Не надо выдавать тайны следствия, дайте нам факт-другой – мы и отстанем, – ласково попросила я.
– На некоторое время, – уточнила Ирка.
– Хм…
Следователю явно хотелось, чтобы мы от него отстали. И не на некоторое время, а навсегда. На веки веков, аминь. Соответствующее желание читалось на его лице так ясно, что подруга шепнула мне на ухо:
– Сейчас соврет что-то, лишь бы мы ушли.
Я не думала об Антоне Романовиче так плохо, но не сомневалась, что он не скажет нам ничего важного. Бросит какую-нибудь косточку, лишь бы отцепились, а ценную информацию прибережет.
Так и вышло.
– Хорошо, – решился следователь. – Вот вам факт. Банковской карточкой Валентины Антиповец уже после ее гибели расплачивались в интернет-магазине.
– Кто? – быстро спросила я.
– Несовершеннолетняя Анна Гришина.
– Сестричка? – я посмотрела на Ирку.
Во взгляде подруги забрезжило понимание. Теперь она не затруднится сочинить сюжет, в котором злодейкой будет сестра погибшей. Тем более мы ведь уже и сами думали про шерше ля фам – мужик не мог бы войти за жертвой в женский туалет…
– Еще что-то? – я отогнала несвоевременные мысли и вернулась к следователю.
– Да что еще? – возмутился он.
– Не знаю, вам виднее, – я чуть не добавила «что не жалко».
Антону Романовичу, похоже, жалко было все. Но и от нас с Иркой отделаться очень хотелось, поэтому он порылся в памяти в поисках чего-нибудь ненужного и расщедрился – выдал еще один никчемный факт:
– Мобильный Антиповца восстановить не удалось.
– Восстановить? Вы не говорили, что он был испорчен, – напомнила я.
По лицу следователя скользнула тень – кажется, он забыл – я этого не знала, – и теперь досадовал, что проболтался. Но делать было нечего, пришлось объяснять:
– Он его в окно выбросил. Видать, в сердцах. Вспыльчивый был мужчина.
– То есть Валерий с Валентиной действительно поссорились перед ее уходом, – Ирка сделала правильный вывод и поделилась им со мной, игнорируя бесполезного следователя. – И когда муж ей позвонил, это ее «Все, хватит, не могу больше!» его так выбесило, что он запулил свой мобильник в окно. А потом налил себе в кофе яду…
– Ну, дальше вы тут без меня. – Игнатов, воспользовавшись моментом, ужиком вывернулся из-под Иркиной руки-шлагбаума и быстренько ушел, сверкая крокодиловой зеленью из-под модных укороченных брючек.