Подруга открыла рот. Посидела секунду-другую, хлопая глазами, потом призналась:
– Я даже не знаю, огорчаться или радоваться. Придется вернуть Анжелу законной хозяйке, это печально, но ведь хорошо, что они снова будут вместе. Лида, наверное, очень переживает…
– Не то слово, Жанна Дмитриевна полагает, что девушка слегла как раз из-за пропажи любимой собаки, а коронавирус ее уже после накрыл. И хорошо, говорит соседка, что Ваня к Лиде вернулся, не осталась она одна-одинешенька.
– Про Ваню бы надо подробнее. Когда он к ней вернулся?
– Я спросила, но Жанна Дмитриевна точно не помнит. Сказала, что Лида с Ваней были вместе несколько месяцев, потом вроде разбежались, а несколько дней назад Полосухин появился вновь.
– Интересное кино, – резюмировала Ирка. – Но по-прежнему не очень понятное. А ты хитрюга!
Она погрозила мне пальцем, отодвинула доску с аккуратно нарезанным луком и выглянула в окно, потому что во дворе сделалось подозрительно шумно.
– Эй, что там у вас происходит?
– Мама, наша новая собака жу-у-улик!
– Она ограбила Ко-о-олю! – заливаясь смехом, поведали подруге ее младые башибузуки.
– Которого Колю? – я тоже высунулась в окно. – И как именно ограбила?
Не налетела же с хвостом пистолетом: «Кошелек или жизнь!»
– Нагло и дерзко! – захохотал басовитый мужской голос, характеризуя пресловутое ограбление. – Шикарный гоп-стоп получился, я скажу вам!
Мы и не заметили, как прибыл Лазарчук.
– Анжела полезла ко мне обниматься, лизнула, обнюхала и вдруг вытянула платок из кармана рубашки! – обстоятельно объяснил сам ограбленный – мой сынище. Он тоже не был опечален внезапной утратой имущества. – Зубами сцапала, убежала с ним и не хочет отдавать!
– Да, отдавать не хочется, – вздохнула Ирка, но вовсе не о платке. – Прикольная собака, с такой не соскучишься.
Можно подумать, она в кругу своей семьи умирает от скуки…
– Солнышко, а мы с чего сегодня начнем – с осетра или с лангустинов? – воззвал к супруге из угла, где уже сигнально дымил мангал, хозяин дома.
И собака была забыта, но лишь на время, не навсегда.
Глава 8
Еды оказалось слишком много. Остались и лангустины, и осетр, и салаты. Поэтому подавляющим большинством нетрезвых голосов решено было продлить нашу дружескую встречу вплоть до вечера следующего дня, который, на счастье, был выходным.
– У всех, кроме нас, – предупредила я Ирку, когда мы уже мыли посуду после ужина. – Нам надо будет съездить кое-куда по нашему детективному делу.
– Очередное дефективное дело? – съязвил Лазарчук, традиционно приставленный к мойке с грязными тарелками.
– Сам ты дефективный, Сереженька! – обиделась Ирка.
– Нет, он полезный, – возразила я и поглядела на полковника так, что он слегка оробел:
– Эй, что вам опять от меня нужно?!
– Сущая мелочь, дружище, – успокоила я его. – Сгоняешь с нами завтра по одному адресочку? Нужно будет вернуть законным хозяевам их собаку.
– А я вам зачем? – удивился Лазарчук.
– Да, зачем он нам? – поддакнула Ирка.
– Затем, что наш дорогой друг – настоящий полковник, – напомнила я ей. – И у него есть служебное удостоверение, которое хорошо бы показать этим собачьим хозяевам, чтобы они поняли: наша полиция нас бережет.
– Всех? Даже собак? – настоящий полковник не обрадовался такому расширению круга своих обязанностей.
– Сереж, ветеринар нашел у собаки множественные ушибы, похоже, ее били палкой, – я сменила командный тон на просительный. – Вдруг это те самые хозяева ее обижали? Кто сможет это выяснить, если не полиция? И кто сумеет доходчиво объяснить, что за собаку есть кому вступиться?
– Целый полковник будет очень убедителен, – сообразила Ирка и показала мне большой палец. – Отличная идея, Лен, я бы не додумалась.
– Я бы тоже, – буркнул Лазарчук, но больше не возражал.
Это людей он не очень любит, потому что по роду службы наблюдает множество криминальных личностей, а к животным относится с искренней симпатией.
Мы договорились отвезти Анжелу законной хозяйке сразу после завтрака и разошлись по спальням.
Определенно, плотно есть на ночь – вредно. Я долго не могла уснуть, потом вроде забылась, но дремала вполглаза. В животе беспокойно ворочались лангусты с осетром, в голове – мысли. Разные, не всегда отчетливые и понятные.
К примеру, настойчиво лезли мне в голову какие-то смутные соображения о сумке. С чего бы это?
Ах да. Перед сном мы пошли прогуляться – сын на велике ехал впереди, мы с Коляном рысили следом за ним в пешем строю. Примерно на втором километре пути – в режиме вечернего променада мы обходили жилой квартал – Колян с внезапной решимостью объявил:
– Хочу кенгуру!
– В каком смысле? – насторожилась я.
А надо сказать, что в некотором смысле – в виде шкуры – кенгуру у нас уже есть, одна подружка привезла нам такой сувенир из Австралии.
– В смысле, живого хочу! – ответил мне муж. И, немного подумав (а я не мешала), добавил: – Только маленького. А то большие бывают с человека ростом, на фига нам такой зверек – придешь домой, а он уже весь диван занял, и не сгонишь его, он хвостом отмахается.
– Ладно, большого не надо, а маленький нам зачем? – спросила я с интересом.
Смотрите-ка, сын наш скромно мечтает о собачке, а папа его куда как дальше пошел – ему целого кенгуру подавайте!
– Ну, как зачем? – Колян вытер пот со лба. – Мы его выдрессируем, как собаку, только чтобы не тапки носил, а банки в сумке на пузе. Представь: мы бежим налегке, а рядом верный кенгуру с прохладительными напитками в сумке!
Подумал еще чуток и добавил:
– Нет, лучше не маленького, а среднего возьмем. Чтобы в его сумку еще и бутерброды поместились!
И вот интересно: яркий образ кенгуру с бутербродами весь целиком мне в память почему-то не врезался, но на сумке я надолго зафиксировалась.
Сумка, сумка, что-то важное связано с сумкой, но что?
Ровно в полночь в холле зловеще бомкнули большие напольные часы, и я резко села в кровати.
– Что такое, Кыся? – сонным голосом спросил Колян. – Тебе нехорошо? Что случилось?
– Меня осенило! – ответила я с некоторым испугом: уж очень бредовая мысль возникла.
– Что у тебя посинело?
Я не нашлась, что сказать, и супруг, не дождавшись ответа, успокоился и снова уснул. А я какое-то время сидела, затаив дыхание, и прислушивалась к своим ощущениям.
Меня одолевали противоречивые чувства: кажется, это были восторг и ужас. Уснуть в таком состоянии не получалось, поэтому я прокралась в ванную, нашла там в аптечке снотворное и выпила его, предварительно стукнувшись таблеткой с таким же белым колесиком в руке моего отражения в зеркале:
– За наше здоровье!
Кое-кому в этой истории уже никак не получалось помочь, но я-то еще была молодцом-огурцом.
Или совсем чокнулась?
Проверить это предстояло завтра.
Принятое на ночь снотворное не помешало мне пробудиться рано утром. Взрослые еще спали, дети развлекали себя сами: из холла, где у Максимовых стоит домашний кинотеатр, доносились характерные звуки.
Я заглянула туда и немного послушала.
Иркины башибузуки и мой собственный сын наслаждались просмотром документального фильма о дельфинах.
– А почему они дырявые? – спросил вдруг то ли Масяня, то ли Манюня, присмотревшись к артистам дельфинария.
– Ты про какие дырки у них? Под хвостом? – уточнил мой Колюшка, вероятно, готовясь на правах старшего рассказать младшим, откуда у дельфинов берутся дети.
– Еще и под хвостом?! – заволновался ребенок. – И в голове! А они точно не утонут?
Я пожалела, что при мне нет очков. Без них я никаких дельфиньих дырок не видела. И вовсе не помнила, что там у них в голове.
– В голове – это ноздря, – хмыкнув, пояснил эрудит Колюшка. – Дельфины ею дышат. Ты же знаешь, что они не рыбы, а животные. Млекопитающие.
– А вымя тогда где? – спросил любознательный башибузук.
Эрудит не нашелся, что ответить. С бюстом у дельфинихи действительно не сложилось, и отличить ее от супруга по фигуре, не будучи спецом по этим самым млекопитающим, не представлялось возможным. С виду два больших дельфина были совершенно одинаковые, как пара синхронисток, и так же дружно прыгали.
О, как они прыгали! Бок о бок, выскакивая из воды на пару метров и глянцевыми телами зависая в воздухе, как пара небольших аэростатов!
Под героическую музыку – тарадамтам! Тарадамтамтам!
Взрослые дельфины прыгали, танцевали, играли в мяч, возили на себе тренера, а дельфиненок радостно болтался поблизости.
Я порадовалась тому, с каким всепоглощающим вниманием наши милые дети смотрят познавательное кино, и тихонько проследовала на кухню.
Омлет на восемь персон уже жарился, когда из холла послышались разноголосые вопли: «Тарадамтам! Тарадамтамтам!» – кино закончилось и началась репетиция синхронного выпрыгивания с зависанием над землей.
Мирный дом содрогнулся.
Доброе утро, страна!
Вызванное сухопутными дельфинчиками локальное землетрясение подняло на ноги всех, и, хотя на время завтрака детки угомонились, при одном взгляде на их сияющие тихой радостью физиономии делалось неуютно. Сразу становилось понятно, что хорошо выспавшиеся и подкрепившиеся маленькие разбойники, возглавляемые точно таким же, но уже подрощенным, устроят взрослым незабываемый денек.
Даже настоящий полковник – бравый мужчина суровой профессии, привычный к опасностям и тревогам, в процессе приема пищи поглядывал на трио «Башибузуки» с опаской. И сам предложил нам с Иркой отправиться с миссией по возвращению блудной собаки без промедления.
Колян и Моржик проводили нас, отбывающих в более светлое, чем у них, будущее, со страдальческими лицами.
– Люблю такие дни! – сказала Ирка мечтательно, прощально помахав в окошко левой рукой – правая уже была на руле. – Ощущение, будто сбегаешь с годовой контрольной по математике. И это притом, что математику я люблю…