– Лично мне не нужно лавров, достаточно чувства глубокого морального удовлетворения, – сказала я.
– Удовлетвори уже и меня, – попросила подруга. – Расскажи все по порядку, а то цельная картина не складывается, не хватает отдельных мелких пазлов. Как, например, ты поняла, что Лида – это Вика? И, главное, когда ты это поняла? Вечером вроде бы еще не знала этого, а утром уже оказалась в курсе…
В Иркином голосе прозвучали нотки обиды. Ей не понравилось, что я не поделилась с ней своим внезапным знанием заранее.
– Я не хотела тебе говорить, потому что сама не была уверена, – призналась я. – Уж больно дико выглядела мысль, что покойница Валентина живее всех живых.
– Но как она вообще у тебя возникла, эта дикая мысль?
– Ну, ночью мне не спалось, я лежала и думала…
– Об этом деле?
– Нет, о сумках. Помнишь, когда мы смотрели историю покупок по карте Валентины, там были классные сумки?
– Большие, прочные, из натуральной кожи – все, как я люблю, – поддакнула Ирка. – И что?
– А то, что сумок было две! – я подняла указательный палец, подчеркивая глубину этой мысли.
По лицам присутствующих поняла, что подчеркивание не помогло, и добавила к указательному пальцу средний – получилась пара рожек:
– Две одинаковые сумки! Зачем? Я стала думать: понятно, зачем две пары кроссовок, – чтобы примерить обе и купить подходящие по размеру, но зачем две одинаковых сумки?
– И что? – поторопила меня подруга.
– И то, что, подумав о кроссовках, я вспомнила: их было не две, а три пары! – я выпустила из кулака еще и безымянный палец и потрясла в воздухе получившейся вилкой в три зубца. – И, что особенно примечательно, Валентина все три пары купила!
– Размера тридцать восемь, тридцать девять и сорок один, – припомнила Ирка.
– Тридцать восьмой у Ани, и эта пара досталась ей. А две другие – отнюдь не смежных размеров, тридцать девятого и сорок первого, кому?
– Кому? – эхом повторила подруга.
– Я стала придумывать сюжет, который их объединил бы, и вот что у меня получилось…
Я хлебнула еще вина – промочила горло перед долгим рассказом, села ровнее и начала:
– Жила-была девица-красавица Валя Гришина. Стройная фигурка, большие голубые глаза, густые и длинные черные волосы – всем хороша была эта Валя. И имелся у нее милый друг Ваня. Тоже симпатичный, но морально неустойчивый: он и с Валей встречался, и с Варей.
– Помню ту Варю, шалава она, – скривилась Ирка.
Я кивнула:
– Шалава Варя попыталась побороться за свое счастье и, когда Ваня в армию ушел, рассказала Вале, что ее милый ей бессовестно изменял. Валя на Ваню обиделась и в сердцах вышла замуж за другого – ей как раз подвернулся богатый влюбленный дедушка Валера.
– Что это в твоем сюжете все персонажи на одну букву – на «В»? – нашел к чему придраться Лазарчук.
– А вот и не все, – возразила я. – Есть еще Лида. Вернее, была…
– Ох, – вздохнула Ирка.
– С Лидой Ваня познакомился, когда вернулся из армии и узнал, что Валя его не дождалась, – продолжила я. – Лида, к несчастью своему, была на Валю похожа: тоже стройная, голубоглазая, с гривой черных волос.
– Ваня, видимо, западал на один типаж, – вставила Ирка. – У мужиков так бывает…
– Все верно, – согласилась я. – И стали они жить-поживать – Валя с Валерой, а Ваня – с Лидой, но, видно, счастливы не были. Не зря в народе говорят, что старая любовь не ржавеет. Как-то раз Ваня и Валя снова встретились – случайно, я думаю…
– В «Старбаксе», наверное, – подсказала подруга. – Ваня туда курьером устроился, а Валя как-то забежала за кофе, а там – он! Она такая – привет, а он такой отвернулся и в сторону смотрит, будто не замечает ее. А она заплакала и такая – прости, любимый, я виновата, но это все предки, они, жестокие, заставили меня выйти замуж за богатого старика. А он молчит, но голову чуть повернул и прислушивается, глаза прищурены, скулы на желваках. А она – бац! – и на шею ему! И вся зареванная, но красивая – прям глаз не оторвать! И он смотрит на нее, меняясь в лице, и ме-е-е-едленно поднимает руку и осторожно гладит ее по голове. А она – меня муж обижает, тиранит, дышать не дает, я с ним света белого не вижу! А он, опять меняясь в лице, сжимает кулаки и хрипло так – обижает? Тебя? Мою любимую? Да я его…
Я терпеливо дождалась, пока Ирка перескажет уже знакомый мне сюжет, и подтвердила:
– Примерно так все и было, наверное. И решили Валя и Ваня, что хотят снова вместе быть, и придумали, как это сделать.
– Устранив помеху справа, – веско сказал мой сын.
– А? – я посмотрела на него.
– Термин такой есть в правилах дорожного движения: помеха справа, – объяснил он. – А про тех, кто своим законным половинкам изменяет, в народе говорят – «ходит налево». То есть Валин муж в этом случае был для нее помехой справа, понимаешь?
– Хорошо сказано, – похвалила я. – У Вали «справа» был Валера, у Вани – Лида. И устранить им надо было обе «помехи»…
– Она могла бы просто развестись, он – расстаться с подружкой, зачем убивать-то? В цивилизованное время живем, давно разводы существуют, – высказался долго молчавший Моржик.
Ирка погрозила супругу кулаком – то ли чтобы и не думал о разводах, то ли чтобы не мешал моему рассказу.
– Вале с Валерой развестись было сложно, деспотичный муж всеми силами постарался бы удержать любимую женщину. А если бы отпустил ее, то ничего бы ей не дал. А Валентине идти было некуда, родители ее приняли сторону Валерия, считали его идеальным зятем, не голодранцем, как Ваня. Да и сама Валентина уже привыкла жить не бедно, рай с милым в шалаше ее не прельщал…
– Мотивы этой парочки понятны: банальная корысть, – резюмировал умудренный опытом полковник.
– Потом поумничаешь, пусть Ленка сначала расскажет, – окоротила его Ирка. – Что было дальше?
– Ваня ушел от Лиды, а потом как-то к ней явилась незнакомая девушка – это была Валя – с интересным предложением: поучиться вместо нее в автошколе. Мол, самой Вале эти занятия ни к чему, водить она и так умеет, да у нее и личный шофер есть, неохота зря время терять и в автошколу ходить, а права получить все-таки надо. Так не согласится ли Лида прикинуться Валей и поучиться вместо нее?
– И Лида согласилась? – ахнул впечатлительный сын.
– Да, потому что Валя обещала ей за это заплатить, а деньги Лиде нужны были. К тому же практичная девушка-сиротка рассудила, что это удачный случай получить полезный навык без оплаты за обучение, а оно нынче недешевое. Ты вот сколько заплатил за автошколу?
– Сорок восемь тысяч, и это не считая того, что лично инструктору за дополнительные занятия…
– Вот, приличные деньги! Короче, Лида Валино предложение приняла. А дальше схема была такая: Валя с водителем приезжала на своей машине к торговому центру вблизи автодрома и шла в туалет. Там ее уже ждала Лида. Девушки менялись одеждой и сумками, Лида под видом Вали выходила и садилась в учебную машину к инструктору. После занятия – обратная рокировка. С этим маскарадом только одна сложность была: они не могли поменяться обувью, потому что у Вали тридцать девятый размер ноги, а у Лиды – сорок первый. Пришлось купить одинаковые кроссовки.
– И сумки! – подпрыгнула Ирка.
– С сумками немного другая история, вторая была не для Лиды, а для Вани, – сказала я. – В тот последний день он пришел в кофейню не только с обычным коробом курьера, но и с этой сумкой, а в ней была бомба.
– Где взял-то? – спросил Колян, молчавший так долго, что я уж подумала – он уснул на свежем воздухе.
– Это к тебе вопрос, – я подпихнула локтем Лазарчука.
– Где взял, там больше нет, – ответил он уклончиво.
– Это не объяснение! – возмутилась Ирка.
– А тебе номер воинской части назвать, местоположение склада и фамилию должностного лица, уже уволенного, потому что не заметил, с чем убыл на гражданку ушлый дембель? – огрызнулся полковник.
– С бомбой все ясно: армейский сувенир! – подруга вскинула руки, сдаваясь. – Не сердись, Сереженька! Я просто думала, что бомба – это такая здоровенная штука в форме гигантской груши, черная, железная, с растопырочками на хвосте…
– И с надписью белым по черному «На Берлин!» – съязвил Лазарчук, и все мужики за столом, даже мой мелкий, захохотали.
А Ирка мне подмигнула, и я поняла, что она нарочно выставила себя дурочкой, чтобы разоружить сурового полковника.
– Значит, Валя тем утром пришла в кофейню со своей сумкой и незаметно обменяла ее на такую же, но с бомбой, так? – примирительно сказала подруга.
– Так, но ее собственная сумка, которую она оставила Ване, тоже была с особым грузом! – я снова подняла палец. Посмотрела на него, подумала, что какая-то однообразная у меня жестикуляция, и сложила руки на коленях, как чинный детсадовец. – В ней было золото из домашнего сейфа Антиповца. Не знаю, сколько? – я покосилась на Лазарчука.
Скажет или нет?
Сказал:
– Тринадцать килограммовых слитков.
Звякнули ножи и вилки, выпавшие из чьих-то ослабевших рук. Хорошо, что я свои заранее сложила, а то тоже уронила бы все, что держала, вместе с челюстью!
– Тринадцать?! Я думала, не больше десяти!
– То-то водитель Вали, этот кокетливый мужик, говорил, что она шла, перекосившись и скукожившись! – припомнила Ирка. – Еще бы не скукожиться, под весом такого груза!
– Что за кокетливый мужик? – в один голос спросили Колян и Моржик.
Мы с Иркой синхронно от них отмахнулись.
– Дальше, я думаю, вся понятно, – продолжила я. – Валя отдала Ване свою сумку с золотом, взяла другую такую же – с бомбой…
– И кофе! – вставила Ирка.
– И кофе, – согласилась я. – Вернулась в машину, приехала к ТЦ, вышла в туалет, поменялась с Лидой одеждой и сумками, а через некоторое время проследовала на заброшенную детскую площадку, откуда видно автодром. И уже оттуда дистанционно привела в действие взрывное устройство.
– Погоди-ка… – Ирка нахмурилась, соображая. – Но мы же там были в то самое время… Мы должны были видеть… Ой, нет! Та то ли девушка, то ли бабушка в тряпье из секонд-хенда и дорогих кроссах, это была она, Валентина?!