Старичок оказался стряпчим семьи Арнош. Его вызвали для оформления моего принятия в семью и для сопровождения разводного дела.
Документы о вступление в клан Арнош я после долгого колебания все же подписала. Страх остаться беззащитной веей перевесил и здравый смысл, и ужас императорского гнева.
Император, как известно, далеко, а мои проблемы вот они, рядом.
До отъезда к стряпчему Кайшев, Сальме затащила меня в гардеробную выбирать платья. К сожалению, в моде Сальме, будучи от природы боевым драконом, еще меньше чем в артефакторике, так что спустя минуту у меня в глазах рябило от обилия розовых, алых и золотых тонов. И пока та копалась в обилии тканей, я по-быстрому договорилась со швейкой, подогнать на меня кофейное платье с золотистой отделкой. Несмотря на показную скромность, оно было из разряда тихой роскоши, на которую я покупалась с первого взгляда. А после выбрала вуалетку на тон темнее. Светить помолодевшим личиком мне совсем не хотелось, да и больной взгляд по-прежнему хотелось спрятать.
Спустя семь платьев и чаепитие, я засобиралась к стряпчему.
— Поезжай, моя девочка, — Сальме застегнула на мне плотную накидку и подтолкнула к выходу. — И помни, что тебе нет нужды беспокоится о размере отступных. Через два часа ты станешь дочерью клана Арнош, вот, возьми копию с собой на случай юридических прений.
Я расцеловалась с Сальме, швейкой и своими подросшими щеночками, и села в семейный экипаж в сопровождении старичка. Его звали дер Верцони, и он оказался очень любезен, всю дорогу развлекая меня историями из практики.
Была, например, у него в клиентах супруга одного высокородного, которая при разводе забрала все счета, а мужу оставила наследственный дом своей семьи. Тот радовался, как ребенок. Счета-то он успел обобрать, а дом — старинный, в позолоте, с мебелью из розового дерева. Ходил гоголем, гордился, молодых красавиц водил к себе, выбирал достойную. Радовался, что удачная женитьба и еще более удачный развод обогатили его.
Да вот беда, в доме… не было покоя. Двери хлопали, кровати бегали, сервиз бился, гибли животные, а птицы падали замертво. Горничная сломала руку, а красавицу-экономку едва не задушило лозой. А после умерла молодая любовница бывшего супруга. Тут-то муж и припомнил, как бывшая супруга рассказывала про семейного призрака, живущего в доме.
Судился, рядился, все деньги просадил на стряпчих и магов, пока сам не умер. Все хотел доказать вину бывшей жены, которая мстила ему за измену, но не сумел.
Призрака нашли, обезвредили, но доказать вину находчивой вейры, буквально уничтожившей супруга, не смогли. Сам призрак проснулся. Раньше его успокаивала родная кровь под боком, а потом вейра уехала, и тот разволновался, искать ее выбрался.
— Прелестная история, не правда ли?
— Не то слово, — признала я вынужденно. — Дом-то снесли?
— Да ну что вы, как можно, — старичок весело хихикнул. — Старые кланы берегут свои дома. Дом через суд обратно вейра получила. Припомнила, что там есть еще парочка спящих проклятий, и ей, как ответственной драконице, надлежит прожить в нем до смерти. Суд был рад избавиться от лишней суеты, разве что посоветовал ей выбирать следующего мужа с умом.
У меня не было под рукой призрака. Да и был бы, я бы не натравила его на Берна. Дети держат. Дети работают щитом на моего почти бывшего мужа.
За окном проплывал вечерний веселый город, но в сердце не было ни радости, ни счастья. Даже благородный поступок семьи Арнош не мог заполнить пробитую в груди дыру. Дети не написали мне ни строчки, ни одна живая душа не приехала в дом Арнош проведать меня. Словно я не развелась, а умерла.
Дом стряпчего семьи Кайш из белого кирпича стоял на углу одной из тихих улочек, расположенных за центром города.
—Прошу, вейра, — лакей подал мне руку и я осторожно выбралась из кареты.
Передо мной распахнули дверь, но я все равно задержалась в холле, чтобы оценить, насколько уязвимо выгляжу. В зеркале отразилась хрупкая девица с закрытым вуалью лицом и в позолоченной броне. Пардон, платье. Как на войну иду.
— Дер Бальш ждет вас, вейра.… вея.
Незнакомый прислужник указал на приоткрытую дверь в кабинет, склонившись в легком поклоне, но по губам скользнула гадкая усмешка. Приподняв вуалетку, я равнодушно кивнула юнцу и прошла внутрь, и тот мгновенно шагнул следом, прикрыв дверь. Мой ловкий сопровождающий, на которого даже внимания не обратили, оказался уже внутри, пожимая руку стряпчему семьи Кайш.
— Добрый вечер, дер Бальш, — ограничившись коротким кивком, я присела в центральное кресло.
Светильники вспыхнули ярче, и взгляд зацепил знакомое лицо в боковом кресле около стола. Там расположилась юная и хваткая вейра Гроц. Около нее застыли хамоватый прислужник и парочка служанок с дерзкими глазами.
Девушка, которая умеет делать деньги и спать с женатыми мужиками.
— Добрый вечер, вейра.… вейра, — дер Бальш промокнул испарину на лбу белоснежным платочком и сжал пухлые пальцы, усеянные перстями.
Слаб он был на драгоценности. Я его прикармливала десять лет, и теперь ему было очень фигово метаться между дорогой бывшей хозяйкой и новой, еще более дорогой. Ну что сказать. Мне тоже не сладко.
— Полагаю, вы знакомы с вейрой Гроц?
В знак согласия я немного наклонила голову.
Ну а что? Мы и впрямь были знакомы, хотя и с несколько неожиданного ракурса. В смысле, раньше для знакомства со мной вейры не залезали на стол, задрав юбки.
— Мой слуга позволил себе лишнего, надеюсь, это не задело вас, вейра Ариана?
Гроц, сияющая прелестью свежей розочки, уставилась на меня лукавыми глазами. Наверное, решила, что я начну клясться, что меня это нисколько не задело и делать хорошую мину при плохой игре.
Зря она так. Прямота — мое лучшее качество. Оно же, по совместительству, худшее.
— Хороший слуга разделяет мнение хозяина, но лишь плохой слуга говорит его вслух, — сказала дружелюбно. — Клану Гроц нужно усерднее выбирать прислугу.
Меня, кстати, не задело. Я воробей стреляный. Я пережила Вальтартовскую охоту, что мне слова какого-то мальчишки? К тому же явно наученного мелко гадить мне перед разводом.
Гроц глупа не была. Побледнела и вытянулась в тростник, задрав подбородок:
— Клан Гроц всегда тщательно выбирает прислугу, — в нежном голоске пробивался стальной гнев.
Кажется, она хотела что-то еще, но меня выручил дер Верцони, спешно повернувшийся к стряпчему.
— Время позднее, друг мой, давайте приступим к делу, — сказал также дружелюбно, но непреклонно.
Мы обменялись с ним взглядами, и я незаметно качнула головой, запрещая ему вмешиваться. Я собиралась вести беседу сама. Пока сама.
— Когда придет Берн? — бросила короткий взгляд на стряпчего.
Дер Бальш засуетился еще больше, нервно натирая стекла очков и перекладывая папки с места на место.
— Берн не сможет прийти, — снова вмешалась Тальн. Теперь в ее голосе звучало откровенное торжество. — У него возникли безотлагательные дела, и я сегодня выступаю от его имени. Извольте взглянуть на доверенность.
Грудь прошило новой огневой стрелой. Мне казалось уже, сердце сожгло в пепел, но нет, дергало еще что-то в груди фантомной болью.
Отправить улаживать имущественные вопросы после восемнадцати лет брака свою любовницу могло прийти в голову только окончательному мерзавцу. Мне казалось, Берн не был таким. Впрочем, неделю назад мне казалось, что он не мог завести любовницу или потратить целый год на то, чтобы настроить детей против меня.
На миг прикрыла глаза, заставляя себя принять происходящее и отключить новую волну боли.
— Быть может, воды? — елейным голоском предложила одна из прислужниц вейры Гроц.
Серьезно, отвратительно воспитанная прислуга. Я бы такую дома держать не стала. Сначала такая послушно сплетничает о врагах семьи, потом о друзьях семьи, а после, глазом моргнуть не успеешь, как вся Вальтарта знает, кто спит в твоей постели и какого цвета твоя ночнушка.
Проигнорировав глупый выпад, резко выпрямилась и решительно заявила:
— Что ж, отлично. Давайте постараемся покончить с делами до десяти.
Вейра Гроц покрутила перевязанные лентой документы и, окинув меня лукавым лисьим взглядом, кивнула. Похоже, ситуация, вопреки моему сопротивлению, доставляла ей удовольствие.
— Итак, изначально вы договаривались на отступные в размере двухсот тысяч золотых в равных долях в течение года и дом в предместье столицы.
Формулировка звучала не очень, но я промолчала. Надо документы смотреть и только потом вносить правки.
— Дело в том.… — Талье замялась. — Этот дом Берн купил при помощи моих родителей, а они будут возражать против потери дома для семьи. Если вас устроит, мы готовы отдать вам треть помещения или основной флигель, который стоит отдельно. Он большой, уверяю вас. Мы будем приезжать не чаще раза в месяц ради столичных приемов, а в наше отсутствие вы сможете пользоваться всем домом. Заодно и присмотрите за ним.
Я верно понимаю, что мне предложили бесплатно поработать прислугой для новой семьи Берна?
Вся сила воли ушла на то, чтобы удержать ядовитый смех. Сальме ведь предупреждала, что так будет, а я не поверила. Думала, что знаю Берна, как облупленного, думала, он не решится на откровенную подлость.
Зато стало понятно, почему он послал вместо себя свою нежную курочку. Стыдно ему. Неловко смотреть мне в глаза.
— Предпочту взять за долю деньгами, — мягко прервала фантазии Талье, пока та не придумала еще что-нибудь.
Талье подняла на меня прохладный взгляд беспощадных, умных и как-то по-обидному безразличных к моим чувствам глаз. Она — дракон. А дракон так устроен, не жалеет загнанную дичь, рвет ее когтями, раздирает клыками наживую. Таким станет мой Дан, такой станет моя Дафна. Возможно, таким станет и Берн.
Или, может, уже стал?
— У Берна нет сейчас свободных денег, все уходит на артефакторику, — чуть поколебавшись, она достала еще один документ. — Мы не отказываемся заплатить вам, и долг можно оформить обязательством выплаты в течение нескольких лет или…